На место отправились двое охранителей под охраной рейтаров. Обнаружили вырубки, пустую сторожку лесника и полное отсутствие поддержки со стороны местных жителей. Только бабка – погорелица, притулившаяся в заброшенной хате на окраине деревни Лукоморье, указала на заимку в лесу.

Хотя заимкой добротный сруб, окруженный частоколом, назвать было сложно. Это был, скорее, небольшой форт, а обитало в нем три десятка дезертиров с войны принцев.

Урядник долго чесал в затылке и ругался – как просмотрели этакую пакость? Лесник-то точно с ними в сговоре, к гадалке не ходи, паскуда лысая.

Если бы лесные богатыри-разбойники пошли на сотрудничество с церковными следователями, у них были бы все шансы отделаться штрафами за браконьерство и парой лет исправительных работ. Горящие глаза можно и списать на излишнюю урядникову впечатлительность.

Но, видимо, на их совести были не только вековые дубы. Охранителей не пустили на порог, продемонстрировали несколько потертых, но добротных пищалей и предложили два варианта. Либо вы, добрые пастыри, проваливаете на все четыре стороны – впрочем, бабу можете оставить. Либо ваши косточки обглодают волки.

Охранители хором охнули. Со взводом рейтаров штурмовать лесное укрепление – само по себе идиотизм. Если уйти, вся разбойничья шайка разбежится.

Решили отправить гонца за подмогой, а самим посторожить. Ситуация сложилась патовая – разбойникам не выйти, охранителям не зайти. Два дня прошли в вялых переговорах с атаманом, плюгавым бородатым мужиком. Госпожа Орлова в переговорах участвовала, старательно доводя атамана до белого каления. Поначалу он пытался игнорировать «дурную бабу», но не вышло, и вскоре главарь разбойников на повышенных тонах обещал ей массу неприятностей, в основном сексуального характера.

На третью ночь, под полной луной, началось.

Отряд поддержки охранителей ждал нападения, но не с воздуха. Волки-оборотни дело привычное, медведей тоже видали, но гуси? Или, как в сказках – гуси-лебеди?

Видимо, разбойникам было жаль накопленного добра, иначе они в первую же ночь улетели бы из осажденного дома. Но когда стало ясно, что сейчас тут будет солидное подразделение имперской армии, самосохранение победило жадность.

Тридцать крылатых тварей весом со здоровых мужиков взлетели над частоколом. Опешившие рейтары потеряли несколько секунд, а после дали залп. Но рейтарские пистолеты – это не охотничьи ружья, попасть в птицу, даже очень крупную, из них не так-то просто. Двоих гусей зацепило, остальные продолжили взлет, рейтары перезаряжали…

С неба камнем упало что-то небольшое. Плюгавый атаман, почему-то не превратившийся, а летучий в первозданном виде, спикировал, как чайка за рыбой, и схватил лейтенанта рейтаров Юлию.

Дальше показания расходились. Кто-то говорил, что охранители хором взвыли псалом, и от того бородатый рухнул на землю. Кто-то вспоминал, что никакого псалма не было, а была ругань Юлии и дикий визг атамана. Кто-то, не вникая в сложности, перезаряжал и палил по гусям, резонно предположив, что пристрелить лейтенанта, целясь в разбойника, не самая хорошая затея.

Так или иначе – атаман верещал, кувыркаясь в воздухе. Гуси-лебеди спешили ему на помощь, попадая под пули. Охранители стреляли вместе со всеми – толку от их Знаков сейчас было немного.

Когда гуси подлетели к атаману, визг смолк, а еще через секунду вся летучая компания рухнула с неба. Гуси-лебеди снова стали людьми, да еще и смачно приложились о матушку-землю. Выжили в итоге трое.

Юлия как-то извернулась и сумела использовать противника для смягчения удара. Дух из нее ненадолго вышибло, но серьезных повреждений лейтенант Орлова не получила.

Осмотрев труп атамана, охранители уважительно хмыкнули. У летучего бородача были размозжены гениталии, почти оторвано ухо и сломан нос. Умер он, скорее всего, от падения, попав головой на острый камень.

В доме банды обнаружили деньги, ценности и измученную немую девицу, позже опознанную как пропавшая купеческая дочка. Девица мычала и цеплялась за серо-бурые ветхие тряпки, бывшие когда-то рубахами.

Отец Василий описал всю историю в нескольких скупых предложениях. А в конце добавил:

– Если бы лейтенант Орлова не сумела сначала спровоцировать атамана на попытку похищения, а потом нейтрализовать его, вся банда могла бы уйти. А за этими гусями числится длинный список. Убийства, похищения людей, не говоря уже о разбое, кражах и браконьерстве. Еще предстоит выяснить, как это обычные дезертиры научились превращаться в летучих тварей.

– Героическая дама, – кивнул епископ. – Сочту за честь поздравить ее с наградой. Но почему представление делаете вы, а не служители районного управления?

– Они не осмелились. Один из высших орденов империи, пусть и третьей степени. Попросили меня.

Заместитель смотрел на отца Георгия абсолютно честными глазами старого служаки, вынужденного объяснять выскочке из захолустья, что тому еще придется заслужить доверие подчиненных.

Слишком честными, пожалуй.

Епископ поставил на представлении к ордену размашистую подпись и приложил личную печать.

Остался еще один вопрос, который он не стал задавать вслух. Если в отчетах об этом ни слова, значит, либо ответа еще не нашли, либо викарий не хочет заострять на нем внимание начальства. В любом случае, спрашивать нужно у тех, кто там был, а не у своего заместителя.

Кто и как сумел отключить магию в разгар драки на лесной заимке? Если колдовство держалось на атамане и пропало с его смертью, гуси-лебеди упали бы после его гибели. Но (отец Георгий на всякий случай сверился с отчетами охранителей) все рухнули одновременно.

Сработали псалмы? Сомнительно, петь охранители начали почти сразу, а эффект молитвы не накапливается, он либо есть, либо нет. Чаще, увы, нет.

Знаки охранителей давят магию в радиусе максимум пяти метров. Взлетевшие разбойники были далековато.

Так что же случилось?

Он пометил себе поговорить с участниками событий и встал из-за стола. Пора было ехать к Архиепископу с докладом.

Архиепископ Гетенбергский дышал неглубоко и трудно. Он полулежал в кресле, медленно перебирая четки. Отец Георгий следил за его пальцами в старческих пятнах, слушал методичные щелчки каменных бусин и ждал. За две недели с их последней встречи Владыка пугающе сдал, скорее всего, скоро в столице будет новый Архипастырь.

Отец Георгий уже закончил короткий доклад. Полученные на балу сведения поставили жирную точку в расследовании, можно было передавать нескольких мздоимцев-подельников на суд Конклава, и желательно побыстрее – они наворовали и на весьма жесткий приговор светского суда. Если в кратчайшие сроки не возместить казне убытки, получится вынос сора из церковной избы, которого как раз и хотел избежать Владыка.

Архиепископ выслушал с интересом, благословил передать обвинения юристам Конклава, но вместо завершения аудиенции замер в кресле, как будто собираясь с мыслями, чтобы выдать Провинциал-охранителю новую задачу.

Или просто дух переводил? Больные старики быстро устают.