- Ну, вот самое страшное позади, – он смахнул слезы с моих щек, продолжив медленно двигаться во мне.
- Прекратите, мне же больно, – не выдержав, застонала я, попыталась отползти, но в ответ он лишь сильно шлёпнул меня по бедру, удерживая под собой.
- Прекратите ёрзать. Вы делаете только хуже. Лучше подстройтесь под мой ритм, обхватите меня ногами и перестаньте драть мне спину ногтями, – сердито выговорил он.
- Простите, я не хотела, – прошептала я, внезапно раскрасневшись.
- Я знаю. Поэтому делайте сейчас то, что я вам говорю, – с этими словами он стал ускорять темп.
Боль и правда отступала, и я старалась двигаться в унисон с ним. Постепенно меня охватывало странное чувство эйфории. Наконец произошло то, чего я совершенно не ожидала – он словно коснулся некой точки внутри меня, и вихрь наслаждения охватил всё моё сознание. Казалось, от этого тело рассыпалось на миллионы мелких осколков. Сладкая истома распространялась по всему телу. Перед глазами у меня мелькали искры, а внутри пульсирующего от блаженства лона разливалось нечто тёплое. В этот миг я отдалённо услышала стон, постепенно переходящий в крик. И только когда искры начали растворяться, я поняла, что кричала я сама.
- Что это было? – приходя, наконец, в себя спросила я, тяжело дыша.
– Это называют по-разному. Но, мне кажется, аллегория “пик любви” – лучшая характеристика, – ответил граф.
Достигнув «пика», он покинул моё тело, и лёг рядом, видимо, решив передохнуть.
- Так вам понравилось?
– Да, очень! – ответила я, что было абсолютной правдой,
- А вы тоже испытали это?
- Конечно… Правда, быть может, не в столь полной мере, как вы – первые впечатления самые яркие, но, скажем так, я вполне доволен тем, что было пару минут назад. Сейчас вы немного отдохнёте, и мы повторим это снова. А после закончим на сегодня.
- Почему? Это ведь и правда приятно, – удивилась я.
Он тихо рассмеялся.
– Вы устали. Сейчас вам не пойдут на пользу столь интенсивные наслаждения. Завтра еще скажете мне «спасибо» за воздержанность.
Я согласно кивнула. Через какое-то время, он, как и обещал, повторил процесс. На этот раз боли действительно не было. Ни в самом начале, ни после. Его действия были более настойчивые и уверенные, но и кричала я уже, по-моему, несколько громче...
– Простите, – прошептала я, вновь придя в себя, – Я, наверное, была чересчур громкой.
Он наклонился, и прильнул к моим губам.
- Ваши крики показатель того, что всё идёт верно. Со временем вы научитесь сдерживаться. А отныне у нас его будет предостаточно, чтобы вы научились всем хитростям и премудростям.
Оливье лёг рядом, накрыв нас одеялом. – Что ж, сегодняшняя ночь была полной на события.
Он придвинул меня к себе, и я уже не сопротивлялась, а охотно легла рядом, уткнувшись в его плечо.
– Спите, – сказал он, – Нам ещё предстоит выдержать гостей, их отъезд, и массу других дел.
Я улыбнулась и погрузилась сладкий сон, чувствуя, как его тёплые руки медленно обхватывают мою талию.
====== Глава 2. Белый шиповник ======
Мне снилось, что я гуляю по летней поляне, где растут большие цветы, источающие пьянящий запах. На мне была лёгкая длинная сорочка, лишь слегка прикрывающая нагое тело. Я присела, чтобы сорвать красивую белую розу, но почувствовала, что за спиной кто-то стоит. Руки мужчины легли мне на плечи. Они гладили мою шею, ласкали спину. Нечаянно я укололась о шип на стебле розы, и тут же увидела, как она превратилась в моих руках в белый шиповник. Разом прекрасная полянка пожухла, а сильные мужские руки, до этого дарящие ласку, обвили мою шею, и стали душить. Вскрикнув, я проснулась. Меня и правда касалась мужская рука, но она трясла за плечо. Надо мной склонился Оливье, довольно долго пытаясь разбудить. – Я рад, что вы, наконец, проснулись, – поцеловал он меня в губы и быстро отстранился, – Уже десять часов утра. Гости интересовались, всё ли с вами в порядке. Пришлось заверить, что вы просто устали и отдыхаете. Он улыбнулся. Я кивнула, и попыталась встать, но тут же почувствовала, как стало сильно давить виски. В голове были странные и неприятные ощущения – она была словно бубен, в который били долго и упорно. Хуже всего были ощущения в теле. Мне казалось, что его переехала телега, и, наверняка, не единожды. Внизу живота довольно сильно саднило, на бёдрах осталось несколько синяков, от цепких и крепких рук. Я застонала и попыталась медленно привстать. Видимо, понимая моё состояние, граф пришёл на помощь. Он помог подняться, затем, легко взяв на руки, он отнёс меня к большой лохани, наполненной тёплой водой, что была возле камина. Я медленно опустилась в воду, почувствовав, как начало благодарно расслабляться тело.
- У меня так болит голова, – потёрла я виски.
– Это от похмелья. Я попрошу месье Жаме дать вам отвар, который поможет снять боль.
- И меня как будто избивали… Тело тоже ноет, – недовольно проговорила я.
Оливье протянул мне бархатную тряпочку, чтобы я смогла начать омовение.
- Это пройдёт. Постепенно вы привыкнете ко мне в физическом плане, так что останется только лёгкая усталость. Но если боль вот здесь, – он опустил свою руку в воду и его ладонь накрыла светлый треугольник волос ниже живота, – Не успокоится, будет очень сильной, то вы не должны терпеть и молчать. В этом случае вас осмотрит месье Жаме. Я хоть и пытался делать все аккуратно, но шанс сильно повредить вас все же остаётся.
Я молча кивнула, хотя не могла себе представить, чтобы кто-то ещё осматривал моё тело именно там. Мой супруг уже был полностью одет. Сегодня он облачился в другой праздничный камзол. Но не перламутрового цвета, как вчера, а серого.
– Надеюсь, что принесшие тёплую воду не видели меня обнаженной? – спросила я, пытаясь отмыть с бедер засохшие следы крови, смешанные с чем-то светлым. Я смутно догадывалась, что это такое, но не была до конца уверена.
- Конечно, нет. Я задёрнул полог, когда Гримо с помощником носил воду, – успокоил меня Оливье.
Нечто тревожное мелькало в моём сознании, но я не могла понять, что именно. Наконец, я внимательно посмотрела на нашу кровать. Там не было простыни.
- Нас обокрали, пока мы спали? Простыня исчезла, – указала я на отсутствие этого элемента постельного белья.
- Сударыня, не волнуйтесь. Пока я с вами буду делить ложе, никто ничего у нас не сможет украсть. А за простынёй приходили в пять часов утра. Я просто осторожно вытащил её из-под вас, – усмехнувшись, ответил граф.
- Только не говорите, что она висит в главном зале, – тихо проговорила я, закрывая лицо ладонями.
- Нет, ну что вы… Хотя, конечно, традиции и предписывают это, но я решил, что это будет уж совсем чересчур, – он улыбнулся мне, – Просто рано утром пришли люди, которые засвидетельствовали, что я вступил в свои права.
- Кто же это был?
- Это были ваш дядя, отец Ансельм, аббат Д`Эрбле, граф Сазерленд, месье Жаме, месье Терри, мой управляющий с супругой, мадам Полин и, конечно же, Мод, как добрая христианка, – перечислил мне граф.
- Так это ведь целая толпа! После этого можно было вывесить простынь на нашем балконе, чтобы уж всё графство любовалось! И после этого как мне им смотреть в глаза? – возмущённо спросила я.
- Я не понимаю, чего вам стыдиться? На том отрезке ткани доказательства вашей чистоты и моей мужественности. К тому же, эти люди официально заверили, что вы пришли ко мне в спальню невинной. Они поставили свои подписи в сем документе, – довольно резко ответил Оливье.
– Это ещё зачем?!
- Это не даст иным лицам в дальнейшем оспаривать законность моих детей. Это показатель того, что они, практически, наверняка, будут рождены от меня, – пояснил он мне.
– Что?! Что значит «почти, наверняка»? Да как вы смеете мне такое говорить?!
Забыв о боли и дискомфорте, я вскочила. Злость и раздражение охватили меня. Оливье заворожённо посмотрел на меня.
- Сейчас вы прекрасны, как никогда. Выходите из водной стихии, подобно прекрасной Венере. А как вам идёт вспыльчивость и гнев…
