— Я не хотел причинить вам боль.

На этот раз кулак Соло чуть было не достиг цели, чиркнув по подбородку Гарри. Ответный удар, пришедшийся в челюсть, отбросил Соло на один из столиков. Столик рухнул, не выдержав непосильной ноши.

— О боже, — прошептал Рэнди, глядя на распластавшегося на полу Соло. — Ты сошел с ума. — Он сделал шаг вперед, но Гарри схватил его за руку.

— Оставь его в покое. С ним все в порядке. Ему нравится хороший удар. Ты же слышал, он сам сказал об этом.

Жизнь постепенно вернулась в глаза Соло. Он взглянул на Гарри, попытался улыбнуться и поднял огромную руку. Гарри помог ему встать.

— Ну, ты даешь. — Соло потер подбородок. — О'кей, Гарри, больше никаких игр. Мы с тобой друзья. Что я говорил? Тридцать долларов? За такой удар ты будешь получать сорок и самую лучшую еду. Ну, я пошел. Рэнди тебе все покажет. — Он повернулся и нетвердой походкой направился к своему «бьюику».

В молчании они наблюдали, как Соло сел в машину и уехал.

— Пойдем, я покажу тебе кабину. — Рэнди явно расстроился из-за случившегося.

— Нет! Выгони его отсюда!

Девушка, как сразу понял Гарри, Нина Доминико, появилась на пороге. Взглянув на нее, Гарри почувствовал, будто его ударили электрическим током.

Рэнди не преувеличивал, расписывая красоту Нины. Двадцати двух или двадцати трех лет, среднего роста, с длинными стройными ногами, черными как смоль волосами, падающими на плечи, с грацией дикой пантеры, она дрожала от ярости, а ее сверкающие глаза метали молнии.

— Мне не нравится твой друг, Рэнди! Пусть он уйдет! Меня от него тошнит!

Лицо Гарри окаменело.

— В чем дело, мисс Доминико?

— В тебе! — взвизгнула она. — Неужели ты не мог найти своего ровесника, если у тебя чесались кулаки?

— Вы хотите сказать, что ваш отец не может постоять за себя? — удивился Гарри. — Если человек сам нарывается на неприятности, как ваш отец, он должен готовиться к самому худшему. Мне жаль, что вы так расстроились. Но я бы печалился гораздо больше, если б кулак вашего отца угодил мне в челюсть.

— И не надейся получить работу! — кричала Нина. — Я не потерплю твоего присутствия! Убирайся отсюда!

— Я не привык получать приказы от маленьких девочек, — спокойно ответил Гарри. — Если ваш отец предложит мне уйти — я уйду, но не раньше.

— Что тут происходит?

На веранду вышел мужчина небольшого роста, в белой, расстегнутой на груди рубашке и черных брюках. Его маленькие бегающие глазки и злой тонкогубый рот сразу не понравились Гарри.

— Мануэль! — воскликнула Нина. — Скажи, чтобы он убирался! — Она повернулась и, пробежав мимо мужчины, скрылась в ресторане.

— Кто это? Ты привел его сюда?

Рэнди переступил с ноги на ногу.

— Это новый спасатель. Соло только что нанял его…

Глаза Мануэля сузились.

— А почему такой шум?

— Она расстроилась. — Рэнди беспомощно развел руками. — Соло и Гарри обменялись любезностями. Вы же знаете Соло. А Нине это не понравилось.

Мануэль поджал губы.

— Я жду тебя в баре через полчаса, — сказал он Рэнди, еще раз взглянул на Гарри и ушел.

— Может, мне лучше смыться? — спросил Гарри. — Я не хочу, чтобы у тебя возникли осложнения.

— Ерунда, — махнул рукой Рэнди, — Соло тебя нанял, он всем доволен. Если он захочет отделаться от тебя, то сам скажет об этом. Пошли, я покажу тебе кабинку.

Гарри пожал плечами, подхватил рюкзак и последовал за Рэнди по бетонной тропинке, ведущей к четырем крошечным деревянным домикам, отделенным от основного здания густым кустарником.

Рэнди открыл дверь второго домика.

— Это твой. — Он отступил в сторону. — Мой следующий. Мануэль живет в крайнем с твоей стороны. Четвертая кабина свободна.

Гарри вошел в домик. Места хватало ровно настолько, чтобы поставить узкую кровать, стул и шкафчик. Занавеска отделяла туалет и душ. Он опустил рюкзак на пол, открыл окно и вышел на улицу. Рэнди, оставивший гитару и сумку в своей кабине, уже ждал его.

— Ну как?

— Конечно, не Хилтон, но сойдет. — Гарри закурил и взглянул на Рэнди. — Ну, говори. Ты полагаешь, что мне не стоило бить старика… Так?

Рэнди не решался встретить его взгляд.

— Ты уязвил его гордость. Соло представлял, что ему нет равных в Парадиз-сити. Его никогда не сбивали с ног. — Рэнди засунул руки в карманы. — Черт! Он полетел как мячик.

— А чего он еще хотел? Нечего размахивать кулаками перед незнакомыми людьми, а не то можно получить сдачи. Не будь он старше меня, я бы врезал ему сразу же. А потом я предупредил его, но он не устоял перед искушением все-таки добраться до меня.

Рэнди поежился под ледяным взглядом Гарри.

— В армии живут по волчьим законам. И поэтому мне трудно понять людей, которые подставляют левую щеку, когда их ударили по правой. Если меня не трогают, мне безразлично, кто чем занимается. Но если они заденут меня — тем хуже для них.

— Конечно, — Рэнди попытался улыбнуться. — Все дело в том, что они этого не знают. Ты должен написать на спине, что подходить к тебе опасно.

Гарри рассмеялся.

— Возможно, ты и прав.

В начале одиннадцатого большой пикап Соло подъехал к ресторану. Два негра-официанта подбежали к машине и начали выгружать ящики и корзины.

Гарри уже два часа сидел под пальмой, в дюжине футов от кабинки, размышляя о событиях прошлой ночи.

Похоронив мертвеца, они доехали до Майами и оставили фургон на одной из стоянок для дорожных домиков. Там их стояло не меньше двухсот, и Гарри решил, что лучшего места им не найти.

Выехав из Майами, они увидели огромную автомобильную стоянку и свернули на нее. Прежде чем уйти, Гарри протер влажной губкой сиденья, руль и обшивку кабины, стирая отпечатки пальцев.

Выйдя на шоссе, они сели в автобус, доставивший их к ресторану «Доминико».

Гарри полагал, что принятых мер предосторожности вполне достаточно и вероятность того, что полиция выйдет на них, ничтожно мала. «Пока не найдено тело, — думал он, — никого не заинтересует и покинутый „мустанг“… А через несколько недель он уже будет в Нью-Йорке.

Гарри сунул руку в карман и нащупал ключ, спрятанный в парике мертвеца. Он не сказал Рэнди о находке и до сих пор не решил, стоит ли вообще говорить ему об этом.

По какой-то причине убийцы очень хотели завладеть этим ключом. Вспомнив обугленную ногу Блаха, Гарри подумал, что содержимое ящика представляет большую ценность.

Со слов Рэнди он уже знал, что аэропорт находится в пятнадцати милях от города и примерно в двадцати, как он рассчитал сам, от ресторана „Доминико“. Гарри пришел к выводу, что должен съездить туда в ближайшие дни, до начала сезона, пока у него было свободное время.

К его удивлению, Рэнди, похоже, вычеркнул из памяти все происшедшее, как только Гарри заверил его, что найти их практически невозможно. Его совершенно не интересовали ни загадочная девушка, оставившая им „мустанг“, ни водитель белого „мерседеса“, увезший ее от закусочной. Впрочем, ими следовало заняться лишь после того, как станет ясно, что же хранится в ящике 388.

Соло не торопясь подошел к зданию ресторана и поднялся по ступенькам. Тут же на веранде появилась Нина. Даже с такого расстояния Гарри видел, что она вне себя от ярости. Она начала что-то горячо доказывать Соло, изредка показывая в сторону кабинок. Тот, слегка нахмурившись, внимательно слушал.

Затем он неожиданно поднял руку, прерывая поток слов, что-то коротко сказал. Нина пожала плечами, повернулась и скрылась из виду.

Соло постоял, взглянул на Гарри и кивнул. Тот встал и подошел поближе. Соло, улыбаясь, спустился по ступенькам.

— Ты уже успел поссориться с моей дочерью, а?

— Я бы этого не сказал, — невозмутимо ответил Гарри, — но она определенно поссорилась со мной.

Соло расхохотался.

— Она хорошая девочка, но я ее разбаловал. Вся в мать, а та была чудная женщина. — Он покачал головой. — Гарри, будь осторожен. Моя маленькая девочка невзлюбила тебя. Я сказал ей, что ты — отличный парень и останешься здесь, но я советую тебе не связываться с ней. Я хочу тебе кое-что сказать. Она всегда обожала меня. И не верила, что я старею. Твой удар вернул ее на землю. — Соло криво улыбнулся. — Ты понимаешь, о чем я говорю? Ты помнишь Демпси? В молодости я боготворил его. Я видел все бои Демпси. Когда Танни победил его, я чуть не сошел с ума. — Он посмотрел Гарри в глаза. — Конечно, нельзя считать, что один человек может быть лучше всех, даже если это твой отец, но она еще очень молода. Ты понимаешь, о чем я говорю?