— Я постаралась не придавать этому значения. К тому же матушка Бонне женщина добрая, словоохотливая… Она много порассказала из жизни слуг и замка, когда мы вместе шли, — она стояла совсем рядом со мной, и я могла разглядеть на её милом личике улыбку, — Но, мадам Анна, почему вы говорите шёпотом? Ведь в коридоре никого, кроме нас, нет? — удивилась она.

 — Кто-то находится в нашей с графом спальне, — тихонько указала я, и Марианна нахмурилась. Мы вместе подошли к приоткрытой двери, и девочка вышла чуть впереди меня.

По комнате металась женщина в коричневом крестьянском платье с грязными, местами порванными юбками. Её заляпанный, некогда белый чепец, практически сполз с головы, а из-под него выбивались длинные каштановые пряди. Женщина вываливала из моих шкатулок украшения на туалетный столик, и спешно их перебирала. Так же я заметила, что на кровать были брошены почти все мои ночные рубашки, халат и домашнее платье. Часть шкатулок сброшены на ковёр. На пол так же летели цепочки, пуговицы, броши, ожерелья… Они, словно драгоценные капли, падали на плиты с тихим стуком, из-под толстых и коротких пальцев. Не смотря на то, что проникшая в комнату особа стояла ко мне спиной, я прекрасно смогла распознать её — это была Ребекка. Я хотела было взять Марианну за руку, и быстро отвести от спальни, помня крутой нрав этой женщины и ее хладнокровие. Но девочка совершенно ничего не знала об её участии в преступлениях, поэтому, гневно нахмурясь, она смело зашла в комнату, на секунды опередив мои действия.

— Как вы смеете рыться в вещах мадам графини?! Я сейчас же всё расскажу крёстному и вас выпорят! — возмутилась Марианна.

Ребекка резко развернулась, отбросив в сторону нити жемчуга. Её лицо было потным и раскрасневшимся, губы она закусила до крови, а её глаза бешено забегали. Сильные руки непроизвольно сжались в кулаки. Несмотря на комплекцию, действовала она стремительно — такой прыти от неё никто не ожидал. Мгновенно схватив со стола письменный нож — вещь миниатюрную, но с коротким и невероятно острым лезвием, она тут же вплотную приставила его к худенькой шейке Марианны, и стиснула крепкой рукой тоненькие запястья девочки за её спиной.

— Ни с места! — крикнула она мне, когда я хотела отбежать, чтобы позвать на помощь, — Только крикните, и я воткну эту безделушку в шею девчонки — мне терять нечего! — её хрипловатый голос звучал по-наглому уверенно.

— Что вы хотите? — спросила я, стараясь подавить охвативший меня ужас.

Она кивнула мне перед собой, вынуждая пройти в комнату, и встать перед ней. Увы, но выбора у меня уже не было — я не могла пожертвовать жизнью Марианны. Молча, я подчинилась.

— Вы прекрасно знаете, что мне нужно. Кольцо, которое вам отдала Аурелия, —

быстро проговорила Ребекка.

— Не имею понятия, о чём вы. Девочка ничего мне не отдавала, — пыталась унять дрожь в руках, ответила я.

— Не врите, ваша светлость, — злобно зашипела женщина, плотнее прижимая лезвия ножа к горлу Марианны, — Кольца на теле девчонки не было, а то, что она таскала его и всё время от нас прятала, мне известно!

— Так может, она спрятала свою драгоценность до приезда сюда? — я старалась, чтобы мой голос звучал обыденно, — Вы смотрели, например, в карете?

— Мадам, не играйте со мной в игры! Я точно знаю, что кольцо в этом замке! Вы же не хотите, чтобы я отправила на Небо этого тощего цыплёнка? — и она надавила острием ножа на кожу девочки. Под тонкой линией железа показалась рубиновая капелька крови.

Я лихорадочно пыталась сообразить, что делать. Что бы сейчас ни говорила Ребекка, точно знать, где находится кольцо, она не могла. О том, что оно может храниться здесь, были лишь её догадки, исходя из анализа ситуации. Но сейчас, загнанная в угол, она готова была пойти на всё, лишь бы заполучить серьёзную улику, указывающую на преступления своей госпожи.

Однако вопрос отпустит ли она Марианну и меня после его заполучения, оставался для меня открытым. Мы были свидетелями, которые могли помешать её миссии.

Пока я соображала, что ответить, и как выманить Ребекку из комнаты вниз, туда, где сновали слуги и был мой супруг, раздался крик, и на Ребекку, стоящую спиной к двери, напал Эмиль. Мальчик кинулся ей на шею, стараясь выбить нож из рук, но что мог сделать ребёнок против дородной и сноровистой женщины??? Эмиль был худощавым и нескладным подростком, достаточно высоким для своего возраста. Но на этом все его преимущества заканчивались.

Оттолкнув опешившую девочку в сторону, разозлённая служанка с лёгкостью схватила Эмиля сильными ручищами, сгребла в охапку и со всей силы бросила на пол возле кровати. Мальчик сильно ударился, взвыв от боли, а женщина кинулась к нему. Видимо, решив выместить на нём злобу, она стала пинать его ногами в деревянных сабо.

Я кинулась к Марианне, но девушка стояла, боясь шевельнуться.

— Меня убили… — прошептала она, и рухнула на пол. В груди девочки торчало позолоченное древко письменного ножа.

Я закричала, что есть мочи. Лиф платья Марианны медленно, но неотвратимо окрашивался в бордовый цвет. Дрожа всем телом, я опустилась перед ней на колени. Наверняка сейчас мне стоило кинуться в коридор, кричать во всё горло и звать на помощь, но я совершенно ничего не соображала — лужа крови уже стремительно расползалась по каменным плитам из-под плеч бедной девочки. Марианна в луже крови — вот и всё, что стояло передо моими глазами и занимало разум. Я заплакала, осторожно уложив её голову к себе на колени. Дрожащими пальцами я коснулась рукоятки ножа, но тут же одёрнула руку, боясь, что причиню ей её большую боль.

— Нет… Нет… — шептала я сквозь слёзы.

Резкий женский визг позади отрезвил меня, выведя из этого рассеянного и угнетённого состояния, подобного кошмару наяву.

— Ах ты мразь! Как ты смеешь касаться моего сына?! — голос Эммильены, перешедший на верхние ноты, больно резал слух и был слышен, наверное, во всех уголках замка.

Графиня дель Альваро была подобна разъярённой львице — она поразительно отличалась от меня в минуты опасности и гнева, железная решительность охватывала её всецело, а ум этой женщины оставался острым, и таким же стремительным, как и она сама.

Эммильена схватила длинную кочергу, валявшуюся на поребрике камина, и кинулась с ней на Ребекку. Частые и сильные удары посыпались на безумную служанку. Та прекратила избивать Эмиля, старалась уклоняться от атак графини, и направила свою мощь на нового, более опасного противника.

Наконец, сильными ручищами Ребекке удалось вырвать кочергу из рук Эммильены. Кусок железа с грохотом упал на плиты. Отталкивая друг друга, женщины бросились за ним — теперь лишь от скорости и ловкости одной из них зависело, кто выйдет победителем. Но впопыхах и сумбурной борьбе кочерга была отброшена под кровать…

— Ну, уж нет, дрянь! Я тебя голыми руками задушу. Умри, Diabolo!!! — крикнула охрипшая от возбуждения Эммильена, и впилась ногтями в лицо Ребекке, схватившей её за волосы.

Сцепившись, точно кошки, женщины рвали друг на друге одежду, и кусаясь, покатились по плитам.

Очнувшись от созерцания этой картины, я осторожно уложила бледную и безмолвную Марианну на край медвежьей шкуры, расстеленной на полу, и сумела выскользнуть из комнаты.

Громко рыдая, я кинулась по коридору и наткнулась на группу людей, уже подбегавших к нашей комнате.

— О, Боже! — воскликнул кто-то из слуг.

— Что с вами? — кричал Оливье, бросившись ко мне.

Я же почувствовала, как силы покидают меня. Осев на пол, я успела только сказать:

— Ребекка убила Марианну, — и после этого тьма поглотила моё сознание.

Из небытия меня вывели громкие мужские голоса, в которых так и сквозило раздражение и злость.

— Если с моей супругой случится что-то непоправимое, то клянусь, что я придушу собственными руками сначала вашу жену, а потом и вас! — холодно и громко произнёс Оливье.

— О, позвольте вам помочь в этом процессе, — голос Рене был менее сдержан и так же раздражён.