Небо над Валандрией заволокло тучами, порывы холодного осеннего ветра поднимали на улицах облачка пыли. Раульфан Жерро обессиленно лежал на постели, прижимая к груди девичье платье. Оно еще хранило слабый аромат своей похищенной хозяйки.

Ран резко поднялся, распахнул окно и посмотрел в темное небо. Шум дождевых капель, разбивающихся о магический полог, едва долетал до окон маленькой таверны. Магу техники казалось, что небо плачет вместе с ним. Возможно, если бы дождь омывал улицы города, Раульфан вышел бы наружу, подставил лицо под тугие струи и позволил себе слабость, пустил скупую, но оттого не менее ранящую, мужскую слезу.

Но внизу было сухо. Ран с тоской смотрел вдаль, гадая, где же именно спрятали Илавин. Судьба остальных десяти девушек его, конечно, волновала. И по долгу службы он бросился и на их спасение. Но сейчас именно Всеукрывающая Длань не давала ему сорваться с места, ринуться на поиски, словно охотничьему псу… Длань не давала наделать глупости. Раульфан понимал, что если мать и тесть ничего не придумали, то им с Тэмлаэ, неоперившимся птенцам, тем более не стоит рубить сгоряча.

В дверь постучали, Ран вздрогнул и поспешил положить платье Илавин на постель, чтобы никто не видел его слабости. Стук повторился, и маг техники, недовольно ворча под нос, нехотя повернул ключ в замке.

– Ну наконец-то! – разочарованный голос Тэмлаэ донесся до него словно из другой вселенной.

– Что “наконец-то”? – ворчливо переспросил Раульфан, но подругу все же пропустил.

От его взгляда на утаилось, что к груди девушка прижимала Кактум, важно восседавший в новом горшке.

– И зачем ты притащила это? – зеленый монстр стал немым укором, напоминанием о том, что даже этот не-человек находился рядом, в час беды. А его, мужа, не было.

– Чтобы он за тобой присмотрел. Я провела несколько тестов, наш дорогой зеленый друг не подвержен воздействию на разум, – улыбнулась жрица.

– Ага, потому что его у него нет! Разума в смысле!

– Я бы попросил! – недовольно вклинился Кактум, потрясая рукой.

– Ран, боюсь, ты не прав. Он, конечно, не претендует на гениальность, но интеллект выше среднего. Я бы такими… друзьями не разбрасывалась. И тебе не советую.

Жрица опустила увесистый горшок на стол и провела ладонью по иголкам. Ей показалось, что Кактум на мгновение превратился в кота и заурчал.

– Хорошо, я не прав. Так зачем ты притащила его сюда? Тебе же нравится с ним общаться?

– Ох, ты меня совсем не слышишь, – Тэм подхватила подол юбки, крутанулась вокруг своей оси и танцующей походкой подошла к Раульфану. – Ну-ка посмотри мне в глаза.

Маленькой изящной ладошкой она взяла его за подбородок, покрывшийся колючей щетиной, и всмотрелась в его лицо. Ответом ей послужил усталый взгляд покрасневших глаз.

– Ясно… – недовольно буркнула себе под нос Тэмлаэ.

– Что тебе ясно? – спросил Ран, не чувствуя в себе сил даже мотнуть головой, чтобы сбросить девичью ладонь.

– Слишком много нервничаешь. Ты ведь знал, что не уследишь? Знал. Как знал и то, что единственный предполагаемый способ ее спасти – затащить в постель. Тебе даже все карты для этого в руки дали, Ран. Но ты решил вести себя как рыцарь. Это твой выбор.

В глазах мага техники вспыхнули яростные огоньки. Он схватил жрицу за руку и притянул к себе, прижимая второй рукой. Тэм невозмутимо смотрела ему прямо в глаза. Ран криво усмехнулся, нагнулся и шепнул ей прямо на ухо:

– Нет ничего хуже насилия. Не важно, убедил бы я ее силой или словами, это не решение Илавин. И если она считает, что… что я достоин всего пары поцелуев, значит, я действительно достоин пары поцелуев и не прикосновения больше. Тэм, она ненавидит меня.

– С чего ты взял? – ровным голосом спросила жрица, чувствуя некоторую неловкость от ситуации, но старательно не подавая вида.

– Она сама это написала, – криво усмехнулся Ран и достал из нагрудного кармана клочок бумаги, пробежался еще раз глазами по ранящим словам и шумно выдохнул. Он слишком много брал на себя, слишком много решал за нее, вот и поплатился, глупец.

– И ты веришь какой-то бумажке? Раульфан… я думала, ты более разумный товарищ. А выходит, что мозгов у тебя, как у Кактума.

Кактус, стоящий на столе, довольно захохотал. Ран бросил на него гневный взгляд, но усталость брала свое, и драться с колючим монстром он не стал.

– Хорошо. И что же думает великая жрица Десяти? – устало спросил маг техники, падая в ближайшее кресло.

Глаза начинало покалывать от усталости. Хотелось зарыться под одеяло, укрыться им с головой и уснуть. И чтобы утром Илавин вернулась, а все произошедшее оказалось глупым розыгрышем, проверкой его чувств.

– Великая жрица Десяти считает, что выводы надо делать исключительно по поступкам. Сказать и написать можно все, что угодно. Но если ты не хочешь что-то делать, то долго притворяться не выйдет. Когда-нибудь ты поймешь это, Раульфан Жерро. Главное, чтобы не было слишком поздно. А теперь ложись спать. По-человечески, в постель. Кактум присмотрит за тобой. Не делай глупости, я знаю, ты можешь.

Тэмлаэ взяла его за руку, помогла подняться и дойти до постели. Под ее строгим взглядом Рауль принялся расстегивать маленькие пуговки рубашки. Пальцы слушались плохо, хотелось послать все к Сизому и завалиться спать как есть, не раздеваясь. Но стоящая рядом жрица подгоняла его самим своим присутствием. Он устал настолько, что не заметил, как Тэми развернулась и едва заметной тенью выскользнула из комнаты. Стоило голове коснуться подушки, как Ран провалился в вязкий сон без сновидений.

Кактум на столе недовольно покачал головой, подвинулся ближе к окну и принялся бдеть. Его откровенно забавляла эта игра в шпиона и внимательного охранника. Если бы он мог, то маршировал бы с воображаемым ружьем, но кактус понимал, что это плохая идея: он обязательно разбудит мужа хозяйки, а тот явно не будет доволен…

Хвост первый. Утро придет сквозь сон

Тэм осторожно прикрыла за собой дверь и устало потерла виски. Похищение Илавин спутало все ее планы. Чихнув, жрица вздрогнула от бодрого пожелания:

– Будь здорова, Любимица.

Вздрогнув, жрица резко обернулась, инстинктивно пропев заклинание щита. Едва заметная пелена тут же окутала ее с ног до головы, вселив ощущение уверенности.

– Да, не зря ты Любимица, – хихикнула в кулачок сидящая на подоконнике рыжая девочка.

– Мы знакомы? – сухо поинтересовалась Тэмлаэ, невольно напрягаясь.

Было что-то в незнакомке такое, отчего по спине пробегали мелкие мурашки. Не вязался с ее образом девочки-бродяжки с изодранной юбкой и взгляд довольного жизнью человека. И Тэм не нравилось это ощущение неискренности.

– Нет, – рыжая улыбнулась, подбросила в воздух монетку, ловко поймала ее и показала жрице: – Герб. Ты можешь задать вопрос.

– Кто ты? – тут же спросила Тэм, прикусив язык. Если неизвестная ответит честно, а часто в таких играх требованием было отвечать именно честно, то можно узнать что-то более полезное!

– Меня зовут Кассандра, – улыбнулась девочка, обхватывая себя за плечи, словно ей холодно. – Мы с тобой работаем на одного Мастера, точнее, Мистрис. Имя Эльтиша тебе же знакомо?

Рыжая сладко потянулась, зажмурившись, а Тэмлаэ подумала, что это идеальный момент для нападения. Вот только ссориться с Мистрис ей не с руки.

– Темная Ночь не любит, когда ее называют по имени. Если она и твоя… начальница, то тебе должно быть об этом известно, – мягко поправила новую знакомую жрица.

– И что? Я вот не люблю маслины и оливки, но повар ради меня не будет убирать их из меню. Итак! – рыжая озорно подмигнула и вновь подкинула монетку. – Ну вот, опять герб. Спрашивай, Любимица.

– Почему ты называешь меня любимицей? – недовольно спросила Тэм, почувствовав себя свободнее. Она слышала несколько историй о Кассандре, и игры она любила. Даже слишком!