— Умею.

— Тоже из такой винтовки сбивал банки?

— Нет. У меня был Калашников. И первые уроки стрельбы оставили памятную метку, — коснулся пальцем края губы. Арина с любопытством приблизилась, внимательно всматривалась в указанное место. А я кайфовал от ее запаха, от ее энергетики.

Внезапно ее губы коснулись моего первого шрама.

— Тебе было больно? — она переживала, словно мне разбили сейчас губу, а не несколько лет назад.

— Хорошо, хоть со своими зубами остался, а то пришлось бы искусственные вставлять.

— А они у тебя настоящие??? — чертовка озорно улыбнулась, сверкая своей белозубой улыбкой. — Колись, какой пастой чистишь зубы, что они у тебя такие белые, аж глазам больно?

— Ариша! — обнял ее за шею и притянул к себе, утыкаясь лицом то ли в макушку, то ли в ухо с волосами.

— Я хочу посмотреть, как ты стреляешь!!!!

— Я не буду стрелять! — запротестовал, но Арина была б не Ариной, она сама заплатила за билет и протянула мне винтовку. Качая головой, усмехался, сбивая уверенно каждую банку. Раздражало, что постоянно приходилось вставлять пульки. Вот если взять настоящий пистолет с патронами…Сжал зубы. Часто с ребятами на досуге стреляли, правда старшие потом просили надевать глушители, чтобы не привлекать внимания к месту нашего расположения.

— Военный? — спросили сбоку. Положил винтовку на место, Арине уже тащили огромного медведя, посмотрел на спросившего мужчину. Это был тот самый виртуоз.

— Типа того.

— Чечня? — я резко оглянулся через плечо, убеждаясь в том, что Арина не слышит диалог, она возмущенно-радостно обхватывала плюшевую игрушку.

— Да, — сухо ответил, пресекая тоном дальнейшие вопросы. Мужчина понимающе кивнул. Мы встретились глазами. И я понял, что передо мною бывший вояка, который прошел все кампании. А он понял, что я был на противоположной стороне. В обычной жизни никогда не поймешь кто враг, кто друг, а на войне нужно было определять противника по взгляду, по движению руки и тембру голоса.

Мы друг друга буравили тяжелыми взглядами, мысленно расчленяли тело противника, с наслаждением бы послушали стоны и вопли, перемешенные с проклятиями и матами. Я видел, что ему хотелось плюнуть мне в лицо, а я злорадно улыбался, зная, что этого он не сделает в общественном месте.

— Саид! — встревоженно подала голос Арина за спиной. Медленно моргнул, гоня своего слюнявого зверя вглубь, подальше от ее внимательных глаз. Неторопливо повернулся к ней и очаровательно улыбнулся, сжимая ее за локоть. Темное прошлое подступало ко мне, и не хотелось, чтобы оно коснулось Арины, но понимал, все-таки рано или поздно она узнает кем я был, и кто я сейчас.

— Может оставишь этого медведя где-нибудь? — раздраженно спросил, когда парк остался позади. Арина надулась, любовно погладила этого плюшку.

— Как я могу его оставить, ведь ты его для меня выиграл! — мое сердце, мое каменное сердце, не знавшее, что такое трепет, что за дрожь радости будоражит кровь, подскочило к горлу. В глазах противно защипало. Поспешно натянул очки.

— Это всего лишь игрушка.

— Ты не понимаешь. Это вещь, которая будет напоминать мне об этом времени.

— Эту вещь могут уничтожить. И если ты хочешь что-то на память об этом дне, нужно что-то такое, что никто не отнимет. Никогда.

— Например? — она заинтересовано на меня смотрела, теребя ухо медведя.

— Например, тату. Настоящее. Оно всегда с тобою и его можно уничтожить, если полностью содрать кожу.

— Тату? — Арина зачарованно уставилась на мое плечо. Она каждый раз чертила все изгибы и переплетения моей татуировки, вычерчивала, словно второй раз выжигала, каждую букву латинской пословицы. Я знал, что ее манила тайна, ее манило то, что было сокрыто. Человек любопытен и пока не утолит свое любопытство будет возвращаться вновь и вновь к своему притяжению.

— Ты тоже сделаешь?

— Я? — удивленно переспросил, как-то время наколок прошло, вырос из этого. Наверное, никогда бы и не сделал свою единственную тату, просто надоело натыкаться взглядом на два уродливых шрама. А так не видно, только при прикосновении понимаешь, что пытались спрятать.

Арина смотрела с надеждой, она хотела сделать то, что предложил, но боялась. Я ласково ей улыбнулся.

— Я буду рядом. Если тебе будет легче, можешь держать меня за руку.

В этом городе знал хороший салон-тату, сам тут не делал, но знакомые ребята рекомендовали. Оплата выше тарифа, нас сразу же взяли вне очереди к лучшему мастеру. Пока подготавливали инструменты, с Ариной беседовали, показывали каталоги. Она хмурилась и все качала головой, предложенные варианты не нравились: ни цветочки, ни птички, ни избитые фразы. Я особо не прислушивался к беседе, листал бездумно папку, наткнулся на разнообразное оформление латинских букв.

— Я не могу выбрать! — воскликнула Арина, я повернул в ее сторону голову. — Никакой идеи.

— Сделай букву своего имени! — подозвал к себе свободного мастера, ткнул пальцем чего я хотел. Арина, увидев, как я закатываю рукава рубашки, улыбнулась. Прищурено меня рассматривала, потом что-то зашептала и довольная протянула свою руку. Мы друг другу подмигнули, мастера тоже, как заговорщики, переглянулись. Я старался не обращать внимание на стиснутые зубы Арины, на ее болезненные гримасы, на слезы в уголках глаз.

— Ты мне покажешь, что сделал? — ее глаза пытались просканировать плотную повязку на левом запястье. У самой была точно такая же на правой руке.

— Конечно, только позже. У нас с тобой будет время насмотреться на свои татушки.

— Я хочу есть! — заныла моя девочка. Время было для позднего ужина.

Мы прошлись по оживленным улицам города, шли рядом, Арина не заметно переплела наши пальцы. Я мельком взглянул на нее, руку не отдернул, она смущенно улыбнулась и сильнее сжала ладонь.

— Расскажи о себе! — сытый ужин, тихая музыка и разговоры окружающих притупили бдительность. Я даже бровью не повел на ее вопрос. Арина отщипывала хлеб и смотрела на меня.

— Что ты хочешь услышать? Где родился, как учился, с кем целовался?

— В интернете о тебе очень мало информации, можно сказать вообще никакой.

— Конечно, за деньги тебе могут переписать полностью биографию! — она не понимающе нахмурила брови, а я ругнулся про себя за свой болтливый язык. Вроде бокал вина всего лишь осушил, но готов был выложить ей всю свою подноготную. — Я не «белый и пушистый зайчик», в моей жизни есть вещи, о которых лучше не знать.

— Ты кровожадный убийца? — голубые глаза смеялись, заставил себя улыбнуться, хотя ее вопрос попал в самое яблочко. И стало как-то перед нею стыдно, что не могу похвастаться идеальным прошлым, понимал, что, узнав она всю правду обо мне, с ужасом сбежит. И так было бы лучше всего, только вот я ее то не отпущу.

— Где ты учился? Читала что у тебя несколько дипломов и даже какая-та научная степень!

— Это все куплено за деньги ради статуса и престижа. На самом деле у меня всего лишь школьный аттестат после девятого класса. Я, конечно, не полный тупица, но в университетах никогда не учился.

— А по тебе не скажешь… Всегда такой собранный, уверенный и умный, без этого ты бы не построил свой бизнес!

Самый лучший университет это жизнь. Диплом, правда, не выдает, но заставляет бесконечно учиться.

— Семья? Мама, папа, сестра-братья?

— Про отца можно отдельно почитать в том же интернете. Там же и про детей узнаешь.

— Руки не доходили, мне было интересно читать про тебя!

— Да? Значит все-таки любопытствовала! — усмехнулся, Арина показала язык. Тело мое напряглось от такого жеста, поерзал на диванчике, отгоняя пошлые мысли. Впервые мы просто разговаривали. Правда, не нравилось, что обо мне. — У меня два брата.

— Они тоже бизнесмены?

— Нет. Они самые простые парни, которые живут в горах, живут обыкновенной жизнью.

— А мама?

— Мама живет с ними.

— Такое чувство, что ваша семья разделена, ты с отцом, браться с матерью, и ваши жизни как две параллели, никогда не пересекаются.