Командиры бригад и корпусов одобрительно встретили это предложение. Доклад было поручено сделать начальнику оперативного отдела штаба армии полковнику И. Г. Зиберову, в недавнем прошлом преподавателю тактики Военной академии механизации и моторизации РККА.

Мы знали, что Иван Георгиевич — коммунист с дореволюционным стажем, активный буденновец, эрудированный и очень опытный командир, поэтому ожидали от него интересного сообщения.

И не ошиблись в своем ожидании. Полковник И. Г. Зиберов действительно сделал очень глубокий, с многочисленными познавательными выкладками доклад, который взволновал слушателей, заставил их высказать и свои суждения по данному вопросу. Словом, занятие прошло поучительно, с огромной пользой для всех нас.

Когда оно закончилось, командарм П. Л. Романенко попросил меня задержаться. Познакомил с невысоким генерал-майором с крутолобой бритой головой и серыми смеющимися глазами, представил его:

— Мой заместитель Павел Семенович Рыбалко. Он общевойсковик и должен как можно скорее приобщиться к «порядку в танковых войсках». Поручаю вам познакомить его с материальной частью боевых машин. Упор сделать на тридцатьчетверку. Для обучения вождению выделяю из своего резерва пятнадцать моточасов.

Вот это номер! Учеников в звании генерала у меня еще не было. А тут — сам замкомандарма!

Тем временем, пожелав нам успехов, генерал П. Л. Романенко ушел в свою палатку. Мы с П. С. Рыбалко остались вдвоем. Разговорились. Я узнал, что Павел Семенович недавно вернулся с военно-дипломатической работы, довольно полно осведомлен о бронетанковом вооружении некоторых капиталистических стран, а вот новые отечественные танки как следует изучить не успел.

В конце беседы мы условились о порядке, месте и времени занятий.

Первое из них состоялось уже на следующий день в парке 113-й танковой бригады. Генерал П. С. Рыбалко явился в новеньком, тщательно отутюженном комбинезоне. С большим вниманием выслушал боевую и техническую характеристику танка Т-34, аккуратно записал заинтересовавшие его данные в толстую рабочую тетрадь.

В течение последующих дней мы с Павлом Семеновичем буквально облазили всю тридцатьчетверку, знакомясь с ее основными системами и агрегатами, приборами и вооружением. Рыбалко расспрашивал меня дотошно. Чувствовалось, что он желает изучить новую машину досконально. Это-то, помноженное на высокую общую эрудицию, и позволило Павлу Семеновичу довольно быстро разобраться в «архитектуре» сложного танка.

Прошла неделя, и вот я уже помогаю смущенному П. С. Рыбалко занять место механика-водителя. Сам располагаюсь рядом.

Чувствуется, что Павел Семенович сильно волнуется. И все-таки, соблюдая положенную очередность операций, он четко подготовил двигатель к запуску, а потом и завел его. Включил передачу. И тридцатьчетверка, повинуясь ему, медленно двинулась вперед.

За те 15 моточасов, что отвел нам командарм, П. С. Рыбалко научился довольно прилично водить танк по пересеченной местности. На этом наши занятия и закончились.

В последующем, уже став известным всей стране военачальником, маршалом бронетанковых войск, П. С. Рыбалко, знаю, с теплотой вспоминал о своих первых «танковых университетах», о том, как побаивался тогда садиться за рычаги управления.

Но это, повторяю, будет позднее. А пока же в теплый солнечный день к бойцам и командирам 15-го танкового корпуса приехали секретарь Тульского обкома партии В. Т. Жаворонков и председатель облисполкома И. М. Чмутов. Они поздравили воинов с окончанием боевого формирования и вручили генералу В. А. Копцову Красное знамя и письменный наказ трудящихся Тулы.

Этот наказ был тут же зачитан всему личному составу корпуса. В ответ бойцы и командиры дали клятву, не жалея жизни, сражаться с фашистскими захватчиками, сделать все от них зависящее для изгнания врага со священной советской земли.

Итак, формирование корпуса было закончено. И к 9 июля 1942 года его бригады заняли новый район дислокации. Здесь еще с месяц занимались боевой подготовкой, продолжали принимать автомашины, некомплект которых в корпусе был еще в процентном отношении довольно высок.

В первых числах августа боевую готовность 15-го танкового корпуса проверил генерал Я. Н. Федоренко. Он присутствовал на тактических занятиях, стрельбах и дал высокую оценку подготовленности проверяемых им частей и подразделений.

Между тем противник, сосредоточив на узком участке большие силы, атаковал советские войска в районе Жиздры. Одновременно, стремясь ослабить их удар в районе Ржева и Сычевки, не допустить овладения Сухиничами и Юхновом, гитлеровцы усилили свою активность на козельском направлении.

Комкора генерала В. А. Копцова вызвали на совещание в штаб армии. Оттуда он вернулся, уже имея приказ, согласно которому наш 15-й танковый корпус должен был совершить 150-километровый комбинированный марш и сосредоточиться в районе Козельска. Там, как и вся 3-я танковая армия, поступить в распоряжение командующего войсками Западного фронта.

Начали готовиться к срочному перебазированию. Чтобы как-то выйти из создавшегося тяжелого положения с транспортными средствами, часть боевых припасов пришлось погрузить на танковые трансмиссии, туда же и бочки с резервным горючим, некоторые запасные части.

И вот под покровом ночи полки и бригады корпуса оставили уже обжитые места и, несмотря на проливной дождь, со строгим соблюдением светомаскировки двинулись в путь, держа направление на Козельск.

Раскисшие грунтовые дороги привели к тому, что часть легких танков, а также автомобилей ГАЗ-А и ЗИС-5 позастревала в наполненных водой колдобинах, колонны растянулись, тылы отстали.

А вот тридцатьчетверки, несмотря на тяжелые погодные и дорожные условия, шли прекрасно, почти не застревая и не делая длительных вынужденных остановок. Исключение составили два танка, на одном из которых во время марша вышел из строя мотор, а на другом испортилась коробка передач.

К рассвету главные силы корпуса сосредоточились в лесу южнее населенного пункта Коровлянки. Здесь решено было устроить дневку, которую использовать как для технического обслуживания машин и отдыха экипажей, так и для подтягивания отставших тылов.

Из коровлянского леса мы выступили, как только стемнело, и к рассвету следующего дня, с большим трудом преодолев размытую дождем дорогу, сосредоточились в районе Гутнево, Скрылево, что неподалеку от Козельска.

Следовавшая по железной дороге наша 105-я тяжелая танковая бригада запаздывала.

Одновременно с нами в район Козельска прибыли и расположились рядом бригады 12-го танкового корпуса под командованием полковника С. И. Богданова.

На следующий день в расположение штаба корпуса приехал командующий 3-й танковой армией генерал П. Л. Романенко. Выслушав рапорт комкора о состоянии боевой техники после марша и пожурив за отставание тылов, командарм расстелил на траве топографическую карту, испещренную цветными стрелами, и начал знакомить нас с положением на козельском участке фронта. В частности, он подчеркнул, что гитлеровское командование, добившись довольно заметного успеха на Дону и в предгорьях Кавказа, решило снова развить свое наступление на московском направлении.

— Утром 11 августа немецко-фашистские дивизии под командованием фельдмаршала Клюге уже перешли в наступление в районе Билева и Козельска, на правом фланге Брянского фронта, — озабоченно сказал П. Л. Романенко. — Ими прорвана оборона советских войск в районе деревень Клинцы, Майлово, Веснино, то есть на стыке 16-й и 61-й армий.

— Четыре танковых и механизированная дивизии врага стремятся сейчас перерезать железную дорогу Козельск — Билев и, выйдя в этот район, вероятнее всего повернут на северо-запад, чтобы ударить в тыл войскам Западного фронта, — продолжал далее командарм. — Вот сюда, в направлении на Калугу. А затем окружить и уничтожить нашу кирово-сухиничскую группировку войск. Фашисты уже имеют успех. В частности, в районе Бело-Камень, Глинная, Сорокино ими окружены три дивизии из 61-й армии.