Все произошло так быстро, что только теперь с НП выбежали офицеры и телефонисты. Ординарец Рубцов, без слов поняв командира, вскочил на броню танка и дал в люк длинную очередь из автомата. Оставшийся в живых механик-водитель сдался в плен.

В сложившейся ситуации подполковник Грозов проявил мужество, хладнокровие, трезвый расчет, умение быстро оценивать обстановку.

23 марта город Секешфехервар был взят. Не давая врагу передышки, дивизия в тот же день двинулась дальше и к вечеру, пройдя около двадцати километров, вышла к горам Баконь. Гитлеровцы, наспех создав здесь линию траншей, попытались задержать нас.

Потеряв Секешфехервар, немецкое командование начало отвод из готовящегося котла 6-й танковой армии СС. Для быстрого развития успеха я ввел в бой второй эшелон — 186-й полк Колимбета. С утра начав атаку, полк к одиннадцати часам овладел северной частью гряды холмов. Передовому батальону майора И. Н. Шульги понадобилось только два часа, чтобы прорваться через траншею, разгромить узел обороны, пройти еще пятнадцать километров и перекрыть пути отступления врага. Полк Могилевцева, сбив гитлеровцев с позиций, погнал их прямо на боевые порядки батальона Шульги, к которому уже подходили остальные батальоны 186-го полка во главе с его командиром. Противник заметался в кольце и вынужден был сложить оружие.

На следующий день, преодолев горы Баконь, дивизия вышла на всхолмленную равнину, где поля перемежались с лесами. В сорока пяти километрах позади остался город Секешфехервар, впереди, в двадцати километрах, находился город Папа.

Взять город Папа оказалось нелегко. Настоящей обороны противник создать тут, правда, не успел, но яростно контратаковал. Части 6-й танковой армии СС, которая сумела все-таки избежать окружения, представляли для нас наибольшую опасность.

Едва полки успели кое-как окопаться, как Колимбет доложил, что его контратакуют до тридцати танков, а вскоре и Грозов сообщил, что на его полк двигаются пятнадцать танков и до пятисот гитлеровцев.

Я приказал Палладию помочь полкам Колимбета и Грозова огнем.

Таким образом, половина танковой дивизии фашистов нажимала на два полка. А вторая половина, верно, поджидала момента, когда можно будет ринуться в прорыв.

С НП, выбранного наспех, поле боя видно плохо. Не отхожу от рации, поддерживаю постоянную связь с Грозовым и Колимбетом.

Вот наконец долгожданные сообщения: сосредоточенный орудийный огонь сделал свое дело, боевые порядки фашистских танков расстроились. «Тигры», простые и «королевские», а вместе с ними «пантеры» и «фердинанды» пятятся назад. Легче стало дышать…

Но передышка длилась недолго. Теперь уже полсотни танков двигались в контратаку на полки Грозова и Могилевцева. За танками быстро шли густые цепи пехоты. Бойцы Колимбета отдыхали, если, конечно, можно назвать отдыхом работу по углублению траншей и оборудованию огневых точек.

Могилевцев упавшим голосом доложил по рации: около двадцати «тигров» и «пантер» прорвались на стыке 182-го и 184-го полков. Правда, пехоту от них удалось отсечь пулеметно-минометным огнем…

Смотрю на карту. За стыком полков длинный коридор между лесными массивами. Ясно. Танки двинутся по нему либо навстречу подходящим резервам 4-й гвардейской армии, либо, обогнув лес, ударят в тыл полка Грозова.

Вызываю по телефону командира саперного батальона майора Смирнова, который стоит как раз в лесу, по соседству с коридором.

— Смирнов, я Первый. По просеке на вас идут до двадцати немецких танков. Немедленно заминируйте коридор по всей ширине, да погуще.

Вскоре Смирнов доложил, что задание выполнено. А минут через двадцать из-за леса донеслось несколько мощных взрывов. Двенадцать «тигров» и «пантер» в одно мгновение превратились в груду дымящегося металла. Остальные повернули назад.

Эсэсовская дивизия за несколько дней потеряла тридцать два танка и не продвинулась ни на шаг.

Брать город Папа нам не пришлось. Перед новым наступлением командующий 4-й армией произвел перегруппировку сил — и 62-я гвардейская стрелковая дивизия была переброшена на правый фланг армии. Нам предстояло наступать в направлении города Чорна.

После восьмидесятиминутной артподготовки дивизия прорвала немецкую оборону. Полк Колимбета, находившийся на сей раз в первом эшелоне, с ходу овладел узлами сопротивления гитлеровцев Ханта и Редк. Батальоны 184-го полка взяли в клещи узел обороны Тет. Атакованный с фронта и с тыла, Тет был оставлен противником. За день дивизия прошла двадцать километров и вышла к каналу Раба. Высланная за канал разведка донесла, что на том берегу немцы оставили лишь небольшие заслоны, основные же силы противника заняли оборону на окраинах города Чорна.

По моему приказу артиллерийский полк ударил по заслонам гитлеровцев. Под прикрытием огня наши батальоны на понтонах переправились через канал и после небольшой передышки двинулись на Чорна. Утром Кустов сообщил мне сведения, добытые разведчиками ночью: Чорна защищает полк пехоты с артиллерией. Наваливаться всей дивизией на один полк не имело смысла, и я решил одновременно ударить по городу Канувар, находившемуся в семнадцати километрах к западу от Чорна.

Полку Колимбета было приказано совершить обходный маневр, перерезать дорогу западнее Канувара и, если разведка не обнаружит там больших сил, взять город.

К Чорна полк Могилевцева подошел, когда уже вовсю сияло солнце. Город лежал на склоне пологого холма, у подножия которого протекала неширокая речка. Из-за реки противник открыл по подразделениям полка артиллерийский огонь. Бойцы окопались.

Не мешкая, Могилевцев направил батальон Борисова в обход, города с севера. Скрытно, лощинами, по дну которых протекали ручьи, впадавшие в реку, Борисов вывел батальон к железной дороге, ведущей на Дьер. Благополучно миновав ее, по северным склонам холмов батальон вышел в тыл немцам. Весь этот марш занял не больше часа.

После двенадцатиминутного артобстрела вражеских позиций батальоны Асташина с юга и Борисова с севера атаковали город. Через сорок минут Чорна был в наших руках. Гитлеровцы начали отходить по дороге на Канувар. Я приказал Могилевцеву энергичнее преследовать противника, не дать ему закрепиться на промежуточных рубежах. Одновременно посоветовал произвести рекогносцировку на местности, чтобы заранее наметить наивыгоднейшие пути для обходных маневров.

Колимбет сообщил по рации, что двигается медленнее, чем хотелось бы, потому что форсировал уже две реки. До намеченного пункта западнее Канувара полку оставалось пройти не меньше восемнадцати километров.

Полк Могилевцева между тем уже атаковал противника на подступах к Канувару. Немцы, используя расположенные на высотах фольварки и деревни как опорные пункты, упорно сопротивлялись. В течение трех часов, атакуя и с фронта, и с флангов, батальоны 184-го полка пытались пробиться к городу, но успеха не имели.

Наконец Колимбет сообщил, что в районе деревни Копхаза полк перерезал дорогу и всеми имеющимися средствами уничтожает отходящего из города противника.

Преследуя врага, полк Могилевцева занял Канувар и продолжал наступать, охватывая фланги противника. Немцы поняли — им грозит окружение. Побросав пушки, танки, машины, обозы, они бросились на север по бездорожью, стремясь выйти из кольца раньше, чем оно замкнется. Фланговые батальоны 186-го и 184-го полков устремились за врагом.

И командиры, и бойцы знали: в нескольких километрах к северу от деревни Копхаза проходит австро-венгерская граница, за которой лежит земля Австрии, а там и Вена…

Опустилась ночь, но батальоны обоих полков продолжали форсированным маршем преследовать противника, уничтожать или забирать в плен его отдельные мелкие группы.

Первым вышел к границе батальон майора Шульги из 186-го полка, чуть позднее батальон Героя Советского Союза майора Зубалова из 184-го полка.

К австрийской границе мы вышли несколько восточнее большого озера Нёйзидлер-Зе. Но кратчайший путь к Вене пролегал не здесь, а через венгерский город Шопрон, находящийся в двадцати километрах к западу. В результате новой перегруппировки 62-я гвардейская в последних числах марта оказалась на подступах к городу Шопрон, являвшемуся воротами в Австрию. Именно поэтому город был сильно укреплен. Окрестные деревни и фольварки немцы превратили в мощные узлы обороны. Подступы к Шопрону со всех сторон простреливались из пулеметов и орудий, на важнейших магистралях стояли танки и артиллерийские батареи.