Он подошел и осветил фонариком большую печать на двери. Печать была не тронута. Значит дверь не открывалась…

– А другого входа нет? – спросил он.

В то время Жанна осторожно приблизилась к ним.

– Нет. В дом можно войти только отсюда, – успокоила Энн. – Вы же видите, на окнах железные ставни, и они открываются только изнутри.

Она достала из кармана ключ и отперла входную дверь. Все трое вошли в просторную, со вкусом обставленную гостиную. Пока Энн зажигала свет, Корридон открыл следующую дверь.

– Оставайтесь здесь, – приказал он, – я осмотрю весь дом.

– Вы никого там не найдете! – воскликнула Энн.

– Две предосторожности лучше, чем одна, – возразил Корридон. Он обследовал все помещения в доме и убедился, что здесь никто не прячется и нет никакой возможности проникнуть в дом иначе, как через входную дверь…

Было одиннадцать часов вечера, когда Корридон вернулся в гостиную. Энн сидела перед электрокамином, Жанна нервно ходила из угла в угол.

Корридон высказался, что нет никакого смысла осматривать остров ночью.

Жанна скрепя сердце согласилась с ним. Рельеф острова, дикость его утесов, ярость ветра – все это угнетало ее. Она подозрительно следила за Энн и Корридоном, машинально перекладывая маузер из руки в руку. Когда Энн предложила проводить ее в спальню, Жанна резко ответила, что проведет ночь здесь, у электрокамина.

– Оставьте ее в покое, – прошептал Корридон на ухо Энн. – Лучше всего не обращать на нее внимания.

Все комнаты выходили на галерею, откуда хорошо просматривалась гостиная. Корридон вошел вслед за Энн в ее спальню и закрыл дверь.

– Надеюсь, вы поняли, что Брайана здесь нет? – спросила она, садясь на кровать. – Ведь вы не верите бреду этой женщины?

Он поднял на нее глаза.

– Я абсолютно уверен, что она сумасшедшая, – спокойно проговорил он. – То, что она рассказала о Жане, – совершеннейшая чепуха. По-моему, она просто помешалась на Мэллори, и половина того, что она говорит, – плод ее больного воображения. – Он нахмурился, помолчал. Мало того, мне кажется, что вся эта история с Мэллори существует только в ее больной голове. Если бы только я мог найти причину или хотя бы объяснить, отчего погибли Любек, Гаррис и Рита Аллен! Странно и то, что как бы она ни была ненормальна, ее убеждения разделяли Ренлинг и Жан.

– Но ведь вы не верите, что Брайан мог убить Жана? Скажите, вы не верите?..

– Нет, конечно… Она утверждает, что видела, как Жан боролся с Брайаном, и не в силах была помочь ему. А ведь у нее был маузер!.. Поляк выпал из вагона, и если бы маузер был у него, то как бы оказался у Жанны? Ведь она – первоклассный стрелок и без труда могла застрелить Мэллори, когда тот напал на поляка. Нет, история, рассказанная ею, не выдерживает никакой критики. Один факт несомненен: Жан был серьезно ранен. Он мог умереть от потери крови, и тогда возможны два варианта: или она уверена, что его убил Мэллори, или она лжет. Но для чего ей врать? Что-то здесь не вяжется… Не хватает какого-то звена. Надо хорошенько все обдумать. Темное это дело. А незначительный факт может дать ключ ко всей этой таинственной истории, которую нам позарез необходимо раскрыть.

Он встал.

– Ложитесь-как спать, Энн. Предоставьте мне разгадывать загадки и ни о чем больше не беспокойтесь, прошу вас!

– Я так рада, что вы больше не верите ей, – сказала Энн, кладя руку на плечо Корридона. – Если бы вам еще удалось доказать, что Брайан вообще непричастен к этой истории!

– Жанна утверждает, что он на острове. Если это так, я его найду. У меня предчувствие, что завтра мы узнаем разгадку этой истории.

– Вы не найдете Брайана. Это невозможно.

– Идите спать, – повторил Корридон. – И хорошенько заприте дверь своей комнаты. Ключ из замочной скважины… не вынимайте. Очень жаль, что нельзя отобрать оружие у Жанны. В любом случае, сегодня вечером мы все равно ничего не сможем сделать. Нужно дождаться утра.

Когда Энн ушла, Корридон, размышляя, принялся расхаживать по комнате. Дождь стучал в окно, ветер завывал, грохотал прибой… Нет, сегодня он уже ничего не сможет сделать. Лечь спать или бездействовать до утра? Он ощущал какое-то беспокойство, а монотонный шум прибоя угнетал его. Корридон сел в кресло. Он лишь немного подремал в поезде, и его веки, казалось, были налиты свинцом. И все-таки он знал, что не уснет, даже если ляжет в постель.

Он поудобнее устроился в кресле, закрыл глаза.

Мэллори… Голос в ночи… Образ, который возник из рассказов… Храбрец?.. Демон?.. Мифическая личность, которая убивала всех без жалости, или человек, которым Ренлинг восхищался, а Энн обожала. Враг, в вечной ненависти к которому поклялись Жанна и Жан?.. Предатель… или рыцарь?

Кто же ты, Мэллори? Затаился ли ты на острове или спишь в безымянной могиле во Франции?

Корридон в отчаянии стукнул кулаком по ручке кресла. В цепи не хватало звена! Началом всего дела послужило предательство Мэллори. Если бы Мэллори молчал там, в гестапо, не было бы этого ужаса. Гаррис, Любек и Рита Аллен были бы живы, трое оставшихся в живых не обратились бы к нему за помощью. Если бы Мэллори молчал… Но почему он выдал Гурвиля? Ренлинг не верил в это, не мог поверить. Не в этом ли ключ к тайне? Не здесь ли надо искать недостающее звено?..

Он резко выпрямился: в доме внезапно стало темно. Неполадки на линии или кто-то перерезал провода? Он встал и принялся шарить в темноте, приближаясь к двери. Нащупав рукой дверь, толкнул ее. Всюду было темно, хоть глаз выколи, и ничего не было слышно, кроме шума далекого прибоя… Корридон затаился и вдруг услышал в ночи голос, от которого волосы поднялись дыбом. Это был тот же хриплый, свистящий шепот, что и в квартире Крея… Голос Мэллори!

– Жанна, вы здесь?..

Прошло несколько томительных секунд… Нервы Корридона, казалось, не выдержат напряжения, и тут он услышал звук выстрела… сухой треск маузера. За выстрелом послышался стон. Это был голос Жанны. Затем звякнул открывающийся засов, и в комнату ворвался яростный порыв ветра…

Энн выскочила из своей комнаты и наткнулась на Корридона.

– Что случилось? Что происходит? – голос ее прерывался от страха.

Он отстранил ее, подбежал к перилам галереи и осветил фонариком гостиную. Помещение было пусто, входная дверь открыта.

– Жанна! – позвал он. – Где вы?

Никакого ответа.

– Где щиток с пробками? – спросил Корридон.

– На кухне…

– Подождите меня здесь! – Он быстро сбежал с лестницы, и через минуту в доме вспыхнул свет.

Корридон вышел из кухни и осмотрел каждый уголок в гостиной.

– Она убежала, – сказал он, встретившись взглядом с Энн.

– Но выстрел?.. Что здесь произошло?

Корридон подошел к входной двери, выглянул наружу, потом закрыл дверь на ключ и на засов.

– Энн, мне бы очень хотелось отыскать пулю. Давайте поищем!.. – Они принялись внимательно осматривать стены и мебель. Вскоре Энн нашла пулю, глубоко засевшую в дереве. Корридон вытащил ее с помощью ножа и задумчиво рассматривал сплющенный комок металла.

– Это пуля от маузера… – Он выпрямился и посмотрел на Энн. – Ведь я же говорил вам, что в цепи не хватает звена! Какой же я идиот – поверил этому голосу! Ну, теперь мне все понятно!..

С площадки, на которой стоял дом, Корридон мог видеть весь остров. Вдали высилась гора Эрмит, голая и черная на фоне неба. Он различил поляны, поросшие вереском, леса, уступами спускавшиеся к морскому берегу. На востоке виднелись широкие полосы песка, а на западе – опять лес и скалы…

Корридон решил оставить поляны без внимания и отправился к скалистой части острова, где среди густых лесов и скал можно было отлично спрятаться.

Он спустился в небольшую долину. Кусты здесь были высокие, и он шел смело, не опасаясь, что кто-то обнаружит его. Пройдя долину, поднялся по откосу и оказался на пересечении двух тропинок, одна из которых вела к морю, а другая вилась по крутому склону до вершины скалы. Корридон выбрал вторую тропинку. С вершины горы он сможет еще раз осмотреть остров и выбрать нужное направление…