Не веря своим глазам, я наклонился и снял с Вилли очки. Передо мной лежала молодая красивая женщина. Так вот что скрывали очки и парик! Пока очаровательная незнакомка приходила в себя, я вытряхнул ее из безобразного плаща, пиджака, мужской рубашки и всего остального. Кроме бюстгальтера на женщине были восхитительные прозрачные трусики небесного цвета.

Видя, что она окончательно очухалась, я спросил:

— Слушай, малышка, как же тебя зовут на самом деле? Молодая женщина лежала молча и бессмысленно смотрела в потолок. Я успел заметить, что груди у нее небольшие, но очень красивой формы.

— Ну, так что же? Или прикажешь по-прежнему называть тебя Шутником Вилли?

В ее глазах появилось вполне осмысленное выражение — выражение ненависти.

— Ты, кажется, успел заметить, что я женщина, — прошипела она.

— Давай, малышка, выкладывай, чем ты занималась в доме Джорджа? Что тебе известно о его смерти? Он знал, что ты не мужик?

— Знал! А еще он знал, что я стреляю в тысячу раз лучше мужчины. Если бы я не попалась на трюк с ковром, то доказала бы тебе это.

— Я сразу понял, что ты хорошо стреляешь. Это видно по тому, как ты держишь пистолет.

Заметив, что она собирается подняться, я прикрикнул:

— Лежи спокойно и отвечай на вопросы!

— Но хоть сесть-то мне можно? — спросила она, поднимаясь. Что-то в ее тоне мне не понравилось, но не успел я понять, что именно, как она уже была на ногах, а ее острые ногти мелькнули у меня перед глазами. Я едва успел схватить ее за руки и с трудом повалил на ковер. Женщина оказалась очень сильной, эта рукопашная навела меня на одну мысль, и когда мы лежали на полу, я начал было другую борьбу. Она восприняла это совершенно равнодушно.

Потом я встал, привел себя в порядок, взял пистолет и заявил:

— Или ты сейчас заговоришь, или отправишься туда, где сейчас находится твой хозяин Джордж Калливуд. Ну, говори, кто ты? Кто убил Джорджа: Сэм Барроу, Герман Грант или Тони Кастелло? Это ты, Сэм и лысый отнесли Грацию в шахту? Может быть, и по телефону звонила ты? Теперь я вижу, что ты вела двойную игру: делая вид, что охраняешь Джорджа, сама готовила его убийство. Зачем ты сделала это? Отвечай!

— Ты от меня ничего не добьешься, паскудная ищейка!

— О каком трупе тебе говорила Лиза Гордон, и что ты должна была с ним сделать? Чей это труп?

Я медленно поднял пистолет и прицелился в женщину.

— Незачем мне угрожать, — воскликнула она. — Я сама вижу, что проиграла, но умру не от твоих лап, кретин!

Произнеся эти странные слова, она взмахнула рукой, и на ее правой груди появились две кровавые полосы, оставленные ногтями.

— Вскоре ты отправишься вслед за своим дружком! Какой ты кретин! Какой же ты… — она не закончила фразу. Тело ее задрожало и стало чернеть. Я не верил своим глазам.

Никогда бы в жизни не поверил, что кураре действует так быстро.

Направляясь на Сансет-бульвар, я думал о фальшивом Вилли и страшных ногтях, которыми это существо собиралось вцепиться в мою физиономию. Видимо, она заранее смазала ногти ядом. Эта женщина правильно поняла, что горилла внизу меня не остановит, и подготовилась к встрече. Даже маленькой царапины хватило бы, чтобы отправить меня вслед за Джорджем.

Но ведь в первый день моего пребывания в Лос-Анджелесе на меня покушалась тоже женщина! Может быть, это была она? А переоделась она лишь для того, чтобы быть неузнанной. Нет, здесь что-то не так! Что означают слова: "Я сама вижу, что проиграла?" Какую она вела игру? Одно мне было совершенно ясно: эта женщина дружила с Лизой Гордон.

И все же я должен найти невидимую нить, связывающую всех участников этой кровавой истории. Неизвестная, скрывшаяся под личиной Шутника Вилли, лысый Красавчик Китаеза, Тони Кастелло, Сэм Барроу, Герман Грант, Лиза Гордон…

Лиза с удовольствием бы захлопнула дверь перед моим носом, но просто не смогла этого сделать, потому что я просунул в щель ногу. Я видел, что метиска напугана, но вряд ли мое появление так повлияло на нее. Что-то или кто-то заставил ее потерять самообладание. Это было видно по тому, как она прижимала к груди полотенце, как вздрагивали ее полные губы.

— Ну что, дорогуша? — поинтересовался я, входя в дом.

— Куда же ты пропала после того, как в твоем саду обнаружили труп девушки?

— Мне было страшно…

— Конечно. И я даже знаю — почему. Ты ведь знала, кто убил девушку. Кстати, что это была за фурия? Как ее имя?

Лиза молчала. Она упорно смотрела в окно, выходящее в сад, словно ожидая кого-то. А может быть, в саду кто-то прятался?

— Ну, так что? — спросил я, приближаясь. — Ты собираешься говорить?

— Я ничего не знаю… Клянусь!

— Вы только посмотрите на эту красавицу! У нее в саду убили человека, а она ничего не знает. Так кто же убил девушку: Герман Грант, или, может быть, твоя подружка, которую звали Шутник Вилли?

Лиза оторвала встревоженный взгляд от окна и перевела его на меня.

— Ты думала, я не знаю о твоей дружбе с так называемым Шутником Вилли? Да ты, я смотрю, проказница! А твой муж знает, что вы тут вытворяете, когда его нет дома?

Продолжая эту болтовню, я уголком глаза наблюдал за окном. Может быть, тот, кто там прячется, если только это не игра воображения, прислушивается к нашему разговору? А что если там Герман Грант? Он-то мне и нужен.

— Убитую девушку звали Мелисса Нельсон. Она была моей массажисткой, и время от времени заходила.

— Представляю, что она тебе массировала! — нахально рассмеялся я.

— Выродок! — взвизгнула Лиза и замахнулась, чтобы ударить меня по физиономии. Но я был начеку и перехватил ее руку. Рванувшись, она выронила полотенце, которым до этого момента прикрывалась, и ее полные шоколадные груди с черными сосками заколыхались перед моими глазами.

— Вот сейчас ты выглядишь, как и должна, — похвалил я.

— Что ты плетешь, пес проклятый! — крикнула она, подняла полотенце и снова прикрылась.

— Я навел о тебе справки. Раньше ты была бордельной шлюхой, потом стала промышлять на панели. Так что форма сейчас вполне соответствует содержанию.

Лиза усмехнулась и отбросила полотенце.

— Однако, как говорят французы, вернемся к нашим баранам, — бесстрастно заметил я. — Как звали твою подружку, которая любила носить мужскую одежду?

— Меня это не интересовало. Шутник Вилли — и баста!

— Ты права. Ей очень подходило мужское имя. Я пытался разбудить в ней хоть какую-то женскую гордость, но с таким же успехом мог пытаться проделать подобное с пульмановским вагоном.

— Кстати, зачем же та фурия убила Мелису Нельсон и где теперь прячется твой муж?

— Зачем вам мой муж?

— Он пытался убить Грацию Калливуд. Ты ненавидела ее?

— Эта шлюха хотела отнять у меня мужа.

— А разве тебе нравятся мужчины? И потом трудно предположить, чтобы у такой породистой женщины, как Грация, был роман с твоим патлатым козлом.

— Может, ты думаешь, что Грация была святой? В ее постели побывали Сэм Барроу, мой Герман и еще один актер, который снимался в фильме по ее сценарию.

Я подумал о Грации, которая сейчас лежала в своей постели под наблюдением медицинской сестры. Стоило ли слушать болтовню этой проститутки? Я не должен ей верить!

— Ну, хорошо, а что там с наркотиками? — невинно спросил я.

В ее злобных глазах впервые мелькнул страх, я решил не упустить этот момент и выжать из нее хоть что-нибудь. Я замахнулся.

— Не нужно! — Лиза отпрянула. — Не бей меня!

— Ах, тебе это не нравится? А что нравится? Нежиться в объятиях своей подружки или развлекаться с девками, вроде Мелисы Нельсон? Ведь мужчины для тебя…

Но Лиза не дала мне закончить фразу, неожиданно обняв за шею. Пряный запах ее духов и тела затуманил мое сознание.

— Это для того, чтобы ты так не думал, — пробормотала она, прижимаясь все крепче и гладя меня по затылку.