В первые же минуты знакомства полный канадец расположил к себе Лидию тем, что смотрел на нее с нескрываемой симпатией и даже восторгом. Для девушки же этот был чуть ли не единственный шанс войти в тихую гавань незатейливых, зато стабильных отношений с мужчиной. Ян догадался, что Лидия заинтересовалась им. Это ему польстило – такая красавица, так элегантна даже со шваброй и щеткой! Надо отдать должное Яну, его не волновал невысокий социальный статус девушки, ему важно было то, что она была удивительно женственна и притягательна. Ян пытался шутить, показать, что он не глуп, шутки его были плосковаты, больше всего радовался им он сам, но его золотозубая бесхитростная улыбка была обезоруживающей. Берни и Лидия невольно тоже начинали улыбаться.
Не понятно, чем Ян так нравился Берни, ведь в отличие от склонного к наукам и самоанализу ирландцу, Ян был ленив, посредственен и однообразен. Лидия никогда бы не обратила внимания на такого мужчину, если бы встретила его в Новороссийске. Но здесь, в эмиграции он был весьма удобен, удобен на определенное время.
Ян стал захаживать к Лидии почти каждый день. На него можно было потратить минимум времени, он и не требовал большего. Канадец лежал на диванчике и смотрел телевизор, иногда часами. Он любил поесть и с удовольствием съедал все блюда, приготовленные Лидией. Потом еще шел к Берни и Берни отводил его полакомиться в гостиничный ресторан, естественно с заднего входа и бесплатно. Ян оставался ночевать у Лидии, в ее комнате для прислуги. Ехать к ней в эмигрантское гетто ему было лень. Он молча и без всякой страсти ласкал девушку в постели. У него было неприятное, белое, как сметана, рыхлое тело. Ян никогда не приносил ей ни денег, ни подарков, ни цветов, не приглашал в кино, ни делал комплиментов. Вряд ли он вообще был способен любить.
Эта скучная связь длилась почти четыре месяца. Бедняга Берни никак не мог уразуметь, чем Ян так зацепил такую девчонку, как Лидия. В глубине души он жалел Лидию, но решил не высказывать этой жалости вслух, чтоб не обидеть девушку.
Однажды Берни решил сделать подарок Яну и Лидии, скорее все-таки Лидии. Он достал для них ключ от номера-люкс на одну ночь и разрешил пользоваться мини-баром, сказал, что «за счет заведения». Они не стали уточнять, как это удалось сделать портье. Впрочем, почему бы и нет? Берни проработал в этом отеле 10 лет.
Номер был роскошен. Широкая двуспальная кровать, целый «полигон страсти». Торшер в фантазийной форме, изогнутый, спиралевидный. Большой телевизор. За дымчатой стеклянной перегородкой располагались барная стойка, стояли кофеварка, холодильник и бар, набитый до отказа элитными бутылками. В номере можно было танцевать – так он был просторен.
Ян подошел к бару, достал охлажденную бутылку вина, налил себе и Лидии в длинные цветные бокалы (может быть, это было богемское стекло?) и тут на него напало игривое настроение. Он вдруг решил изобразить из себя босса. Ян подоткнул под бок небольшую плоскую подушку – якобы это была деловая папка, при этом он был в одних трусах, нацепил солнцезащитные очки, развалился в кресле, водрузив ноги на столик, и стал надувать щеки, закатывать глаза и говорить какую-то ерунду своим воображаемым подчиненным. «Вкалываю за вас целыми днями! Лентяи! – мужчина изображал притворно возмущенный вид. «Всех уволю!» – кричал Ян на всю комнату. «Кто хорошо работает, тот и живет, как я, в таких номерах!» – напоследок крикнул он, и осклабился в своем золотозубом оскале, очень довольный импровизированным перфоменсом.
Лидия смеялась. Это и вправду было забавным, учитывая тот факт, что Ян по жизни был профессиональным лентяем, он сам говорил, что у него абулия – он абсолютно ничего не хотел делать. Ян с Лидией напились вина и стояли, обнявшись у огромного окна, разглядывая расцвеченные огнями вечерние небоскребы Эдмонтона.
– Ты знаешь, Ян, у меня странное отношение к небоскребам, я бы сказала, это даже какой-то невротизм, – сообщила Лидия.
– И какое же это отношение? – заинтересовался ее бойфренд.
– Вечером, ночью, вот как сейчас, я ими восхищаюсь, они приводят меня в хорошее расположение духа. А с утра я их ненавижу, они представляются мне неэстетичными уродцами, моими врагами, я думаю о том, что никогда не смогла бы жить в небоскребе, – поделилась Лидия.
– Да ничего особенного здесь нет, – усмехнулся Ян. – Никакого невротизма и расстройства психики. Ты просто сова – вот и все тут! Все вещи, не только небоскребы, представляются тебе красивыми вечером, ты испытываешь прилив энергии и те же вещи кажутся тебе неуместными утром, потому что ты чувствуешь себя разбитой и нервной с утра. Я же тоже сова…
«А он не так уж глуп и толстокож», – про себя сделала вывод Лидия. Этой ночью, в постели Ян был и техничен, и нежен одновременно – он просто превзошел себя. «Надо же – плейбой!», – подумала Лидия. «Обольстительная кошечка!», – подумал Ян.
Однако после этой встречи жизнь снова потекла пресно и обыкновенно. Ян по-прежнему продолжал «дружить» с Лидией. Исправно приходил в отель. Он ел поп-корн и чипсы и смотрел телевизор в комнате для прислуги, не говоря ни слова. Ждал, когда Лидия его накормит. В глубине души Лидия стала скучать по настоящим мужчинам – умным, брутальным, с деньгами «на кармане», занятым каким-то делом. Пусть он будет с недостатками, ее избранник – это нормально, да даже пусть иногда выпивает, только пусть он будет похож на мужика. В то же время Лидии почему-то жаль было выгнать Яна – «ну, кому он нужен, кроме меня, этот лысеющий неудачник?» – рассуждала она. И исходя из христианского сострадания, принимала его.
Но тут случилась неувязка, непредвиденная ситуация… Как-то в первые предвечерние часы Лидия решила пройтись по 110-й стрит. Просто так, без всяких целей, просто выпить где-нибудь кофе. На душе у нее было какое-то отдохновение. По пути Лида остановилась возле синематографа, захотелось поглазеть на афиши. И вдруг… Она обалдела от увиденного. «Ее» Ян, якобы нищий и безработный, в дорогом клетчатом костюме, в котором она его, конечно же, никогда не видела, весь расфранченный и напудренный, вел под руку даму в кинотеатр. Он улыбался, старался выглядеть джентльменом и угощал даму шоколадом.
Лидия спряталась за колонну, Ян ее не видел. Она успела разглядеть и его спутницу – девушка была одета дорого, но была некрасива – в нелепых очках, с большим носом, вся какая-то целлюлитная и хмурая. Лидия была более чем уверена, что у дамочки имелось приличное приданное, иначе бы Ян так не старался.
Лидия дождалась, пока парочка скрылась в недрах кинотеатра и нырнула в узкую, уложенную брусчаткой улочку, чтобы найти там уютный бар. Ей безумно захотелось выпить чашечку кофе и выкурить сигарету – она знала, это ее успокоит и даже поможет принять нужное решение. Говорят, в Неаполе просто жить не могут без эспрессо с сигаретой и когда запретили курить в барах, неаполитанцы вышли на забастовку.
Значит, Ян не считал нужным приглашать Лидию в кино и дарить ей подарки?! Якобы он недопонимал, что за девушкой надо ухаживать. Значит, Лидия была удобна ему как «бесплатная» женщина, вот оно что! Ее христианское участие он, конечно, не оценил. Ян был далеко не так бесхитростен и прост, как ей показалось вначале. Неприятное открытие! Лидию, скорее всего, он расценивал «как лохушку», женщину, хотя и очень красивую, но с низким социальным статусом, на которую не стоит тратить усилия.
Внезапно на узкой брусчатой улочке застучали каблучки. Их стук врезался Лидии в воспаленные мозги. Лидия увидела в перспективе улицы необычную женщину. Это была старая проститутка, хотя хочется назвать ее более мягким эпитетом – куртизанка. Ей было лет 65. Женщина была одета в темно-розовую плиссированную юбку, элегантную кремовую кофточку, вокруг шеи были закручены в несколько рядов розовые бусы. Ее милый носик был припудрен, дорогой парфюм от куртизанки вился по улочке едва уловимым шлейфом, румяна были жирным слоем наложены на скулы, а на губы была нанесена, конечно же, розовая помада. Только одно в ее облике смотрелось как неприятный диссонанс: помада была неаккуратно размазана – куртизанка либо уже начинала терять форму, либо очень торопилась. Жрица любви танцующей походкой дефилировала по улочке, сжимая в руках сумочку-клатч. Она нисколько не стеснялась своей профессии. Вид у нее был насмешливый, слегка циничный и на удивление веселый. Большие перстни блистали на руках.
