Мы достигаем подвала. Бросив ключ на стол, я шагаю вместе с Банни прямиком к джакузи, которое всегда наполнено горячей водой. Хватаю горсть лавандовых шариков из ведерка на столе и бросаю их в воду. Мы оба пахнем мочой и чужими кисками. И я ненавижу это. Хочу, чтобы этот запах исчез.

Я просто хочу ее.

Мою Банни.

Когда я погружаю нас в горячую воду, она стонет громче обычного. Пузырьки плещутся вокруг нас, и запах лаванды наполняет мои легкие, пока я погружаюсь в блаженное тепло.

В Дыре поддерживается температура в восемнадцать градусов, и это теплее, чем заслуживают игрушки. Но я не могу справиться с холодом с самого детства. Теперь, когда у меня есть все, я наслаждаюсь теплом всякий раз, когда мне это необходимо. Моя спальня оборудована отопительной системой, которая подает теплый воздух через вентиляционные отверстия в полу, поэтому, когда я замерзаю, могу завернуться в одеяло и расслабиться на полу рядом с теплым потоком воздуха.

Джакузи — охрененная вещь. Я сажусь спиной к пульсирующей струе воды, и чувство радости из-за того, что я принес сюда Банни, наполняет меня. Мне не нужно давать ей никаких приказов — она, будто читая мои мысли, опускается на мой член. Ее киска скользит вниз по члену, и она вопросительно на меня смотрит.

— Какая хорошая девочка, — шепчу я слова похвалы.

Она награждает меня сияющей улыбкой и двигается на моем члене, как профессиональная шлюха, коей и является. За исключением того, что она скачет на мне не потому, что я — ее работа, и не потому, что благодарна мне за то, что вынес ее из Дыры. Моя Банни скачет на мне, потому что хочет меня, и хочет мне угодить. Из всех моих игрушек ни одна не принимала меня так быстро. А эта как будто хочет быть моей. Всегда. Эта мысль крутится у меня в голове и оседает там.

Что, если она останется со мной?

На мгновение я позволяю себе представить такую реальность, перед тем как отбросить эту глупую мысль подальше.

— О, Боже, — говорит она, задыхаясь, — это так приятно.

Из меня вырывается стон, и я приподнимаю бедра навстречу ее движениям. Скользнув одной рукой в ее волосы, притягиваю к себе, чтобы поцеловать. Прижимаю большой палец к ее клитору, и в ответ Банни выгибается и выдыхает стон прямо мне в рот.

— Тебе нравится, Банни? — спрашиваю я, когда усиливаю давление на клитор.

Она молча кивает. Ее тело как будто имеет собственный язык, и оно говорит мне все, что нужно услышать.

— Скажи это. Ты слишком тихая. Мне нужно услышать это, детка.

Ее глаза сияют от счастья, и от этого я едва не кончаю. С каких пор я хочу сделать игрушку счастливой? Я хочу, чтобы она делала счастливым меня. А не я ее.

— Мне нравится это, Брэ… — ее глаза округляются, и она исправляется, — сэр.

Свет в ее глазах мгновенно исчезает, и я хочу, чтобы он вернулся. Как жадный мальчик, я хочу его назад, блядь, и мне плевать на свои же правила. Хочу, чтобы она улыбалась мне, как раньше, чтобы смотрела на меня, как будто я самый лучший мужчина, с которым она когда-либо была.

— Джессика, — шепчу я, — я хочу услышать, как сильно ты хочешь. Насколько тебе нравится это. Покажи мне, детка.

Мои слова работают, потому что ее улыбка возвращается, и глаза блестят красотой, которую прежде не видели на этой земле.

— Да! — кричит она, отдаваясь оргазму, который накрывает ее. — Мне нравится! Все это! Я хочу еще, Брэкстон!

Мое имя срывается с ее языка и в глазах мелькает страх, когда она смотрит на меня. Внутренняя слабость говорит демону внутри меня заткнуться, и мы делаем вид, что ничего не слышали. Я хватаю ее за шею и привлекаю к себе, чтобы поцеловать. Наши рты соединяются в жадном шквале языков и влажных губ. Через несколько секунд я выпускаю свое семя глубоко внутри нее.

Мы прерываем поцелуй, и Банни ложится на мою грудь, уткнувшись лицом в шею. Я не скидываю ее со своего обмякшего члена и не отправляю в душ. Не отвожу обратно в Комнату Принцессы и не желаю доброго вечера. Я ничего этого не делаю, просто прижимаю ее к себе. Пальцами глажу ее спину и просто обнимаю то, что мое.

В течение долгого гребаного времени.

Мы оба пьяны от жары и усталости. Я вздрагиваю от лая собаки где-то на улице. Не знаю, сколько мы здесь находимся, но, видимо, достаточно долго. Со стоном поднимаюсь из джакузи с Банни на руках. Заворачиваю ее в полотенце, вытираюсь сам и оборачиваю полотенце вокруг своих бедер.

Когда я веду ее к лифту, удивляюсь, почему веду себя с Банни по-другому. Почему не делаю ей больно и не наказываю ее. Она заслуживает той же участи, что и другие, и мне нужно подумать: почему я не хочу, чтобы она разделила эту участь.

Она другая.

Эти мысли все еще тяготят меня, когда мы входим в лифт и мой палец нависает над кнопкой с номером четыре. Она должна быть наверху в своей лиловой Комнате Принцессы. Я должен отвести ее туда.

Но что-то подсказывает мне, что Банни найдет способ выбраться оттуда, ведь она согласна спать даже в Дыре, лишь бы не там. Обнаженная и замерзшая, игрушка свернется клубочком на грязном матрасе, чтобы искать утешения и спрятаться от того, что преследует ее. Не у меня, черт побери, на глазах. Не колеблясь, я ввожу код, чтобы лифт отвез нас на третий этаж. Она ведет себя тихо и опирается на меня, как будто нуждается в том же воздухе, что и я. Моя грудь раздувается от гордости, и я прижимаю ее к себе.

— Ты особенная маленькая игрушка, — говорю я ей со смешком. — Тебе повезло, ты сможешь увидеть, где спит твой хозяин.

Банни вздрагивает, и я понимаю, что принял правильное решение. Эта девушка будет со мной, в теплом святилище моей спальни. Хочу, чтобы сегодня она заснула рядом. Так что, если во мне проснется желание ее трахнуть, не придется покидать комфортное тепло моей комнаты. Я просто переверну Банни на спину и вставлю в нее свой член.

От мысли о том, что я буду пристально смотреть в эти нефритового цвета глаза, когда буду входить в ее сексуальное, чувственное тело, мой член снова становится твердым и готовым к игре. Почему мысль об обычном сексе с Банни так сильно заводит меня? Почему я жажду видеть трепетание ее ресниц и губ, когда она ныряет за край блаженства? И почему я прихожу в смертоносную ярость при мысли, что потеряю ее через несколько месяцев?

Завтра я возьму себя в руки. Верну свою чертову голову в игру и стану играть с моей игрушкой, как и планировал. Но до тех пор я буду наслаждаться ею, как моей женщиной.

Позволю себе самое простое из удовольствий. Я дам моему крошечному, угасающему черному сердцу повеселиться и покомандовать один раз в его гребаной жизни.

Сегодня я буду заниматься сексом с женщиной, а не игрушкой.

Сегодня у меня есть Джессика.

Она

Лифт открывается, и первое, на что я обращаю внимание — температура. Здесь намного теплее, чем в любом другом помещении в доме. Мне не терпится увидеть его спальню. Бракс приглашает меня в фойе, а затем ведет по длинному коридору. Когда мы достигаем массивных двойных дверей, он вводит код на панели доступа и толкает дверь.

Один.

Девять.

Восемь.

Два.

Скорее всего, он не хочет, чтобы я знала код, но на всякий случай я запоминаю цифры. Мы заходим внутрь, и я в изумлении раскрываю рот. Его спальня великолепна. Пылающий камин занимает большую часть дальней стены напротив массивной кровати. Панорамное окно во всю стену выходит к озеру. Кровать накрыта толстым белым одеялом, на краю лежит сложенное покрывало шоколадного цвета. Тон окраски деревянного пола идеально сочетается с цветом покрывала. Белый пушистый ковер лежит посреди комнаты между подножием кровати и камином. Он выглядит мягким, и у меня проскальзывает мысль, уж не из натурального меха ли он.

— Здесь чудесно, — говорю я ему шепотом.

Несмотря на то, что в комнате тепло, огромное окно создает ощущение холода, и я дрожу. Он поворачивается ко мне и хмурится.