— А мне кажется, у тебя отлично получается.

Тонкие губы собеседницы тронула неуверенная, но добродушная улыбка, из-за которой парнишка, растерявшись, захлопал ресницами и залился румянцем. Он отметил, что впервые видит, как она улыбается. За своё короткое пребывание в цирке она создала впечатление крайне замкнутой особы. И ему, будучи в принципе не приспособленному к общению с людьми — особенно с девчонками! — как-то не довелось узнать её получше.

— Эм, ты это… улыбайся почаще, — неожиданно выдал он, застенчиво отведя от неё взгляд. — Тебе идёт.

У девочки ещё и уши теперь запылали. Оно и неудивительно, ведь комплиментами её ещё никто не баловал. И… Отчего-то захотелось разрыдаться. Почти что от счастья. Или не почти? Она уже и забыла, когда к ней в последний раз кто-то отнёсся, что называется, по-человечески.

Благодаря этому мальчику мир вдруг перестал казаться таким уж серым, а в душе стало чуточку теплее. Вот так просто. Ни с того ни с сего.

Дейзи взялась за чужую ладонь и с искренней улыбкой на лице сказала:

— Спасибо тебе, Аллен…

***

Яркое воспоминание исчезло, вернув тем самым в пугающую и непредсказуемую псевдо-реальность, надежда выбраться живыми из которой меркла с каждой минутой.

Пульсирующая боль в глазу была не просто невыносимой. Поразительно, что Уолкеру вообще удавалось оставаться в сознании. Но даже эта боль и близко не стояла с тем чувством, что переполняло всё его естество. Бессилие. Невозможность дать отпор. Довлеющее проклятое отчаяние.

Зажимая левую сторону лица ладонью, юноша по-прежнему сидел на коленях, не в силах утихомирить дрожь в теле, стискивая челюсти и сверля напыщенную девицу яростным взглядом, что последнюю очень даже забавляло.

— Кто ты такая, чёрт возьми?!

— Ну и грубиян же ты, Аллен, — фыркнула она. — Мог хоть бы чуточку быть повежливее.

— Отвечай!

Девушка присела на корточки в полуметре от Уолкера и, подперев обеими руками подбородок, улыбнулась.

— В последнее время у тебя довольно-таки неплохо получается напрягать свои извилины, милый. Того и гляди, докопаешься до правды и пойдёшь вразрез с нашими планами, — вкрадчивым тоном проговорила она, дотронувшись пальцами до правой щеки юноши. — А это не есть хорошо, знаешь ли.

Услышав чьи-то шаги, девушка глянула поверх его плеча, в сторону лестницы, на самом верху которой показалось ещё двое обитателей дома.

— Смотрю, вы тут весело проводите время, — присвистнул Тики, оценив обстановку.

— Не то слово, — отозвалась девушка, поднявшись.

— Аллен?..

Панический полушёпот Линали вызвал у Аллена откровенный, до омерзительности липкий страх, к которому присоединилось ещё и чувство стыда, поэтому он не решался посмотреть ей в глаза. Тем временем девушка, зажимая рот ладонью, с нескрываемым ужасом лихорадочно переводила взгляд то на бездыханное тело Дейзи, то на него. А Тики, крепко удерживая её за локоть, спустился вниз и стал неподалёку от своей пособницы.

— Ч-что здесь произошло?

— Ох, знаешь, Линали, наш Аллен так сильно хотел спасти тебя, что, как бы выразиться… чутка переборщил, поэтому твоя соперница благополучно отправилась на тот свет.

— Думаешь, я поверю во всю эту чушь, Эмилия? — на удивление уверенным тоном выдала девушка, при этом последнее слово выделила с особой интонацией. — Это ведь всё ваших рук дело!

Стыд и страх сменились изумлением, и Уолкер ошарашенно уставился на Линали.

— Ну, конечно же, не поверишь, — хмыкнула Болдуин, скривив губы. — Ты же у нас, как оказалась, не лыком шита. Особенная прям. — Она указала пальцем на её конвоира. — Кстати говоря, в этом есть и твоя заслуга, Тики.

— Будешь меня до конца жизни теперь этим попрекать? — выдохнул он. — Может, я и перегнул палку, устроив инцест, но, согласись, на результате это особо не отразилось.

Линали плотно сомкнула губы и стыдливо опустила глаза, а Аллен вперил в мужчину испепеляющий взор, на который последний ответил донельзя выбешивающей улыбкой, дескать, ничего личного.

— Что не скажи, на всё у него оправдание найдётся, и ведь не поспоришь с ним, — посетовала Эмилия. — Ну да ладно, не суть…

— Зачем ты притворяешься? — вновь вмешалась Линали.

— Что, прости?

— Ты никакая не Эмилия Болдуин, — заявила она. — Больше незачем прикидываться ею. Куда привычнее было бы видеть перед собой Роад Камелот.

Вышеназванное имя не дало Уолкеру ровным счётом ничего. Впрочем, даже не это сейчас имело значение, а факт того, что Линали, судя по всему, знает гораздо больше, чем он.

«Эмилия» немного приблизилась к ней и, лукаво ухмыляясь, провела ладонями вдоль туловища, демонстрируя не-свою точёную фигуру, изящные изгибы которой и без того подчёркивал корсет с глубоким вырезом. Сие действо выглядело настолько непристойно, что Линали невольно смутилась.

— Иногда так хочется почувствовать себя привлекательной женщиной, — призналась она. — Всё-таки оболочка маленькой девочки-подростка порой начинает надоедать.

— Ясно, — равнодушно отозвалась девушка. — К слову, вы с Тики разыграли просто потрясающий спектакль.

Собеседница широко заулыбалась и, подобрав обеими руками подол платья, развернулась да неспешно зашагала в сторону юноши, обходя его полукругом.

— Согласна, вышло неплохо. Но как я уже упоминала ранее — мы снова недооценили вас, в частности тебя, милая, из-за чего приходилось частенько импровизировать. Твоё сознание постоянно противилось нашему вмешательству, и стресс, что ты испытывала, к сожалению, только усиливал сопротивляемость, что в любой момент могло вылиться в проблему. — Она остановилась позади Уолкера и скрестила руки. — Дело в том, что мы не могли полностью подавить ваши истинные воспоминания. Необходимо было посеять в вас сомнение, дабы вы начали искать ответы, а заодно…

Роад многозначительно приподняла тонкую бровь, и Линали, поняв, к чему та клонит, изумлённо приоткрыла рот.

— Да, милая, единственное, что здесь не является фальшивым — ваши чувства. Стоило избавить вас от бремени экзорциста, как… — она усмехнулась, — да нам даже делать ничего толком не пришлось. Честно говоря, остаётся только гадать, как давно на самом деле между вами вспыхнули эти самые чувства.

Линали перевела взгляд на Аллена. Он так и не вспомнил, что творится там, за пределами этих иллюзий — это отчётливо отражалось на его лице. Тяжело было видеть его таким растерянным, испуганным, подавленным. Раненый и морально измождённый, совсем не похожий на себя прежнего: ни на того экзорциста, с коим она сражалась рука об руку, ни даже на того рыжеватого циркового мальчишку, которого она, будучи в роли аристократки, полюбила.

«— Они сломают Аллена. Уничтожат его как личность. Другими словами — подготовят оболочку…»

Теперь эти слова, что не давали ей покоя, обрели смысл. Все самые кошмарные опасения подтвердились. Незаурядный план Ноевой семьи вот-вот осуществится. От осознания этого всё внутри Линали похолодело, а сердце начало бешено колотиться, больно ударяясь о грудную клетку. Напрочь позабыв об осторожности, она подалась вперёд и отчаянно выпалила:

— Аллен, ты же понимаешь, что не виноват в смерти Дейзи! Они подавляют твою волю, поэтому не дают вспомнить, кто ты! Они хотят…

Послышался негромкий хруст. Из-за нестерпимой боли, что током прошлась по всей правой руке, на глазах девушки выступили слёзы. Она покосилась на Тики, холодный взгляд которого показался ей каким-то отстранённым, будто он сделал это — наградил вывихом локтевого сустава — не совсем осознанно.

— Линали!

Девушка, вскрикнув, упала на колени, а пришедший в ярость Уолкер на автомате схватил лежащий рядом с телом Дейзи револьвер да прицелился в Ноя. Однако выстрелить не успел. Головная боль, которая и так не хило донимала его, стала настолько невыносимой, что мозг, казалось, непременно взорвётся. В итоге, не выдержав, он выронил оружие, схватился руками за голову и сорвался на крик. Вконец перепуганная Линали, увидев, как из его ушей пошла кровь, умоляюще закричала: