Оркид вдруг стал раздеваться.

— Солнце такое яркое, — промурлыкал он, падая на траву и раскидывая руки. — Разденься, Саймон, нам не мешало бы погреться под настоящим солнцем. Как я соскучился по нему!

Тело Оркида заискрилось, кожа стала совершенно прозрачной. Похоже, он поглощал свет, как солнечная батарея.

Я подумал, что ничего плохого со мной не случится, если я последую его примеру. Это людям нужно волноваться о вредном воздействии ультрафиолетовых лучей. Я разделся и прилёг на травку, кося глазом на Флара. Тот лежал с закрытыми глазами и довольно улыбался.

Конечно, я светиться не стал, и внешне никаких изменений со мной тоже не произошло, но я почувствовал себя значительно лучше после этой «солнечной ванны»: тело стало лёгким, и чувство усталости прошло.

— Нужно почаще так делать. — Оркид перекатился ко мне под бок, с нежностью водя носом по моей груди. — Чем больше солнечных лучей мы получим, тем больше энергии останется для ночного времени. Наверное, здесь прохладно ночами.

Он встал, подобрал одежду и, как и был голым, пошёл обратно к шаттлу.

— Эй, — воскликнул я, — ты не хочешь одеться?

— Оркиды вообще одежды не носили, — полуобернувшись, ответил Флар и засмеялся. — Конечно, работать лучше в костюме, чтобы цветок не повредить, но в оставшееся время можно расслабиться.

— Это не слишком удобно. — Я встал и посмотрел на себя. — У людей голыми ходить не принято.

— Мы же тут одни, — возразил он. — А друг друга мы не стесняемся, верно?

Я пожал плечами и побрёл следом за ним, волоча одежду за собой:

— Прямо как австралопитеки какие-то!

Флар засмеялся и спросил, кто это. Слово показалось ему очень смешным. Я объяснил, что это были первые люди, которые точно не носили одежды.

Но, конечно же, потом мы всё-таки оделись: нужно было, не теряя времени, заняться обустройством нашего нового дома. Флар наметил местечко с солнечной стороны и сказал, что здесь будем высаживать плоды. Я присел и потрогал землю — твёрдая!

— Надо лопаты из чего-то сделать, — пробормотал я. — Для грядок ведь мягкая земля нужна?

— Ло-па-ты? — по слогам повторил Оркид. — Что это такое?

Я удивился, что ему это слово незнакомо, и объяснил, что такими штуками копают землю. Инопланетянин опять рассмеялся и, обвив мою шею руками, возразил:

— Глупости! Не нужны нам никакие лопаты. У нас же есть диффузный преобразователь.

— И что?

— Как это что? Смотри. — Оркид не поленился сбегать в шаттл и принести прибор (он его перемонтировал, так что теперь преобразователь имел вид браслета, который Флар надел себе на запястье).

Инопланетянин нажал на браслете одну из кнопок и опустил руку вниз, указывая на точку в земле. Браслет завибрировал, и я почувствовал, что вокруг раскатился какой-то очень сильный импульс. Земля вдруг просела и рассыпалась мелкими комками. Я поражённо потрогал её — мягкая, как будто её не только вскопали, но и взрыхлили, и просеяли через мелкое сито. Удивительно! Я с изумлением поднял голову на Флара, тот довольно засмеялся:

— И никаких лопат.

Вскоре нужный участок земли был подготовлен, и Оркид наметил ямки для цветов. Почему-то между ними он оставлял много места, едва ли не два с половиной метра. Я указал на это Флару, и он объяснил:

— Им нужно пространство, чтобы вызревать успешно.

— Так они большими вырастут? — удивился я.

Оркид кивнул и за пару мгновений провёл к нашим грядкам настоящую ирригационную систему, чтобы плоды получали достаточное количество влаги. После этого он сказал, что можно высаживать. Я разволновался: всё-таки это не какой-нибудь там сорняк, а наше потомство. Флар засмеялся и в который раз повторил:

— Из тебя просто отличный родитель получится.

Начали мы с самого первого плода. Как сказал Оркид, плоды должны будут созреть один за другим, с разницей в несколько дней. Сколько времени им нужно пробыть в земле — он не знал, но полагал, что это само собой прояснится.

— Неси первый. — Флар встал на колени возле разрыхлённой гряды и стал руками разгребать землю, превращая гряду в некое подобие чаши.

Я сходил в шаттл и принёс оттуда аквариум с нашим первенцем. Плод казался неживым: сам тусклый, а плети совсем задеревенели, да и питательной жидкости уже не осталось. Он спал, как утверждал Флар, но непременно должен был проснуться, почувствовав настоящую почву.

— Его сначала вытащить как-то нужно, — пробормотал я, вертя аквариум и так и сяк, но плод сидел очень плотно.

Флар поступил проще: дотронулся до аквариума преобразователем, и стекло рассыпалось в песок, оставляя плод в моих руках. Я испуганно ухватил его покрепче, чтобы не уронить ненароком, и стал ждать команды от Оркида. Я ведь не знал, как поступать с инопланетными плодами, даже если они были моими собственными.

— Клади сюда, — скомандовал Флар.

— Прямо в землю?

— Конечно. — Оркид пальцем провёл бороздку в земле, и чаша стала наполняться водой из текущего ручейка.

Я встал на колени и с трепетом положил плод на землю, ожидая чего угодно, но реальность превзошла все ожидания. Оказавшись на земле, плод вдруг вспыхнул, наливаясь прежним янтарным сиянием, и его деревянные побеги моментально стали гибкими и вкрутились в землю, создавая своеобразную корневую систему. Видно было, что они поглощают влагу — как губка, — наполняются водой и разбухают. Плод заскрипел, и его внешняя оболочка раскололась на две половины. Под нею оказалась новая скорлупа, мягкая и бархатистая, цвета нежного персика, покрытая многочисленными венками, совсем как наши цветки. Я коснулся этого внутреннего плода, и мой палец мягко спружинил, оставляя на поверхности ямочку, которая исчезла через пару секунд. Судя по ощущениям, плод внутри был наполнен чем-то желеобразным. Внешняя скорлупа отвалилась окончательно, рассыпаясь на мелкие кусочки. Оркид сказал, что это послужит отличной подкормкой для почвы.

— А дальше что?

— Пока ничего. Неси следующий.

Я ещё немного посмотрел на плод, ожидая, что что-нибудь произойдёт, но ничего не происходило. Он только слегка колыхался на ветру, меняя свои очертания с круга на приплюснутый овал и обратно.

Когда солнце уже стало клониться к закату, мы высадили последний плод. Оркид выпрямился, потирая затёкшую спину, и воскликнул:

— Саймон, как красиво! Оно вернётся?

Я посмотрел на небо. На планете Флара солнце никогда не заходило, значит, он никогда не видел закатов и рассветов в истинном смысле этого слова.

— Вернётся, — уверил я его, — отдохнёт на другой стороне планеты и вернётся.

Инопланетянин вздохнул с облегчением и вытянул шею, как будто стараясь заглянуть за горизонт.

— Нам бы тоже отдохнуть, — заметил я.

Флар потёр запачканный землёй нос и прогнулся назад, поглаживая спину:

— Затекло всё… не то что в космосе…

Да, на Земле была настоящая гравитация, и нагрузка на наши тела значительно увеличилась. Даже мне это казалось непривычным, а ему-то и подавно.

Мы вернулись в шаттл, хотя мне было как-то неспокойно оставлять плоды одни: а вдруг что-нибудь случится?

Флар сосредоточенно разглядывал себя, раздевшись и задрав ноги на койку.

— Да что с тобой такое? — кажется, пробормотал он, трогая цветок.

— Ты в порядке? — окликнул я его.

Флар только пожал плечами и протянул ко мне руки:

— Иди сюда. Видимо, он всё ещё не освоился… Ну и ладно!

Я сел рядом с ним и положил ладонь ему на живот, чувствуя, что цветок неясно пульсирует под моими пальцами.

— Хочу тебя, — пробормотал инопланетянин, обвивая мою шею руками и прижимаясь носом к моему подбородку.

Я тихонько поглаживал его цветок, целуя Флара в призывно раскрытые губы, и с тревогой думал: «А если с ним что-то не так? А если что случится? И что мне тогда делать?»

Но, кажется, помимо заторможенности цветка, на самочувствии самого Оркида это никак не отражалось. Юноша прижался к моему боку, требуя, чтобы я взял его немедленно, и у меня не было ни единой причины отказываться. Я запрыгал по отсеку, стягивая штаны и куртку. Флар наблюдал за мной через полуопущенные ресницы.