— А повар у нас, между прочим, мужского пола, — заметила Марианна.

— Я имею в виду дворян, — не унимался Эмиль, — Мой дядя несправедлив по отношению ко мне и моей матери. Это же надо удумать заново выдать её замуж?!

— Чем плохо это предложение? Твоя матушка не может всю жизнь прожить в замке своего брата, когда у того есть своя жена. Ей надобно заводить свою семью — две хозяйки под одной крышей не уживаются, — мудро изрекла девочка, на что мы с Оливье удивлённо переглянулись.

— Послушай… Мой отец был большой свиньёй, — неожиданно серьёзно и холодно произнёс Эмиль, — Он постоянно избивал мать и транжирил наши деньги. Если бы он не сдох от руки этого мерзавца Хорхе, то я бы лично придушил его, когда бы вырос…

— Но как же… Ты ведь… Ты сам пылал гневом, из-за смерти своего отца, — не поняла Марианна, растерянно взглянув на юношу.

— Конечно. Ибо эта собака Хорхе отобрала у меня земли и возможность воткнуть кинжал в сердце моего развратного родителя, — прошипел мальчик с ненавистью в голосе.

От таких слов, произнесённых им столь твёрдо и жестоко, я невольно вздрогнула.

— И хорошо, что не воткнул. Иначе бы стал отцеубийцей, — произнёс Оливье.

Марианна и Эмиль резко повернулись на его голос.

— Нам с тобой надо поговорить, — граф махнул мальчику рукой и его племянник, поджав от злости губы, пошёл следом за ним.

— Как думаете, месье граф его выпорет? — тихо спросила меня Марианна.

— Не думаю. Обычно порка проходит в другом месте, — попыталась я успокоить девочку.

Эмиль появился через час. Он был мрачен, с красными, скорее всего от слёз, глазами. Вдаваться в подробности о том, что случилось в кабинете, он не хотел, поэтому просто молча вернулся домывать пол.

Вечером Эммильена проигнорировала ужин, сказавшись больной, а за столом весело тягостное молчание. Из-за гнетущей обстановки я почувствовала даже некую радость, когда доложили, что приехал аббат д`Эрбле. Позже мы все собрались у него в спальне, дабы послушать новости о де Брионнах. Перед этим Оливье поведал ему о смерти Марселины и о том, что она видела.

— Это всё, конечно, печально. Но если бы крестьяне иногда дружили с головой, то проблем бы было у них меньше, — нравоучительно заметил Рене, наливая нам в кубки вина из графина, — И тем не менее, я спешу с вами поделиться, друзья мои, тем, что узнал у моего общительного и любознательного знакомого Поля, — быстро перешёл он к сути своего дела, — Аббат де Куртене тот ещё старый сплетник. Когда в беседе с ним я упомянул Брионнов, он сразу выложил мне ворох слухов из Бордо за последние лет десять. Как вы говорили, мой Ангел, — я невольно поморщилась при этом обращении, — Флоренс выдали замуж поспешно и довольно рано — в пятнадцать лет. До этого граф де Дуэ был женат, супругу свою любил, но брак был бездетным. Его жена умерла от лихорадки. Он долгое время горевал, но потом, видимо, здравый рассудок возобладал, и он решился на новый брак, дабы обзавестись потомством. С Флоренс он в начале жил вполне мирно, спокойно, но затем что-то у них случилось… Произошёл некий скандал, в результате которого граф вытащил свою жену в одной рубашке во двор и перед всеми домочадцами отхлестал кнутом. Нынешняя мадам де Брионн чуть Богу душу не отдала после такого обращения.

— Какой ужас! Каким же зверем надо было быть, чтобы поступить так с женой? — воскликнула я, представив себе эту картину.

— За что было такое обращение? — более спокойно, нежели я, поинтересовался Оливье.

— Был настойчивый слух, что мадам графиня осчастливила своим вниманием какого-то слугу, а её супруг застал их за этим приятным общением, — ответил Рене, многозначительно улыбаясь.

— Надеюсь, что вы запомните сей факт, дорогая, — обратился ко мне супруг.

— О, разумеется — откажусь от мысли соблазнить месье Гримо, — ехидно фыркнула я в ответ.

Аббат мгновенно скривился, видимо, представив меня в объятиях слуги.

— Тем не менее, нынешняя мадам де Брионн была прилюдно наказана, а всю прислугу в замке сменили, — продолжил он, — Правда, со слов Поля, вскоре между супругами отношения вроде бы наладились. Месье де Дуэ даже нанял для супруги компаньонку — юную барышню, но довольно набожную, всегда сопровождавшую вашу знакомую. Но потом она вынуждена была покинуть замок — уехала досматривать свою престарелую родственницу, которая обещала ей хорошую долю наследства. Так что своё «интересное положение» мадам графиня переживала уже без её компании. Правда… тут был довольно интересный аспект — Флоренс де Дуэ рожала в монастыре.

— В монастыре? — не поняла я, — Но зачем?!

— Вы знаете, этим вопросом задавались практически все их знакомые в Бордо. Граф попросту объяснял это тем, что, мол, в святом месте разрешение от бремени должно быть более легким. Однако, после рождения дочери в отношениях супругов наступил разлад. Месье де Дуэ обожал свою дочь, дитя купалось в его щедрости и внимании. Но, увы, его отношение к супруге стало резким и довольно неуважительным. Та же, в свою очередь, была показательно холодна с ребёнком и, по наблюдениям моего друга, вовсе не проявляла участия в воспитании дочери. Но дальше — больше. Смерть графа была внезапной и некоторое время скрывалась его вдовой от всех знакомых и друзей. Когда все узнали о трагедии, то оказалось, что месье граф был давно предан земле. Затем она выдержала траур меньше месяца и поспешно вышла замуж за месье де Брионна, тайно обвенчавшись с ним.

— Но разве такие действия ни у кого так и не вызвали вопросы и подозрения насчёт смерти графа де Дуэ? — спросил Оливье.

— Вызывали, конечно. Приезжал королевский сенешаль, но всё было проведено формально и поверхностно. В присутствии нового мужа, бывшую вдову опросили о смерти графа де Дуэ. Так же при новом хозяине поспрашивали слуг и всё. Посчитали остальное слухами злопыхателей, да природной чувственностью мадам графини, которая, возможно, всего лишь оказывала несколько больше внимания другу мужа. Преступления не углядели, и всё было оставлено. Насчет Аурелии — граф де Брионн не солгал. Девочка и правда стала вести себя странно, это все отмечали. Но аббат де Куртене заметил некую печаль и одиночество, которое охватывало ребёнка. Её практически не выводили на люди, он видел её только пару раз в церкви, да при своём монастыре с матерью. Они приезжали, дабы сделать щедрое пожертвование…

Оливье поведал о кольце, которое отдал мне Рауль.

— Что ж, отчасти это многое объясняет в отношении поспешности брака и внезапной смерти, — согласно кивнул Рене.

— Правда, месье Жаме, пока не до конца изучил тот странный порошок. Впрочем, мы все были огорошены внезапной смертью у нас в замке, — заметил супруг.

— Тем не менее, супруги де Брионн, спешно отбывшие в Бельгию, сами вернулись в Бордо. Мне кажется, что их поспешный отъезд более связан с нежеланием отвечать на каверзные вопросы знакомых о таком поспешном браке, — продолжил Рене.

— Вполне возможно, но в жизни вашей знакомой, дорогая, слишком много странных моментов. Они как-то связаны со смертью девочки и всем тем, что творится сейчас в замке, — задумчиво произнёс Оливье, обращаясь ко мне.

Я молча кивнула и уже хотела покинуть комнату Рене, как он внезапно взял меня за руку и притянул к себе.

— А куда вы засобирались, моя прекрасная инфанта? Сегодня ведь пятнадцатое число, — самодовольно улыбнулся он.

— Если вы уже позабыли, то смею напомнить, что сегодня мы обнаружили труп в замке. Как по мне — это плохой знак для близких отношений, — и я попыталась выдернуть свою руку из его цепких пальцев.

— Ту женщину, конечно же, жаль. Но её убили не сегодня, а вчера. И что же, я, по-вашему, зря спешил сюда, загоняя лошадей? Нет, моя капризная нимфа, отказываться от прекрасного вечера и ночи я не собираюсь, — он насильно поднёс мою руку к своим губам, нежно поцеловав её.

От злости и досады я закусила губу.

— Пожалуй, я вас оставлю. Возьму из библиотеки том по истории Древнего Рима — всегда хотел прочесть сей труд до конца, — ровным голосом произнёс Оливье, и быстро вышел из спальни.