— Да! Да! Несомненно! Ты самое настоящее чудо!

Плод чуть заколыхался. Из него потянулись тонкие прозрачные побеги, которые ласково обвили моё запястье.

— Так ты понимаешь! — с ещё большим восторгом воскликнул я. — Флар! Флар, иди сюда немедленно! Ты должен на это посмотреть!

Но к тому времени, как Оркид прибежал на мой зов, побеги успели спрятаться, как будто их и не было. Флар выслушал мои взволнованные речи и предположил:

— Скорее всего, плод реагирует не на твой голос, а на твоё биополе.

— Так… он понимает, что я его отец? — Этот вопрос меня очень волновал.

Флар засмеялся и прильнул ко мне:

— Да, папочка. А теперь поднимайся, нужно ещё кое-что сделать.

Я был так вдохновлён произошедшим, что больше не жаловался.

Интеллектуальный уровень развития орикдов был действительно чем-то потрясающим. Изучив мой чемоданчик с «достижениями человечества», а главное, генетические формулы, Флар заявил, что постепенно сможет воссоздать практически любые живые организмы (кроме людей, разумеется, хотя вслух он этого не сказал), но для начала решил потренироваться на растениях. Оборудование, которое он собрал, было на порядок сложнее самых продвинутых разработок людской расы, но инопланетянин управлялся с ним так же легко, как с ножом и вилкой.

Через неделю Флар гордо продемонстрировал мне маленький зелёный стебелёк, проклюнувшийся в одном из ящиков.

— Это что?

— Первое дерево.

— Дерево?! — Я вспомнил деревья, которые видел на картинках, они были огромные. — Вот эта фитюлька?

Оркид засмеялся и потыкал пальцем мне в лоб:

— Я несколько модифицировал структуру его ДНК, так что оно станет настоящим деревом уже через два дня. Нам нужно определиться с местом, где мы посадим первый лес.

Мы с ним отправились путешествовать по острову. Я считал, что деревья нужно посадить, в первую очередь, к нам поближе. Чем ближе к нам, я думал, тем благоприятнее будет для плодов. Флар не спорил, и мы выбрали поляну за шаттлом — метрах в пятидесяти от него. Когда проросло достаточное количество деревьев, мы пересадили их на эту поляну.

— Может, и над ними теплицу сделать?

— Нет, они достаточно крепкие, чтобы выжить самостоятельно, — возразил Флар.

И вправду, ни один росток не погиб. А через пару дней деревца вытянулись до четырёх метров. Об их влиянии на атмосферу говорить было ещё рано, конечно.

Наши плоды тоже росли прямо на глазах. С каждым днём двухметровое расстояние между ними сокращалось, и они становились всё крупнее и прозрачнее. Теперь и без солнца можно было видеть, что внутри формируются живые существа. Их очертания всё ещё были размыты, но я мог сколько угодно фантазировать.

Другие плоды были спокойнее и никак не реагировали на нас с Фларом, но тот, первый, продолжал цепляться за меня стебельками, когда я проходил мимо, и менял окраску, когда я начинал с ним разговаривать. Так что я очень ждал, когда именно этот плод созреет.

— Будет твоим любимчиком. — Флар с улыбкой положил ладонь на плод. — У него очень сильная энергетика, прямо как у тебя.

— Ты можешь такие вещи чувствовать? — удивился я.

— Конечно. Он очень хочет появиться на свет.

Я тоже приложил руку к плоду, но не ощутил ничего особенного, кроме приятного пульсирующего тепла. Должно быть, это было материнское чутьё.

— Саймон…

— М-м-м?

— Он изменился.

Я подскочил на кровати и воззрился на вошедшего Флара:

— Твой цветок?

— Да, он всё-таки начал реагировать. Смотри.

Оркид приподнял рубашку. В последнее время он не надевал штанов, а носил свободные свитера или рубахи, чтобы не прижимать цветок слишком сильно: ему тогда становилось не по себе.

— Ого! — невольно воскликнул я.

Его цветок выглядел совершенно иначе. Теперь его форма напоминала скорее восьмигранник с округленными краями, а два бугорка стали практически треугольными. Цвет его не изменился, лишь появилось несколько новых полосок, более тёмных, чем остальные.

— А это цветок или уже плод?

— Не знаю ещё. Он несколько странно выглядит, правда? — Флар подошёл ко мне.

— Да ну! Он прекрасен… — Я потрогал восьмигранник. Он был плотный, но всё же не такой твёрдый, как прежняя форма цветка. — Больше не болит?

— Нет, но он странный такой… — Оркид засмеялся.

— «Странный»?

— Да. Я так возбуждаюсь от этого… Давай сделаем это, Саймон? Прямо сейчас.

Я подумал, что цветок, наверное, активирует в теле Флара гормоны, поэтому он и испытывает сильное желание. Оркид, не дожидаясь ответа, плюхнулся ко мне на колени, молниеносно выуживая мой член и насаживаясь на него. Я и охнуть не успел! Инопланетянин обвил мою шею руками, жадно тычась губами в мой рот, и прошептал:

— Я так люблю тебя, Саймон…

Какое же это было наслаждение! Я с упоением скользил ладонями по дрожащим ягодицам юноши, задыхаясь от приятного томления в теле. Мой цветок вдруг раскрылся, обхватывая цветок Флара лепестками и сжимаясь поверх него. Не уверен, что это было сексом, скорее дружеским и бережным участием. В этот момент я почти не реагировал на цветок, он казался таким же, как рука или ухо, — просто частью моего тела, а не репродуктивным органом. Это было несколько странно.

— Думаешь, что происходит? — выдохнул я, замечая, что Оркид глядит на цветки с таким же недоумением.

— Они общаются. — Флар закрыл глаза, прижимаясь щекой к моему лицу.

— «Общаются»?

— Похоже на то.

— И о чём они говорят?

— Не знаю. — Инопланетянин приподнял колени, вращая бёдрами вокруг моего члена.

Я застонал, сочно впиваясь губами в его кожу. Общаются? Пусть общаются, а мы пока тоже «пообщаемся», по-своему… Горячие ворсинки внутри его тела распушились, заставляя член реагировать ещё откровеннее. Я с силой двинул бёдрами, перед глазами мелькали яркие пятна.

— О, Саймон! — вскрикнул Флар, беспорядочно охаживая мои плечи руками.

Наши сцепившиеся цветки несколько мешали нам двигаться так, как хотелось бы. Я даже не успел подумать об этом, как мой цветок свернул свои лепестки, закрываясь в привычную трубку. Я не стал дожидаться, пока он ещё что-нибудь выкинет, и опрокинул Флара на кровать, с жадной страстью проникая в него так глубоко, как мне того хотелось. Оркид со стоном выгнулся, извиваясь подо мной. Его глаза окрасились золотистой дымкой, полной неги.

— Я люблю тебя, Саймон! — простонал он, впиваясь пальцами в простыни.

— Я люблю тебя, Флар! — Я стиснул зубы и с силой подался вперёд, прижимая его обратно к кровати.

Глаза Оркида закатились, его тело завилось стебельками.

— Флар? — испуганно воскликнул я. Раньше он никогда не терял сознание во время секса.

Стебли вытянулись, разбрызгивая свои соки, и попрятались обратно. Грудь Оркида быстро вздымалась, глаза всё больше затягивались туманным янтарём.

— Флар? — Я остановился и с тревогой положил ладонь на его лицо.

— О, Саймон, — прошептал он (стало быть, сознания он не терял), — я никогда ещё не испытывал такого наслаждения, как сейчас. Не останавливайся, пожалуйста, я хочу тебя… всё ещё хочу тебя…

Я предположил, что, может быть, это «награда» от цветков, раз уж мы так успешно справлялись с миссией продолжения рода. Как бы фантастично ни звучало, но теперь я точно знал, что у цветков есть своё собственное сознание. Правда, я ещё не слишком понимал, что конкретно мой цветок говорил мне. Но моя теория отлично объясняла поведение цветков в данный момент: они притихли и позволяли нам наслаждаться сексом так, как нам того хотелось, причём ещё и поощряя нас выбросом гормонов в кровь, так что наслаждение было просто заоблачное.

Я закусил губу, замирая над Оркидом в последнем конвульсивном порыве. Моя сперма заструилась в него. Флар сделал попытку приподняться, но рухнул обратно на кровать в полном изнеможении. Я свалился следом, обхватывая его плечи руками и оглаживая их. Хриплое дыхание инопланетянина дрожало на моей шее.

— Я хочу, чтобы у нас каждый раз был таким… — поражённо прошептал он.