Генерал П. Л. Романенко сделал глубокую паузу и добавил:
— Кстати, вчера немцы прорвали нашу оборону в районе Козельска. Положение советских войск на этом направлении стало угрожающим. Вражеские танки заняли ряд населенных пунктов в районе Козельска, и, надо полагать, предпримут дальнейшие наступательные действия.
После того как была обрисована общая обстановка, командарм поведал нам, что по приказу командующего войсками Западного фронта генерала армии Г. К. Жукова подготавливается наступательная операция наших войск с целью разгрома прорвавшегося на этом направлении противника.
— Большая, если не сказать решающая, роль в этой операции отводится нашей 3-й танковой армии, — подчеркнул Романенко. — Нам приказано нанести удар из района южнее Козельска в направлении на Вейно, Сорокино, Старица. Во встречном бою разгромить наступающего противника и выйти на рубеж Слободка, Старица.
В дальнейшем совместно с 16-й и 61-й армиями завершить уничтожение врага в районе Колосово, Глинная, Белый Верх, не допустив его отхода на юг.
Позже мы узнали, что генерал П. Л. Романенко решил создать три оперативные группы войск. Правую группу в составе 3-го танкового корпуса, 324-й стрелковой дивизии и 105-й стрелковой бригады под общим командованием генерала Д. К. Мостовенко, центральную в составе 15-го танкового корпуса и 154-й стрелковой дивизии под командованием генерала В. А. Копцова и левую группу в составе 12-го танкового корпуса и 264-й стрелковой дивизии под командованием полковника С. И. Богданова.
На стрелковые дивизии этих групп возлагались задачи прорыва главной полосы обороны противника и обеспечения ввода в прорыв 3, 12 и 15-го танковых корпусов.
15-му танковому корпусу и 154-й стрелковой дивизии, усиленным 34-м и 62-м гвардейскими минометными полками, 1172-м истребительно-противотанковым артполком и 62-м понтонно-мостовым батальоном, была поставлена задача наступать в направлении Мешалкин, Мызин, Марьино, Белый Верх и, разгромив противостоящего противника, форсировать реку Вытебеть, захватить плацдарм на ее западном берегу, после чего во взаимодействии с группой генерала Д. К. Мостовенко и ударной группой 16-й армии окружить и уничтожить противника в районе Тростянка, Перестряж, Белый Верх.
Задачу нашим войскам предстояло, прямо скажем, решить сложную.
На основе принятого командармом решения штаб нашего корпуса, как и штабы других корпусов, дивизий и бригад, провел ряд подготовительных работ по планированию боевых действий. В частности, отработал вопросы взаимодействия между общевойсковыми, авиационными и другими частями и соединениями, провел рекогносцировку местности, определил рубежи развертывания для бригад и маршруты выдвижения к ним.
Одновременно с этим в частях и подразделениях развернулась партийно-политическая работа среди воинов по разъяснению стоящих перед ними боевых задач.
К утру 20 августа наш 15-й танковый корпус сосредоточился в выжидательном районе в лесу южнее и юго-восточнее Хряпкино. В этот день на корпусной КП неожиданно приехал сам командующий Западным фронтом генерал армии Г. К. Жуков. Он поинтересовался готовностью нашего соединения к боевым действиям, а также тем, что известно командиру корпуса о противостоящем противнике.
Обстоятельный ответ генерала В. А. Копцова, по-видимому, удовлетворил командующего фронтом. Однако он все же посоветовал доразведать расположение огневых средств противника и предупредил о том, что враг, не считаясь с потерями, будет стремиться обойти Москву с юга, поэтому необходимо противопоставить ему силу, организованность и железную стойкость.
В ночь на 21 августа 113-я, 195-я танковые, 105-я тяжелая танковая и 17-я мотострелковая бригады корпуса вышли в исходный для боя район, находящийся в 5 километрах от переднего края обороны наших войск. Мотострелковые подразделения тут же приступили к разведке боем.
Полученные из штаба армии сведения о противнике, а также произведенная в этот день разведка показали, что в полосе наступления нашего корпуса враг располагает силами порядка двух пехотных и танковой дивизий, а его оборонительные сооружения представляют собой минированные поля и систему деревоземляных огневых точек.
Генерал В. А. Копцов тут же обратил внимание командиров бригад на необходимость тщательной разведки теперь уже инженерного оборудования переднего края обороны противника, с тем чтобы заранее разминировать проходы для своих танков.
После тщательного изучения боевой задачи и оценки обстановки комкор принял окончательное решение: главный удар наносить, имея в первом эшелоне два полка из 154-й стрелковой дивизии, 17-ю мотострелковую бригаду, 105-ю тяжелую танковую и 113-ю танковую бригады в общем направлении на Слободку, Белый Верх. 195-ю танковую бригаду с оставшимся полком из той же 154-й стрелковой дивизии иметь во втором эшелоне.
В ночь перед наступлением генерал В. А. Копцов, начальник штаба корпуса подполковник А. В. Лозовский вместе с командирами бригад еще раз согласовали вопросы взаимодействия. И только тогда, не раздеваясь, устроились на отдых в штабных машинах.
…Забрезжил рассвет. Утро выдалось прохладным. Но все равно в лесу — благодать! Сейчас бы побродить по нему с лукошком, забыв о войне.
Но она-то не забывает дать о себе знать. Едва ли не с первыми лучами солнца первозданную лесную тишину разорвал грохот артиллерийской канонады. Началась наша полуторачасовая артподготовка.
Потом в ясном небе послышался нарастающий гул. Это шли краснозвездные бомбардировщики, чтобы обрушить на врага и свое огневое возмездие…
Едва артиллерийская и авиационная подготовка пошла на убыль, вперед двинулись батальоны 154-й стрелковой дивизии. Следом, обгоняя стрелковые цепи, — тридцатьчетверки 113-й танковой бригады.
С лесистого пригорка, на котором я устроился, видна вся панорама вспыхнувшего боя. Вот наши стрелковые батальоны ворвались в первую линию вражеских траншей. Пока там довершалась яростная рукопашная схватка, танки вырвались вперед и приблизились ко второй линии, начав поливать засевшего в траншеях противника пулеметным и орудийным огнем. И, подождав, когда к ним подтянется несколько отставшая пехота, снова пошли вперед.
Наблюдая за ходом боя, я откровенно дивился: наши танки и пехота овладели уже второй линией вражеских траншей, а артиллерия противника молчит. Неужели подавлена во время артподготовки?
Но нет. Вот головные тридцатьчетверки приблизились к глубокому противотанковому рву. И вот тут-то по ним и ударили молчавшие до поры орудия врага. Одна из тридцатьчетверок сразу же остановилась, окуталась дымом. Вспыхнула еще одна…
Не сумев преодолеть ров, танки взяли правее и, ведя редкий артогонь по противнику, двинулись в сторону нескошенного пшеничного поля, по-видимому желая обойти его. Но уже на поле идущий впереди остальных машин Т-34 подорвался на мине и, размотав гусеницу, остановился. Мне было видно, как кто-то из членов экипажа подорвавшейся машины выпрыгнул из нее через верхний люк и замахал руками, предупреждая об опасности остальных. Правда, следовавшая левее тридцатьчетверка, экипаж которой из-за пыли не заметил предупреждения, вырвалась вперед, но также подорвалась на мине.
— Все поле утыкано минами, — с огорчением и досадой сказал подполковник А. Б. Лозовский, когда я прибежал со своего пригорка на корпусной НП. — Пять машин уже потеряли…
— Тринадцатый! Тринадцатый! Говорит Первый! — кричал тем временем в микрофон комкор. — Не лезь на рожон! Впереди бураки. Много бураков! Бери вправо, правее!.. Пятый, прикрой Тринадцатого!
Тем временем, не найдя прохода в минном поле, тридцатьчетверки, отстреливаясь, повернули в сторону. Но есть ли коридор там, правее?..
Но беда, как говорится, не приходит одна. Вскоре над полем боя появились фашистские «юнкерсы». Злобно воя, они обрушили бомбы на боевые порядки атакующих. Наша же истребительная авиация из-за своей малочисленности не имела возможности надежно прикрыть свои войска.
