— И где он?

— На чердаке!

Занесло же! И сказать нечего…

— И что вы делали на чердаке ночью?

Поттеру хватило совести смутиться.

— Гулял.

— Мистер Поттер, вроде бы вы уже год как не студент, а всё никак не избавитесь от детских привычек.

— Я избавлюсь, сэр. Обязательно.

— Надеюсь дожить до этого благословенного времени.

Поттер даже не стал возражать. Он обезоруживающе улыбнулся и заговорил о погоде. Ну и чёрт с ним! Северус уже собирался насладиться кофе, когда Поттер снова заговорил:

— А всё-таки, что вам снилось, сэр?

— Лягушка, — не задумываясь, ответил Северус и уточнил: — Древесная.

— Вы посмотрите, что это означает?

И что ему неймётся? Отрываться от кофе не хотелось, и Северус подтолкнул книгу Поттеру:

— Можете потренироваться в предсказаниях.

Вопреки ожиданиям, Поттер действительно начал листать книгу и даже попытался разобраться в вопросе:

— А как она вам снилась?

— На дереве.

Где ещё может быть древесная лягушка?

— Вы её брали в руки?

— Конечно же, нет.

— Хорошо… а она квакала?

— Ещё как, — ехидно отозвался Северус. — Очень громко.

Поттер сосредоточенно поправил очки и довольно начал:

— Всё с вами ясно! — он хитро взглянул на Северуса. — Все, что вы сейчас задумываете, непременно гладко и легко получится. А ещё вы чем-то будете удивлены — приятно, конечно, — и вас ждет много разных удовольствий.

— Не зря я всегда считал предсказания лженаукой, — проворчал Северус.

И всё-таки дурацкое предсказание не давало покоя, поэтому, когда Поттер отправился в библиотеку за учебником, Северус быстро нашёл толкование сна про лягушек. Интересно, а почему Поттер не прочитал, что кваканье предвещает какие-то приятные переживания, сердечное тепло и привязанность к хорошему человеку? Решил, что Северусу такое не подходит? В общем-то, он прав, но на неточность надо будет ему указать, иначе получается подгонка эксперимента под результат, а это недопустимо!

Из-за отсутствия Кричера практические занятия перенесли на послеобеденное время, а с утра занимались лишь теорией, пусть и сломали при этом книжный шкаф, разбирая поэлементно Щитовые чары. Вечерняя дуэль вымотала Северуса настолько, что он едва не забыл о своём плане. Но лучше бы и не вспоминал — тогда бы хоть выспался, потому что Поттер снова не пришёл. Не все балконы, что ли, ещё отыскал? А вдруг он просто порядочный? Вежливым же он оказался? На удивление.

На четвёртые сутки после инцидента Северус уже уверился в порядочности Поттера — возможно, правда, что он просто не вызывал у того ни капли интереса! — и начал думать над альтернативными планами мести. «Толкователь снов» давал почву для экспериментов. Можно, например, изводить Поттера эротическими аллюзиями, коих в старой книге обнаружилось изрядное количество.

Северус уже засыпал, когда его чуткий слух уловил тихий шорох открываемой двери. Неужели сработало?! Едва уловимый скрип половицы выдал приближение Поттера, который от этого тишайшего звука замер на пару минут. Северусу ужасно захотелось открыть глаза, но он побоялся себя выдать, поэтому постарался выровнять сбившееся было дыханье и придать позе как можно больше естественности. Получилось не очень, и оставалось рассчитывать только на плохое зрение Поттера и его неискушённость в притворстве.

— Профессор, — тихо позвал он. — Сэр…

Северус ждал каких-то действий, готовясь к внезапному пробуждению, но Поттер почему-то не спешил. Он подошёл ближе и вместо полагающегося случаю Люмоса зажёг свечу. Романтики захотелось? Или хочет оставить руки свободными? Северус был готов ко всему, но только не к тому, что этот балбес усядется на пол рядом с кроватью, утыкаясь в матрас лбом.

— Спите… — Поттер тяжело вздохнул. — А я не сплю. Потому что идиот.

И не поспоришь. Не то чтобы это признание было далеко от истины, но Северусу почему-то захотелось утешить бедолагу. От недосыпу, наверное. А Поттер продолжал вздыхать:

— Вам хорошо, выпили своё зелье и забылись, а я так не могу… наверное, это оттого, что в доме больше никого нет. Даже портреты теперь почти всегда молчат. А вы живой… и тёплый, наверное…

Голова Поттера была так близко от руки Северуса, что кончики волос щекотали ладонь и вызывали безотчётное желание зарыться в них пальцами. Но нельзя. План же. А Поттер рассказывал о том, как они хотели ограбить банк, и о том, что он плохой друг. И вообще никому не нужен в-том-самом смысле… Когда Поттер договорился до того, что ему тоже никто не нужен, Северус уже решил было вмешаться, но не успел: Поттер ещё раз вздохнул и, порывисто встав, ушёл. Свечу, впрочем, погасить не забыл, и про дверь вспомнил. И что это было?

Северус задумался, считать ли это своей победой, и решил, что оно будет неспортивно. Счёт по-прежнему был равным, но преимущество серебряно-зелёных уже не вызывало сомнений. Ещё чуть-чуть…

Утром Поттер был добродушен, безмятежен и ничем не выдал своих мыслей или сомнений. Игра становилась всё интереснее, и Северус попросил его отыскать, к чему снится любовник. Уши Поттера покраснели, выдавая смятение, но ему почти удалось сохранить невозмутимость.

— Обнажённый?

— Допустим.

Поттер пошелестел страницами и на полном серьёзе выдал:

— Это говорит об искренности его чувств.

— А если это бывший любовник?

— То это значит, что он сожалеет.

— О чём же?

— Что потерял вас, сэр.

Напрасно Северус ждал, что Поттер не выдержит и зайдётся в приступе здорового смеха. Нет! Он был таким серьёзным, что можно было заподозрить издёвку, если его не знать. Но от этого настроение стало только хуже. Любовник… бывший… давно Северус не казался себе таким жалким. Но ничего, пусть только Поттер придёт. Ночью.

Поттер пришёл. Он снова уселся на пол и сначала просто вздыхал. Тоскливо, если Северус правильно разобрался в тональности. А потом взял Северуса за руку. Это настолько не соответствовало ожиданиям, что стоило большого труда ничем себя не выдать. А непредсказуемый Поттер принялся поглаживать кончиком пальца запястье Северуса, выводя на нём совершенно немыслимые узоры.

— Я не понимаю тебя! — вдруг тихо, но очень горячо заговорил он. — Совсем. Почему ты так на меня смотришь? Какого чёрта, а?

Северус прикусил щёку, чтобы смолчать. Что за глупости?! Никак он не смотрел на Поттера! Никак! Ну, если только с интересом, когда у того что-то получалось. Но это совершенно точно не тот интерес, который углядел Поттер! А он продолжал:

— А потом ведёшь себя так, будто это ничего не значит! А потом снова смотришь… а я не железный… у меня тоже нервы… и чувства…

Нервы и чувства были и у Северуса. И он тоже был не железный, и реагировал на возбуждающие прикосновения естественным способом. Хотя вовсе не собирался. И мыслей у него таких не было! И вообще… А главное, был упущен момент для поимки Поттера, который ничего особенного не творил. Не считать же чем-то серьёзным такие почти целомудренные поглаживания?

— Я даже представить не мог, что ты такой… тёплый… живой…

Северусу стало немного обидно. Что он, лягушка, что ли?

— … а ещё сексуальный…

Ага! Дошли до самого интересного, но тоже почему-то не так, как представлялось Северусу.

— Видел бы ты себя… я тебя даже сначала не узнал… это было красиво… и горячо…

Он что, забыл про зеркало? И ничего особо красивого в этом не было — это всё свечи! И темнота.

— А я теперь даже спать не могу… как представлю тебя… ты ведь если узнаешь, не просто пошлёшь, а проклянёшь какой-нибудь гадостью, — Поттер тяжело вздохнул и едва слышно добавил: — Или нет. С тобой ведь не угадаешь!

Вот тут он был прав. Потому что сам Северус не мог понять, какие чувства будят в нём подобные откровения. Но проклинать Поттера он бы точно не стал — за такое не проклинают. Наверное.

— Как же с тобой непросто! — Поттеру уже было мало запястья, и он пробрался пальцами в рукав сорочки, лаская предплечье. — У тебя такая нежная кожа… как вспомню…