Я закрыл дверь и вернулся в отсек. Наверное, инопланетянин запретил мне входить, поскольку не хотел пугать меня своим цветком. Я вспомнил предыдущий опыт и поёжился: конечно, было даже приятно, но я предпочёл бы никогда больше не испытывать подобного.

Прошло ещё дня два, и я услышал, проходя мимо ванной, шум воды. Я вошёл и увидел Флара. Он, посвежевший и похорошевший, стоял под душем. По его телу текли темноватые струйки воды, смывая остатки удобрений, и кожа просто сияла. Заметив меня, инопланетянин стыдливо раскраснелся и махнул на меня рукой, показывая, чтобы я вышел. И с чего вдруг он застеснялся? Я остался, разумеется, и вскоре понял, что его смущает не моё присутствие, а то, как он сам выглядит: его цветок ещё больше округлился и стал похож на мячик. Я дождался, пока Флар выключит воду и выйдет ко мне, и спросил:

— Он так и должен выглядеть?

Оркид опустил голову, глядя на себя, и неуверенно предположил:

— Это плод.

— Что? — воскликнул я, дотрагиваясь до него (твёрдый как хитин!). — Что ещё за «плод»?

— Наше потомство, — пояснил Флар.

Я опешил. Вот эта штука, похожая на мячик, и есть наше потомство? То есть… наш с ним ребёнок? Флар понял моё замешательство и поспешил объяснить:

— Нет-нет, просто он ещё не созрел, а когда созреет — изменится.

Я кивнул, хотя ясности его ответ не привнёс.

— Теперь на меня костюм не налезет, — огорчился Флар, разглядывая штаны и куртку.

— Я сейчас что-нибудь придумаю, — пообещал я и быстренько смотался в спальный отсек.

Оттуда я принёс Оркиду широкую рубашку. Он надел её, стыдливо разглядывая открытые колени:

— Так неудобно ходить. Чувствую себя голым.

— Ничего такого. — Я помог ему застегнуться. — Походишь пока. Всё равно, кроме нас здесь никого… Ты ведь не стесняешься меня?

Оркид помотал головой. Я подумал, что он стал ещё более хорошеньким, чем раньше, и чмокнул его в губы. Юноша раскраснелся:

— Саймон…

— Да? — Я взял его за руку и повёл за собой в отсек. — Есть хочешь?

— Очень!

— Значит, теперь всё в порядке?

— Конечно.

И я уже с удовольствием наблюдал, как он пьёт разбавленный водой сахар. Когда переживёшь какой-то стресс, — страх потерять любимого, например, — начинаешь по-другому смотреть на вещи.

К вечеру мы улеглись, причём Оркид долго ворочался и жаловался, что плод ему мешает. В итоге он устроился поперёк меня, раскидывая руки и ноги, и засопел. Мне лежать было неудобно, но я подумал, что потерплю, ничего со мной не сделается. Через пару минут Флар переменил позу, сползая и обхватывая меня руками за талию. У него было умиротворённое выражение лица.

Я и сам успокоился. Всё теперь в порядке! Наши виды уже нельзя назвать вымирающими, раз у нас будет ребёнок… или что там у нас будет. Что бы ни было, я чувствовал себя абсолютно счастливым.

Я потрогал плод пальцем, и — вот ужас! — он отвалился и закатился мне под ноги. Я испуганно подхватил его и заорал:

— Флар! Флар!

Инопланетянин открыл глаза и заспанно спросил:

— Что?

— Он… плод отпал!!! Что нам делать?!

— Успокойся, это нормально. Он просто созрел, вот и всё. Смотри.

Флар приподнял рубашку. На месте плода было розоватое пятнышко, в котором угадывался росток нового цветка. Значит, плод и должен был отвалиться. Но всё-таки… это и есть потомство? Я озадаченно покачал плод в руках — тяжеловато. Неудивительно, что Флар жаловался на боли в спине.

Оркид слез с кровати и сказал:

— Теперь нужно о нём позаботиться. Пойдём.

Я пошёл за ним, неся плод в обеих горстях, как драгоценность, боялся выронить его ненароком. Флар привёл меня в лабораторию, отыскал среди рухляди сосуд, похожий на круглый аквариум.

— Положи его сюда. Не волнуйся, ничего с ним не сделается… Сейчас вернусь, только захвачу кое-что с шаттла.

Я осторожно опустил плод в аквариум. Ну конечно я волнуюсь, это же мой первенец!

Вернулся Оркид, на ходу размешивая какую-то зелёную воду в колбе.

— Это что? — подозрительно спросил я.

— Питательная жидкость, — ответил Флар и вылил её в аквариум. — А теперь смотри, что будет.

Едва плод оказался в воде, с ним начали происходить метаморфозы: он завибрировал и выпустил несколько беловатых стеблей, похожих на корни, которые прилипли к стенкам аквариума и словно «подвесили» его в центре.

— И дальше что?

— Пока ничего. Он как бы… в криоанабиозе.

— Почему?

— Нужна земля, чтобы он развился в самостоятельную особь, — со вздохом объяснил Флар. — Так что он будет спать… пока не найдётся подходящая для нас планета.

— Вот как? — Я не мог отвести глаз от аквариума. — Ой, смотри! Он меняется!

Плод, действительно, менялся: он начал пухнуть, пока не стал размером с баскетбольный мяч, на его поверхности проступили золотистые пятнышки. Флар обнял меня за талию и ткнулся носом мне в спину:

— Нужно поскорее найти живую планету. Мне так хочется посмотреть на него.

— Мне тоже, — признался я.

— Ну всё, пошли. — Инопланетянин потянул меня из лаборатории.

— Подожди, а как же…

— Здесь благоприятная среда, пусть останется здесь, — беспечно ответил Оркид.

Видно, родительские инстинкты у него не особенно были развиты. А у меня они как раз разыгрались. Но ненадолго: Оркид завёл меня в спальный отсек, толкнул на кровать и стал стягивать с себя рубашку.

— Ты что делаешь? — удивился я.

— А ты как думаешь? — Он остался голым и призывно раскинул руки. — Я так по тебе соскучился!

— Но ведь твой цветок ещё…

— А мы по-старому. — Юноша запрыгнул на кровать, ловко выдёргивая меня из одежды.

— Уверен?

— Да-да, уверен… — Он вывернулся, сползая под меня и раздвигая колени. — Ох, как же я соскучился…

Я поцеловал его в разгоревшиеся губы, придержал член, устраиваясь поудобнее между его колен. Но Оркид подгонял меня взглядами и телодвижениями, и я взял его, с наслаждением чувствуя, как уже подзабытые ощущения от внутренних ворсинок распаляют моё тело. Секунды спустя мы уже вовсю наслаждались сексом, сминая и пачкая простыни и бурно выражая удовольствие от процесса. Я гладил Оркида по бугорку, который однажды станет новым цветком, полагая, что ему будет приятно. Так и оказалось. Эти ласки привели инопланетянина в восторг. После столь долгого воздержания мне казалось, что я кончаю целую вечность: из меня всё лилось и лилось, и эйфория поглощала всё сильнее. Флар изогнулся подо мной, скользя пальцами по своему животу и дрожа всем телом. Думаю, если бы мы сейчас делали это с цветком, заделали бы сразу двойню, а то и тройню (если только это возможно у оркидов).

— О, как же это хорошо… — хрипло пробормотал Оркид, стискивая мои плечи и заставляя меня снова и снова целовать его. — Саймон, я так люблю тебя! Сделай это со мной снова!

— Позже, ладно? — увильнул я, сползая с него и укладываясь рядом.

Я выдохся в хорошем смысле этого слова.

— Но он ведь ещё твёрдый? — капризно сказал Оркид, трогая меня за член.

— Что ж ты делаешь-то… — Я отвёл его руку, со стоном прижимая член к животу. — Я не могу сразу… Ему нужно время.

— Как моему цветку?

— Да, точно, как твоему цветку. — Я воспрянул.

Флар томно потянулся, закинул ноги поперёк меня:

— Нам стоит всерьёз заняться этим, когда мой цветок восстановится.

— То есть?

— Мы ведь должны будем заново заселить планету, когда её отыщем, так что плодов должно быть много… очень много.

— Я только за, — пробормотал я, поглаживая его по коленкам. — Вот только бы найти ту планету…

— Завтра отправлю ещё одну партию спутников в другой конец Галактики, — подумав, объявил инопланетянин. — Чем больше их будет, тем быстрее они смогут отыскать для нас новый дом.

«Скорее бы это произошло…» — расслабленно подумал я, представляя, какое приятное времяпровождение ждёт меня в эти дни. Создать достаточно потомства, чтобы потом заселить планету? Да я готов круглыми сутками этим заниматься!