Молодой непонимающе хлопал глазами, а Оркид объяснил ему, что имена обычно отличаются от номеров краткостью и звучностью: Саймон, Флар, Джойи… не говоря уже о том, что их легко запомнить и выговаривать.

— Джойи, — очарованно повторил молодой.

— В общем, — громко сказал я, хлопнув по клавише, — будем тебя звать… Зэт.

— Почему Зэт? — спросил Флар. — Это ведь всего лишь буква Z, верно?

А молодого, кажется, этот вариант вполне устроил: он повторил его несколько раз и потом заметил, что похоже на номер (с удовольствием заметил!).

— Потому что он из последнего поколения, а Z — это последняя буква алфавита, — объяснил я. — Голову ещё ломать! Всё лучше этого 766ФР…

— 765ЭР4312Щ, — сказал Оркид.

Никогда не переставал удивляться его феноменальной памяти! Он мог запомнить что угодно.

— …и куда лучше параллелепипеда!

— Ну, это уж точно, — со смехом сказал Флар и добавил, обращаясь уже к молодому: — Что ж, Зэт, добро пожаловать на Фрейю!

====== .file17//A&Z ======

Раз уж Зэт оставался с нами, нужно его было где-нибудь разместить. Сам он сказал, что готов спать прямо на земле, возле шаттла или на берегу, но я категорически тому воспротивился.

— Уж прости, — сказал я, — но мы тебе пока не доверяем, так что будем за тобой приглядывать. Мало ли что!

— Мало ли что — что? — хлопая глазами, спросил Зэт.

— Чтобы насчёт Джойи ни-ни! Он ещё маленький.

Зэт беспомощно посмотрел на Флара.

— Саймон, — со смехом сказал Оркид, — он не понимает, что ты имеешь в виду.

— Ну конечно.

— Я серьёзно. У них дети рождались в лабораториях, про естественный способ размножения он наверняка не слышал. Для них и женщины-то — чисто мифические существа. Он невиннее ребёнка в этом отношении.

— А вдруг инстинкты проснутся? — упрямо возразил я. Я-то помнил, как они с Джойи чуть друг на друга не набросились: чуть отвернись — и…

— Поступай, как знаешь, — развёл руками Флар, — но потом увидишь, что я был прав.

Мы осмотрели весь шаттл в поисках подходящего помещения. Рядом с нашим отсеком была кладовка, заваленная разными запчастями, которые Оркид натаскал в шаттл ещё на станции для собственных нужд, и я решил, что она отлично подойдёт для Зэта. Если, конечно, убрать весь металлолом. Заняло это у нас два часа, включая время, потраченное, чтобы собрать из подходящих пластин койку. А главное, кладовка запиралась снаружи.

— На ночь будем тебя запирать, — сказал я Зэту, показав на задвижку.

— Вы мне испытательный срок назначите? — едва ли не с восторгом воскликнул Зэт.

— Испы… что это? — переглянулись мы с Фларом.

Он объяснил, что на выходе партиям всегда устраивали «испытательный срок», то есть решали, пригоден ли образец по прошествии какого-то времени. Зэту, как и всем остальным из той «дефектной» партии, участвовать запретили, и теперь он прямо-таки горел желанием доказать, что от него нам будет польза.

— Ну хорошо, почему бы и нет? — рассудительно сказал Флар, хотя мы оба понимали, что даже если Зэт и провалится, то ничего не изменится: куда его девать? Не топить же в океане. — Сколько обычно отводится времени на него?

— Месяц.

— Четыре недели? — Оркид погладил плод, посмотрел на меня. — У нас как раз много работы, Саймон, лишние руки не помешают, верно?

Я вздохнул, но кивнул. Зэт просиял. Но прежде всего нам с ним предстоял «мужской разговор». Если он собирался оставаться с нами, то должен и узнать правду о том, что происходит на Фрейе.

Я отправил Флара и детей спать (Джойи пришлось буквально силой отрывать от двери, в которую он вцепился, планируя остаться в нашем обществе подольше). Зэт слушал внимательно, не перебивая, но иногда у него появлялось отрешённое выражение на лице, и мне приходилось останавливаться и уточнять, что именно он не понял.

— Но ведь люди умеют клонировать себе подобных? — пожал он плечами, когда я объяснял, почему просил Флара это сделать, чтобы избежать «вымирания вида».

— В моё время — не умели, — возразил я. — Вообще удивительно, как это после Конца света удалось вывести генетику на новый уровень!

Зэт поморгал глазами, как будто не понял меня, потом снова пожал плечами.

Ещё он никак не мог взять в толк, почему я так волнуюсь за него и Джойи.

— Но я ведь серьёзно настроен, — с горячностью воскликнул он.

— А что это значит? — уточнил я.

Зэт смутился, потому что и сам не знал. Видно, всё это было на уровне инстинктов, о которых он до недавнего времени и не подозревал.

— Ну и ещё кое-что… — немного помявшись, сказал я. — Если ты серьёзно настроен, если планируешь оставаться с нами…

— Ещё бы! Конечно! — перебил он.

— …то ты должен знать о цветах. Я уже говорил, что Флар — цветок. И Джойи тоже… — Я почесал затылок и как мог объяснил Зэту о симбиозе между двумя видами. — Но чтобы сосуществовать с людьми… человек должен видоизмениться, чтобы получить возможность сосуществовать с оркидами.

— Тоже симбиоз?

— Хм… да. И ты должен об этом знать, потому что… однажды тоже должен будешь измениться.

— Как и когда? — охотно откликнулся Зэт.

Я несколько смутился, но всё же показал ему свой цветок, предупредив, чтобы он не вздумал его трогать. Зэт спрятал руки за спину, но глаза его разгорелись любопытством, и он забросал меня вопросами. Я постарался объяснить ему, как всё устроено и для чего, спросил, понял ли он. Зэт кивнул и сказал, что готов в любое время, его ничуть не страшила возможность перестать быть человеком в истинном смысле этого слова. Я сказал, что об этом мы потом поговорим с Фларом, и, заперев его, пошёл спать.

— Предоставим это Джойи, когда настанет время, — с улыбкой ответил Оркид, когда я рассказал ему о том, как проводил Зэту ликбез.

Зэт оказался на редкость сообразительным, я с неудовольствием подумал, что он слишком быстро всему учится, буквально на лету схватывает: стоило мне показать ему что-то — и он легко это повторял. А вспомнить, как тяжело мне приходилось… Флар только посмеивался и заваливал нас всё новыми и новыми поручениями. Вдвоём работать было быстрее: теплицу для сахароносов мы закончили в три дня.

Джойи, конечно же, околачивался возле, но я заметил странную тенденцию: несколько других детей начали вести себя точно так же, как Джойи (те, что постарше). К Зэту они проявляли недвусмысленный интерес, да и ко мне тоже. Флар опять начал хмуриться, как будто что-то его беспокоило. А может, просто ревновал.

— Значит, скоро цветки появятся? — предположил я.

— Скорее всего. Судя по тому, как выглядит, в ближайшие месяцы, — сделал вывод Оркид, словив Джойи и осмотрев его живот. — У остальных чуть позже.

— Надо получше за ними приглядывать… — пробормотал я себе под нос, глядя, как Зэт, краснея, пытается отцепить от себя налипших на него маленьких инопланетян.

И ещё немного странно было, что Джойи гиперактивность его братьев ничуть не тревожила. Он спокойно поглядывал на них, но никакого неудовольствия не проявлял. Флар тоже считал это странным: собственнические инстинкты у Оркидов очень сильны.

— Возможно, это тоже часть эволюции, — задумчиво проговорил инопланетянин, краем глаза поглядывая на детей. — Полигамия способствует быстрому размножению, а значит, в гаремных отношениях больше шансов на выживание и дальнейшую эволюцию. Если это так.

Когда выдалось относительно свободное время, Флар сделал Зэту забор крови.

— Хочу проверить кое-что, — пояснил он. — Одна мысль не даёт мне покоя.

— Какая? — насторожился я.

— Пока не могу сформулировать точно… сначала проверю.

— Что-то серьёзное?

— Нет, ничего такого… это всего лишь гипотеза…

И Флар занялся полученным образцом. Оборудование в лаборатории позволяло ему проводить самые разнообразные опыты, но об их целях он пока умалчивал. Его исследования заняли недели две.

— Удивительные всё-таки существа — люди, — заметил Флар, усаживаясь на траву возле меня.

Я сидел на солнышке и грелся, получая необходимый на день заряд энергии, и вполглаза следил за Зэтом, которому поручил замерить уровень моря и сделать отметку. Он возился с лотом, Джойи поглядывал на него издали. У Джойи наметилось ещё одно изменение: к океану его больше не тянуло, смотрел он теперь на воду едва ли не с неприязнью и запрещал остальным к ней подходить. В общем, он всё больше становился похож на самого Флара.