— Северус, мой мальчик, открой глазки, посмотри на меня.
Этот странный человек точно не мог быть Дамблдором, хотя бы из-за сюсюкающих интонаций в голосе, а любопытство всегда было слабой стороной Северуса. Только поэтому он предпринял попытку взглянуть на собеседника.
— Вот и умница, — продолжил тот. — А сейчас я дам тебе один отварчик, и тебе станет хорошо.
Северус послушно открыл рот и позволил напоить себя «отварчиком». Исключительно потому, что хуже ему точно не будет, а сухость во рту была просто кошмарная. Странно, но ему и в самом деле стало легче, и тогда он открыл глаза, чтобы понять, где он. Белые стены, белый потолок, белая борода Дамблдора, и среди этой белизны — яркое пятно фиолетовой сирени в белом стакане на белой тумбочке.
— Ничего не говори, Северус, я сам тебе обо всём расскажу.
По словам Дамблдора выходило, что Северус мало того, что жив и лежит в госпитале Святого Мунго, так ещё и награждён орденом Мерлина за вклад в победу над «самым страшным злом». Однако чем дольше слушал Северус, тем страшнее ему становилось: Дамблдор говорил только о нём, о победе, о помощи Люциуса, об окончательной гибели Тёмного Лорда, о здоровье – и ни слова о Поттере! И это после того, как тот растворился в тумане. Слушать дальше не было никаких сил:
— Га… — прохрипел Северус. — По…
Но, как ни странно, Дамблдор его понял.
— Гарри совершил настоящий подвиг. То, что он сделал, невозможно переоценить. О его самопожертвовании ещё будут слагать легенды и писать книги.
Невыносимо!
— Он жив?
От напряжения, кажется, открылись швы, и Северус почувствовал во рту вкус крови. Дамблдор тут же принялся над ним кудахтать и звать целителей, но главное он всё-таки сказал:
— Жив.
Остальное было неважно. И Северус снова провалился в целительное забытье, на этот раз совершенно счастливым.
В себя он пришёл оттого, что кто-то держал его за руку и осторожно поглаживал запястье. Впрочем, почему кто-то? Это мог быть только один человек. Только один. Северус сжал пальцы и вздрогнул, когда на его руку капнуло что-то горячее… а потом ещё… и ещё…
— Северус… ты… я… жив…
Косноязычие и так было отличительной чертой Поттера, но требовать каких-то связных речей от плачущего человека было просто нелепо, поэтому Северус попытался ему улыбнуться, ну, как умел. В ответ Гарри просто начал целовать его лицо, слизывая солёные капли, и Северус понял, что его собственные веки слиплись от слёз. Не иначе, его настигла проклятая старость с её сентиментальностью – ничем иным он не мог объяснить эту слабость. Хотя, на фоне рыдающего Поттера, он ещё держался неплохо.
— Северус… Северус… Северус… — на разные лады повторял тот. — Я так рад… я так…
Засыпал Северус совершенно счастливым человеком. Надо ли говорить, что и его выздоровление шло на удивление быстро и без осложнений. Поттер приходил к нему каждый день, рассказывал последние новости, держал за руку, даже читал газеты, но ни словом не обмолвился об их разговоре в том тумане. Там почему-то всё было легко и просто. И понятно. И не было ни тени сомнений, и мучительного стыда за собственную откровенность тоже не было. Зато теперь… Северус не знал, что думать. Более того, он не понимал, с какой целью к нему ходит Поттер. Просто навестить? Но зачем тогда целовал в тот самый первый раз? Из чувства долга? Нахера Северусу этот долг?
А их общение становилось всё более формальным. Правда, когда Северус впервые назвал Гарри «мистер Поттер», тот удивлённо округлил глаза, но уже через день и сам стал называть его уважительно и обезличено «сэр». Всё было просто отвратительно, но пока Северус раздумывал о том, как завести разговор на волнующую его тему, Гарри притащил тот самый «Толкователь снов».
— Сэр, вы так долго спали. А что вам снилось?
Неужели не наигрался? Или тоже хочет расставить все точки? Северус постарался выглядеть незаинтересованным и как можно осторожнее ответил:
— Мне снился туман. Сделаете предсказание, мистер Поттер?
— И сделаю! — взгляд Гарри полыхнул опасной зеленью. — Видеть во сне туман — к сомнениям. Если вы видите во сне, что пробираетесь сквозь густой туман, то это предупреждение о том, что вам нужно хорошенько обдумать существующее положение дел и принять решение.
— Говорите, решение?
— Да.
— И какое же решение я должен, по-вашему, принять?
Вместо ответа Гарри принялся водить пальцем по строчкам старой книги, с выражением читая:
— Видеть в тумане приближающуюся фигуру человека — скоро в вашем окружении появится человек, благодаря которому вы познаете все то, что до сих пор не могли почувствовать с вашим постоянным партнером. Не сопротивляйтесь нахлынувшим чувствам, они все равно окажутся сильнее вас.
— Вы мухлюете, мистер Поттер! Вы вписали это сами, — уличил его Северус.
— Да! — Гарри задрал вверх подбородок и с вызовом уставился на Северуса. — Я написал это сам! Потому что не могу видеть, как ты выстраиваешь вокруг себя стены. Мы же с тобой уже всё обсудили и приняли решение!
— Интересно когда?
— В том самом тумане… когда ты признался… а теперь делаешь вид, что мне это приснилось…
— Но ведь это и в самом деле происходило только…
— В моём воображении? Спасибо! Дамблдор меня об этом просветил! Но при этом добавил, что от этого сказанное там не перестаёт быть правдой. Не перестаёт, понимаешь?!
— Нет, — честно признался Северус. — Не понимаю.
— Да что бы ты понимал! — Гарри отчаянно махнул рукой и уселся на край кровати, вынуждая Северуса подвинуться. — Ничего не изменилось! Ничего! И я по-прежнему…
Всё-таки говорить о таких вещах следовало не здесь и не в такой спешке. Поэтому Северус просто дёрнул его за плечи, почти укладывая на себя, и заткнул поцелуем. Целовался Гарри с огромным удовольствием, а когда он с энтузиазмом полез к Северусу под одеяло, пришлось его слегка одёрнуть:
— Не здесь же… войдут.
— Точно! Войдут… но я знаю место, где никто нам не помешает… старый дом… старый домовик… старый камин… старая скрипучая кровать…
— Ты знаешь, как завлечь, — хмыкнул Северус. — И старый я, прекрасно гармонирующий с остальной рухлядью.
— Какой же ты идиот, — рассмеялся Гарри, — но я люблю гармонию во всём.
— То есть ты согласен с тем, что я старый?
— Ты сможешь меня в этом разубедить.
— Мальчишка…
— Это пройдёт, — отмахнулся Гарри. — Так ты согласен вернуться? Я просто боюсь, что у тебя с этим домом связаны не лучшие воспоминания. Но пока нет ничего другого – твой дом сожгли, мне Дамблдор сказал. Если захочешь, мы найдём что-то получше.
— Ну уж нет! Мне нравится тот дом, — Северус вдруг понял, что это действительно так. — И ты не поверишь, каким замечательным собеседником может быть Кричер. И камин прекрасно согревает комнату холодными ночами, а…
Договорить Северус не успел, потому что Гарри снова принялся его целовать, перебивая:
— А кровать будет скрипеть каждую ночь… уж это-то я тебе обещаю…
Северус обнял Гарри, прижимая его к себе. Когда-то давно он решил не верить обещаниям и без труда следовал этому решению. Но сейчас оно казалось немного преждевременным.
— Поживём — увидим.
