— Ну, мне подробно рассказали твои «перспективы», ибо я упорно натягивала розовые очки на нос!

— И кто же такой у нас осведомленный? Твой отец?

— Папа? Не, ему до тебя вообще нет дела.

— Тогда кому было такое дело, что не поленился прозондировать почву под ногами? — его губы скривились в неприятной улыбке. Я скрестила руки на груди. — Что сама оторвалась на полную катушку?

— Сопротивлялась, крепость сдалась не сразу!

— Во как, видно воин был настойчив, ты никогда не производила впечатление доступной, за тобой всегда нужно было бегать, валяться в ногах, пока ваше высочество соизволит опустить свой царский взгляд ниже себя!

— Ты считаешь меня высокомерной?

— Да, ты всегда была породистой сучкой и все тогда в клубе просто дрочили на тебя. Знаешь, это как повесить плакат известной актрисы и воображать секс с нею. Все тебя хотели, но все прекрасно понимали свои перспективы, возможности своего кошелька.

— И ты осмелился! — Гера усмехнулся, открывая дверку своего джипа, закидывая мой чемодан, повернулся ко мне. Когда с него слетела маска, истинное лицо было мне неприятным. И как я могла думать, что люблю его???

— Я думал, если буду твоим псом, то брак с тобою станет моим выигрышным лотерейным билетом! Но сука, никто не сказал, что вы с отцом в каких-то своих контрах! И вместо победного куша, я в довесок к своей гребанной жизни приобрел тебя.

— А говорил, что любишь… — горько рассмеялась, качая головой, поражаясь своей наивности и слепоте.

— Ну, позже полюбил, если можно так сказать, ты прекрасно трахалась, твой минет был просто вне конкуренции, плюс ты красива, мне льстило, что ты носила мое обручальное кольцо, хотя наотрез отказалась менять фамилию! Знаешь, как мне на работе завидовали, после каждого корпоративного мероприятия мужики смотрели на меня злыми взглядами. Их жены пышечки, забывшие, что такое любить себя, а ты всегда всех затмевала своей внешностью, своим нарядом! Плюс ты была не тупой блондинкой, умела готовить, и сама прекрасно зарабатывала. Ну, не идеал, но не самый худший вариант!

Единственный твой косяк в том, что оказалась бесплодной.

Возможно, роди ты мне ребенка, наша семейная жизнь не треснула изнутри.

— Какой ты мерзкий!

— Ну, а что, я нормальный мужик, мне хотелось бы позже иметь наследника, так почему же я должен терпеть какую-то ущербную, когда в руки сама плыла более крупная рыбка.

— Почему же ты не подал на развод, если я такая бракованная??? — все внутри у меня готово было разорваться на куски от боли, но я все еще презрительно улыбалась мужу в лицо, делая вид той самой высокомерной сучки, которую он впервые увидел в клубе.

— Да руки никак не доходили, тут все вечно крутится в бешенном ритме. Я только на минутку вырвался, когда узнал, что Рома погиб.

— Не нужно было себя утруждать приездом, от твоего присутствия никому легче не стало.

— Зато моя совесть чиста!

— Отвези меня в аэропорт! — спокойно попросила, когда Гера распахнул пассажирскую дверь.

— Ты приехала ко мне сегодня, чтобы сегодня же уехать? Где смысл?

— Смысла нет, я думала, что мы все еще можем быть вместе, но увы, тут и сохранять нечего.

— Послушай, я, конечно, еще тот ублюдок в твоих глазах, но давай ты задержишься в Москве на некоторое время, поживешь в моей квартире, найдешь работу, глядишь столица тебя затянет в свой омут, что ты и забудешь про свой морской городишко.

— Мы будем жить вместе?

— Нет, Арин, я живу с Элей. Так что квартира полностью в твоем распоряжении, только чур, мужиков не водит!

— А когда подадим на развод?

— Тебе горит?

— Нет.

— Ну, так давай по мере поступления проблемы будем ее решать!

— Знаешь, ты бы был хорошим другом! — с удивлением заметила. Гера пожал плечами, закрыл дверку и занял место водителя. Он неожиданно для меня протянул руку помощи, пусть сам об этом не подозревает. Я еще не придумала, куда мне бежать…а столица, она спрячет в себе кого угодно!

Армина

Стоя перед зеркалом, рассматривала свое отражение в полуобнаженном виде. Животик немного округлился. Провела ладонью. На недавнем узи впервые услышала сердцебиение ребенка.

Никогда меня так сильно не волновал этот момент, как в этот раз. Я жадно ловила на черно-белом экране какие-то очертания, врач останавливал изображение и показывал то ручки, то ножки, то головку. Про пол было еще рано говорить.

Едва вошел в спальню Саид, поспешно накинула на плечи халат, завязывая пояс. Он замер на секунду в дверях гардеробной, равнодушно скользнул по телу взглядом и направился к комоду, доставая запонки и часы.

Никогда не думала, что будет в моей жизни период, когда муж словно посторонний человек, когда к нему испытываешь все что угодно, кроме любви и уважения. Я все еще терялась в догадках, куда исчез Фарид. И от дурных мыслей, зная характер Саида, подозревая, как он справляется с предателями, становилось плохо. Даже живот каменел, гинеколог качала головой от повышенного тонуса. А я не могла спокойно спать, есть, смотреть на Саида и не думать об участи Фарида. Сердце сжалось от тоски.

— Ты сегодня вернешься к ужину? — смотрела на напряженную спину, обтянутую голубой рубашкой. Наверное, если бы не вопрос Ахмета Саиду, почему тот не ночует дома, не ужинает с ними, перестал уделять внимание сыновьям, он бы вряд ли вернулся в нашу спальню.

Он ложился со мною в одну кровать, но между нами могли спокойно лечь наши мальчики.

— Постараюсь.

— Ты на линейку в школу к Ахмету пойдешь?

— Да.

— Да? — удивленно выпрямилась. Как-то думала ему все равно, что происходит вокруг семьи. Саид застегнул ремешки часов и обернулся.

— Я четко сказал «да», почему ты переспрашиваешь???

— Просто последнее время твои мысли заняты кем-чем угодно, но только не сыновьями.

— Армина, мне кажется или в твоем голосе какие-то претензии? Или ты через них пытаешься наехать на меня из-за себя?

— Если бы не Ахмет, через пару месяцев забыла, что у меня есть муж!

Жаль, что он только формально.

— Это ты к чему? — его черная бровь изогнулась, он весь подобрался, внутренний зверь занял позу нападения. Последнее время в нем появилась какая-та сдерживаемая агрессия, он жестко ее контролировал, но не знал, куда направить.

— Когда ты со мною последний раз разговаривал?

— А чем мы сейчас по-твоему занимаемся?

— Мы ругаемся! Мы либо молчим, либо ругаемся! Вспомни, как ты позавчера отчитал Азамата, доведя того до истерики!

— Я воспитывал, а не отчитывал!

— Да? С каких это пор ты стал бить детей тоном? Никогда раньше за тобой такого не наблюдалось.

— Потому что ты их распустила до такой степени, что они не знают никаких границ! С каких это пор дети могут огрызаться на замечания взрослых и смотреть свысока, едва доходя тебе до пупка! Еще молоко на губах не обсохло, а гонора столько, что парочка ударов ремнем вмиг вставят мозги на место!

— Только посмей их ударить!!! — вскочила на ноги, яростно пылая взглядом.

— А то что? — он подавил издевательский смешок. — Что ты сделаешь мне? — сделала пару шагов в его сторону и замерла. Внезапно голова закружилась. Оказывается, я позабыла, какой у него терпкий парфюм.

Сглотнула, вместо приступа тошноты, во мне проснулось дикое желание овладеть мужем. Саид прищурился, удерживая взглядом мои глаза. Его взгляд вспыхнул диким огнем, прошелся по мне, оставляя после себя чувственные ожоги. Я сделала еще шаг, положила ладони ему на грудь, сжимая ткань рубашки. Он склонился надо мною, чувствуя его губы на своих, прошептала:

— Саид, а где Фарид? — Саид не шелохнулся, но под ладонями тело стало просто каменным. Отстранился, дикий огонь уступил место показному спокойствию и холодному вниманию.

— Я рад, что в момент попытки примирения ты думаешь не обо мне, а…о помощнике.

— Прости…

— Прости??? — процедил сквозь зубы он, закусывая нижнюю губу. — Ты каждую ночь спишь спокойно? Не гадаешь на кофейной гуще кто отец ребенка??? Не терзаешься сомнениями???