— К слову, Катарина запомнила тех, кто её избивал? — спросил внезапно граф.

— Нет. На неё напали в темноте, когда она шла из деревушки, что возле вашего городка. Люди были в чёрных одеждах, но во время избиения приговаривали, что ей это за распутство. Поэтому она сама и решила, что это организовал либо её ухажёр, либо его жена. Она еле добралась домой. Хельга её выходила, но ребёнок был потерян.

— Вы же не будете её казнить, только потому что граф де Брионн решил, что она должна умереть?! — спросила я, взглянув на супруга.

— Дело не в том, что я хочу, а в том, что я должен сделать. Граф де Брионн вправе начать со мной тяжбу, если я не предоставлю ему убийцу. Либо мы должны убедить его в невиновности Катарины, и указать на причины преступления Ребекки, — ответил задумчиво Оливье.

— Но даже если мы поверим на слово этой загадочной даме-призраку, допустив, что это не её шутка или, скажем, она верно всё расслышала… то нам не понятен мотив служанки. Ведь за убийство девочки её повесят, кому выгодна смерть Аурелии?

— Прекрасный вопрос, Рене. А ещё мне кажется, что надо навести справки об этих Брионнах. Но увы, у нас нет времени, чтобы разъезжать по Бордо и расспрашивать их соседей, — заметил мой супруг.

— А знаете, никуда ведь ехать и не надо; я сейчас вспомнил, что в аббатство Нотр-Дам де Сенанк приехал погостить мой старый знакомый — аббат де Куртене из обители Сов-Мажёр. Он должен знать и де Брионна и его супругу до замужества. Насколько я помню, Поль достаточно любопытный и внимательный человек, поэтому почему бы мне сейчас не посетить его и не порасспросить о наших знакомых? Путь до де Сенанк займёт пару часов, а заночую я в аббатстве, — довольно оживленно проговорил Рене.

— Ваш друг сможет изложить свои слова письменно и расписаться под рассказанным? — поинтересовался Оливье.

— Безусловно. Человек этот не выносит несправедливости, и если узнает о гибели ребёнка, то сделает всё возможное, дабы помочь нам. Мадам, надеюсь, в моё отсутствие вы будете слушаться супруга и лекаря, — нравоучительно произнёс аббат.

Не найдя что сказать, я лишь фыркнула, возмущённая довольно нагло применённым столь покровительственным тоном.

Позже, лёжа вечером в постели и ожидая прихода супруга, я старалась понять причину действий Ребекки, и каждый раз оказывалась в тупике. Если девочка ей опротивела, то почему бы ей просто не оставить эту службу? Ведь всё равно после смерти Аурелии Ребекке не за кем было бы присматривать.

В этот момент в дверь спальни постучали, и получив разрешение войти, в комнату проскользнул Рауль. Он был печален, глаза мальчика были красными от слёз.

— Я только сейчас вспомнил о том предмете, который мне отдала Аурелия, — тихо сказал он.

Подойдя ко мне, он положил мне на ладонь миниатюрную шкатулку из тёмного дерева, украшенную изящной резьбой.

— Она отдала мне это в оранжерее. Сказала, что если с ней случится плохое, я должен отдать это вам, моему Ангелу.

Я удивлённо взглянула на протянутый мне предмет.

— Кто-то ещё видел, как она тебе это передала? — спросила я мальчика.

— Только Ксавье. Он стоял рядом со мной. Аурелия не любила свою мать и служанку. Когда я рассказал ей о Колодце Желаний она поведала, что хочет пожелать, чтобы её матушка умерла в муках. Мы с Ксавье попытались убедить её, что это желание ужасно, и она потом согласилась с этим. Но тогда Аурелия пожелала жить с другими родственниками, — внезапно добавил он.

Я рассматривала шкатулку, размышляя над странными словами ребёнка.

— Милый, о разговоре с этой несчастной девочкой ты тоже никому не рассказывал? — уточнила я.

— Только вам, — честно ответил он.

— Ты правильно сделал, что всё рассказал, и принёс мне это. Мы с твоим отцом попытаемся разобраться в этой трагедии, — сказав это, я погладила мальчика по голове.

Но Рауль закрыл лицо руками и расплакался.

— Но почему она умерла? Это не честно! Так не должно было случиться! — всхлипывал он.

Я прижала его к себе, гладя по спине.

— Ангел мой, пожалуйста, не оставь меня никогда, — бормотал ребёнок, уткнувшись мне в грудь.

Эту сцену и застал Оливье, поднявшись в спальню.

— Молодой человек решил пообниматься с моей женой? — полушутя спросил он, но Рауль лишь надрывно всхлипнул в ответ, — Что случилось?! — вопросительно посмотрел на меня супруг.

— Переживание из-за смерти Аурелии, — объяснила я.

Оливье немного растерялся. Видимо ему не часто доводилось иметь дело с детскими слезами, причина которых смерть такого же невинного ребёнка.

— Мой Ангел, я боюсь потерять тебя, — бормотал мальчик.

— Милый, я буду всегда с тобой, — потрепала я его по волосам.

Глотая слёзы, Рауль снял с себя обувь, и молча залез на кровать, юркнув под одеяло рядом со мной.

— Так вот к чему была сия прелюдия, — фыркнул граф.

Я поудобнее накрыла мальчика одеялом, и, встав с постели, взяла миниатюрную шкатулку.

— Нам надо кое-что обсудить, — сказала я тихо.

Оливье кивнул в сторону кресел у камина, и задёрнул полог кровати. Я хотела сесть напротив него, но, к моему удивлению, супруг, сев поудобнее в кресло, внезапно привлёк меня к себе, заставив сесть на свои колени.

— Итак… О чём вы хотели со мной поговорить? — спросил он, обнимая меня, и прижимая к себе.

— Во-первых, Рауль останется спать с нами, — начала я.

— Вы продолжаете его баловать, — сухо прервал меня Оливье.

— Он столкнулся с большим горем, дорогой. Всё-таки стоит пожалеть ребёнка, — невозмутимо ответила я, — А во-вторых, ваш сын принёс мне кое-что интересное, — и я отдала супругу шкатулку, — Это тайком вручила ему Аурелия накануне смерти.

— Вы уже открывали её? — спросил Оливье.

— Нет, решила дождаться вас.

Граф одобрительно кивнул. Отведя руки как можно дальше от меня, он осторожно приоткрыл шкатулку. Внутри лежало кольцо. Драгоценность из потемневшего золота была довольно массивной, а ободок толстым и широким. Кольцо было инкрустировано крупным рубином, который, однако, был несколько тускловат. Оливье внимательно рассмотрел его.

— «Итальянская загадка», — пояснил он, — Эти украшения были популярны в конце прошлого века. В них есть потайные места, куда обычно можно было положить тайное послание. Иногда его так же эксплуатировали и отравители… Но, увы, кольца эти были слишком громоздкими для тонких дамских пальчиков, и у прекрасного пола не пользовались особой популярностью.

Он простучал ногтём ободок кольца, и, наконец, улыбнулся, найдя потайное место и нажав на него. Миниатюрный механизм сработал, и часть ободка кольца отделилась. Оливье осторожно стал его разбирать.

— Вот и содержимое, — он вытащил кусок пожелтевшего пергамента, свёрнутого в крохотный свиток.

Затем он обратил внимание на камень. Подумав, Оливье провел пальцем по нему и вокруг. Скрытые рычажки еле слышно щёлкнули, и камень приподнялся вверх, явив небольшое пустое отверстие.

— Тут какой-то белый порошок, — указал Оливье на остатки неизвестного вещества в золоте.

Оставив на время вторую находку, он осторожно развернул кусок пергамента. На нём округлым детским почерком с ошибками было написано «Флоренс де Брионн убила моего отца».

— О, Боже, — выдохнула я.

— Вот и мотив убийства, — указал Оливье, — Хотя даже это кольцо толком пока точно не указывает на графиню де Брионн…

— Отчего же? — не поняла я.

— Мы можем только предположить, что записку написала Аурелия. Но, опять-таки, возможно, это просто фантазии девочки — написано от злости, от нежелания воспринимать отчима и брак своей матери, — пожал он плечами, — Меня более заинтересовал этот порошок. Думаю завтра показать его месье Жаме. Возможно он сможет его изучить, но, увы, для сидящей в темнице Катарины это не спасение.

— Вы считаете, Жоффруа не будет учитывать это находку? — удивилась я.

— Видите ли, мой Ангел, этот человек, на мой взгляд, находится в некотором отчаянном положении — он был довольно нервозен в беседе со мной. Скорее всего у него серьёзные проблемы. Обычно главу семейства так нервируют только финансы. Он, конечно, не говорил напрямую, но пару раз делал намёки, что если я возмещу ему горечь от утраты девочки, то он не будет предъявлять претензий ко мне. Если даже написанное здесь правда, то это не особо его удовлетворит. Хотя для нас это объяснение убийства. Он жаждет получить от нас деньги за смерть падчерицы. Даже если Катарина возьмёт вину на себя, то он будет добиваться от меня компенсации.