— Останови это, Роад! Пожалуйста, прекрати! Ты же убьёшь его!..

Та, ничуть не скрывая, что испытывает от происходящего немало удовольствия, выждав ещё немного, махнула рукой, приказывая, как выяснилось, находящемуся в тени мучителю ослабить ментальное воздействие. Юноша мгновенно умолк, и Линали, не отрывая от него переполненные слезами глаза, дрожащим голосом спросила:

— Аллен, ты цел? Аллен?..

Он не ответил. Просто не смог. Ощущения были сравнимы едва ли не с предсмертной агонией: всё тело лихорадило, было трудно дышать, а голова раскалывалась так, что ни собраться с мыслями, ни произнести хоть слово попросту не удавалось.

— Я, кажется, не просила тебя прибегать к таким радикальным мерам, папочка, — беззлобно подметила Роад, обратив взор вверх, что сделали и все остальные.

— Девчонка слишком много болтала, поэтому я решил поубавить её спесь, — отозвался некто.

Будучи шокированной, Линали поражалась, почему не догадалась раньше. Стало вдруг невероятно стыдно от того, какой дурой она была, когда не послушала Аллена, когда обвинила его, по сути, в эгоизме, и искренне считала, что обязана оградить «невинного от беды».

Человек в строгом белом костюме, что сидел на перилах второго этажа, облокотившись спиной о мраморную колонну, с надменно-скучающим видом наблюдал за происходящим. В отличие от Роад, которая не торопилась принимать свой истинный облик, он не стал скрываться под личиной герцога: лицо взрослого мужчины в одночасье сменилось юношеским, причём внешние признаки, вроде пепельных волос и типичных английских черт, остались неизменными — иначе говоря, единственной отличительной чертой был возраст да появившийся на лбу рисунок в виде большого глаза в центре и двух маленьких по бокам.

— Хм, так это ты навязал мне мысль о том, чтобы я утихомирил её таким неприятным способом, — с нотками неодобрения сказал Тики, засунув руки в карманы чёрных брюк. — Я, кажется, не единожды просил тебя не лезть в мою голову.

— Извини, не удержался, — развёл руками тот.

— Роад, предупреди своего наглого недо-братца, что в следующий раз я сломаю ему шею или вышибу мозги, дабы он больше не мог проникать в чужие, когда заблагорассудится, — гневным тоном заявил мужчина и, прежде чем та успела открыть рот, добавил: — Причём ни Граф, ни Шерил меня не остановят, так что даже не заикайся.

— Ты слышал, Вайзли? Тики явно серьёзно настроен, — шутливым тоном пролепетала она.

— Ой, боюсь-боюсь, — с издёвкой усмехнулся он. — К твоему сведению, дядя, мои мозги во сто крат ценнее твоих деревянных…

На этом словесная перепалка не закончилась. И пока те двое обменивались колкостями, Роад переключила внимание на озадаченные лица своих жертв.

— Вижу, вы слегка обескуражены появлением Вайзли, — заговорила она, перед этим призвав родственничков к молчанию. — Что ж, я поясню. Если говорить начистоту, то без него я бы не смогла воплотить свои планы в жизнь. Как вы уже догадались, именно он поработал над вашим сознанием, внедрив ложные воспоминания и стерев настоящие. Я же, в основном, создавала декорации.

— Должен признать, контролировать ваш разум оказалось не так-то просто, — подхватил Вайзли и обратился к Линали, указав на неё пальцем да одарив высокомерным взглядом янтарных глаз: — В особенности это относится к тебе, девчонка. Так или иначе, ты умудрялась противостоять моему влиянию, что вынудило нас прибегнуть к иным методам вроде тех успокоительных инъекций.

— Хотите сказать, это было самовнушение, не более? — не побоялась уточнить девушка.

— Именно, — подтвердил Вайзли. — Инъекции бы не возымели должного эффекта без твоей, так сказать, помощи. Но, как видишь, в итоге и это не сработало, так что можно тебя поздравить. Ты как минимум молодец. — Он демонстративно похлопал. — Чего нельзя сказать о твоём парне…

— Ты всего лишь усложнила нам задачу, Линали, но не помешала достигнуть конечной цели, — горделиво заявила Роад, заведя руки за спину. — Тот Аллен почти канул в небытие, остались лишь его отголоски. Нынешний Аллен — это, по сути, сформированная нами личность, должная значительно ускорить процесс. — Она покосилась на юношу, и Линали машинально последовала её примеру. — Ты же сама прекрасно видишь это. Он вот-вот лишится рассудка…

По спине пробежался мерзкий холодок, а к горлу подкатил приступ настоящей животной паники, притупив боль в повреждённой руке. Не ясно, в какой момент это произошло, но теперь Аллен сидел неподвижно и невидящим взором смотрел куда-то перед собой, будто мысленно находился совсем в другом месте. Проклиная себя за неспособность помочь, она прикусила нижнюю губу до крови в попытке сохранить хоть толику самообладания, затем надломлено прошептала:

— Аллен, да что же они делают с тобой?..

— В данный момент я значительно усилил своё воздействие, — объяснил Вайзли. — Запечатанная память и произошедшее ранее сбивают его с толку, вводя в заблуждение и создавая путаницу. Поэтому сейчас его разум истощён настолько, что о каком-либо противодействии говорить практически не приходится. В общем, как только сила воли будет окончательно подавлена…

— …пробуждения не избежать.

Линали далеко не сразу поняла, что последняя фраза сорвалась именно с её уст. Она прикрыла рот ладонью и зажмурила глаза. Угнетающее чувство безысходности сводило с ума, заставляло биться в немой истерике, проклиная всех и вся. Неужели всё так и закончится? Неужели Нои одержат верх? Неужели Аллен, этот неунывающий мальчика, пропитанный неиссякаемым оптимизмом и слепой верой в людей, вот так просто сдастся и уступит место тьме, что поселилась в нём словно паразит?

Ей гораздо проще было бы сложить голову под ножом гильотины, чем поверить в это.

— Так нечестно, Роад. Нечестно…

— Ну, о чём ты, Линали? — прыснула та. — Нам никогда не были присущи такие качества как честность или бескорыстие. — Она подошла к девушке и, наклонившись, грубо приподняла её за подбородок, заставив посмотреть ей в глаза, затем ехидно оскалилась и продолжила: — Но заметь, дорогуша, вы, грязные людишки, ничем не лучше нас. Возможно, даже хуже. Взять хотя бы ваш Орден, который позиционирует себя как нечто святое и непогрешимое, борющееся со злом и несущее лишь добро. Но мы-то с тобой знаем, что это не так, ведь вы, экзорцисты, всего-навсего исполняете роль пушечного мяса, должного до последней капли крови защищать шкуры тех алчных ублюдков, что сидят у власти и мнят себя последней надеждой человечества.

— Оправдываешь себя, Роад, — процедила сквозь зубы Линали.

Камелот презрительно скривила губы и, отпустив девушку, выпрямилась.

— Может быть. Но сути это не меняет.

— Я сражаюсь отнюдь не за тех алчных ублюдков, как ты выразилась. Меня заботят лишь те, кого я считаю своей семьёй, — с апломбом заявила Линали, удивляясь, как ей вообще до сих пор удаётся держаться. — И как бы парадоксально ни звучало, но в этом мы с тобой похожи.

— Хм, ты права, — выдержав паузу, задумчиво произнесла она. — В семье мы обретаем смысл жизни, а значит, костьми ляжем, дабы уберечь её…

— Шерил бы расплакался от умиления, услышь от тебя такое, — подметил Тики. — Он ведь у нас такой сентиментальный, весь в Тысячелетнего.

— К счастью, его здесь нет, а то и вправду распустил бы нюни, — с улыбкой отозвалась Роад. — Да и вам, ребята, определённо не поздоровилось бы, потому как его садистские наклонности порой пугают даже меня, — передёрнув плечами, добавила она.

— О-отпусти её…

Все взоры одновременно устремились в сторону говорившего, причём удивление отразилось не только на лице Линали. Аллен тяжело дышал, покрываясь испариной и дрожа, а взгляд его, одновременно требовательный и умоляющий, вперился в Роад.

— П-прошу… отпусти Линали.

— Вайзли, — протяжно произнесла Камелот, покосившись на Ноя, — разве он должен был прийти в себя?

Ной ответил не сразу. Как ни странно, но его некогда бесстрастный и самоуверенный вид сменился на прямо противоположный.