Главная тема моей книги – путешествия. Маршруты путешествий были самые разные, но всегда захватывающие дух – Вьетнам, Гонконг, Китай, Канада, Америка, Египет, Швейцария, Италия, Монголия, Таиланд, Индия, Польша, Швеция. Это были не просто поездки в столицы зарубежных стран, это было освоение неизведанных трасс. Немало страниц книги посвящено родной республике, Якутии, в которой есть свои сфинксы, каменные столбы, доломитовые ванны и другие чудеса света.

Концепция книги содержится в рассказе «Путешествие от себя – к себе, в радиусе от центра Вселенной». Этот же тезис я поставила в название произведения. Если кратко, то концепция состоит в следующем: не важно, далеко или близко от своего дома ты уезжаешь – в Гонконг или в соседний от Якутска поселок Нижний Бестях, – главное, что ты насыщаешь себя новыми знаниями-впечатлениями. И твоя личная Вселенная – твой внутренний мир, твое «я» – становится намного богаче. Она, Вселенная переполняется новыми смыслами. Она, Вселенная становится совершенней и даже, я бы сказала, человечней.

Я пищу иногда от первого лица, а иногда экспериментирую и позволяю себе довольно смелые импровизации: придумываю, как бы я жила в чужих краях, каким бы делом занималась, какую бы маску примерила к себе.

Путешествуя по свету, я собирала любовные истории, складывала их в ментальную копилку, а потом решила представить все лав-стори в жанре отдельной повести. При этом я их еще и классифицировала – сказалась моя профессия (социолога). Немало строк этой книги посвящено моим друзьям, попутчикам в путешествиях и по жизни, а также – моему выдающемуся отцу, который и привил мне любовь к познанию чужих стран. Он был уверен, что мечты должны сбываться, всегда повторял «Небываемое бывает!» и пронес эту веру до последних дней своей жизни.

Самое лучшее, что я обнаружила в селе Намцы, административном центре Намского улуса Республики Саха (Якутия), – это, не поверите, гостиница «Энсиэли». Энсиэли – название долины, в которой расположены Намцы, самой большой из трех великих долин реки Лена. Вы, пожалуй, успели подумать: как обычная гостиница, пусть даже комфортная может привлечь столь пристальное внимание путешественника?! В том-то и дело, что это гостиница не совсем обычная.

Это большой якутский дом – высокий камин, глянцево блестящая шкура убитого медведя, просторная кухня с большим количеством картин на якутские сюжеты, мебель с якутскими узорами. Не дом, а приют богатого тойона. Наша «экспедиция» составом из трех человек так и решила, что у дома есть какая-то тайна. Дом с самого первого момента показался нам не похожим на гостиницу, на нем и таблички соответствующей не было. Да и попали мы в него случайно. Будете в Намцах, зайдите на автомобильный вокзал, в кафе найдите посудницу и она даст вам ключи от этого дома как гостям села (конечно, если вы ей понравитесь).

В ночь с 9 на 10 июня 2017 года я ночевала в этом большом прохладном доме и ко мне спускались откуда-то из тонких миров удивительные сюжеты – это были не то чтобы сны, и не то чтобы призрачные видения. Хотя ничего удивительного в этом явлении не было – я ведь постоянно размышляла о судьбе Вацлава Серошевского, великого польского исследователя-этнографа и общественного деятеля, о его любви и об его причудливом жизненном пути.

… Мне приснилась Варшава. Конец ХIХ века. Кареты ездят по брусчатке, дамы ходят в длинных платьях. Польская дворянская семья живет не очень богато, но и не бедно. Мне снилась комната со старинными комодами и секретерами… Семье хватает и на поездки в экипажах, и на рестораны. «И на обучение сына тоже должно хватить денег!» – как будто кто-то говорит это очень убежденно посередине моего сна, какой-то голос без своего хозяина. Отец учит сына работать в слесарной мастерской. Мастерская мне очень четко видится во сне, две мужские фигуры стоят у станка – чуть сутулая мужчины в возрасте и тонкая худая молодого человека. Отец дает наставления, даже не предполагая, что несколько позже, да всего через каких-то пять-семь лет эти навыки спасут его парню жизнь. Польша тогда входила в состав Российской империи. Мне смутно видится какая-то забастовка – молодой парень, высокий, светловолосый, очень красивый, да тот самый из мастерской страстно произносит речь перед толпой молодых людей, размахивает руками… И его, этого парня, которого все называют в моем сне Вацлав, за вольнодумие ссылают на Крайний Север.

10 июня 2017 года мы долго спали в Доме тойона, так в нем было уютно. Проснувшись, мы заказали пиццу – учтите, в этом продвинутом селе можно заказать отличную пиццу. И пиццемейкеры в Намцах хорошие, и пиццедрайверы – те, кто развозят коробки с едой по большому селу. Модные профессии… Потом мы вышли навстречу начинающемуся лету, радуясь также началу нашей трехдневной экспедиции. Главной целью было найти сэргэ, построенное на месте дома польского ученого Вацлава Леопольдовича Серошевского, автора книги «Якуты» и многочисленных рассказов об Якутии. У этого сэргэ была такая особенность: его все с трудом находили, и наши якутские следопыты и историки, и польские гости, которые приезжали почтить память именитого земляка. Поэтому мы с членами экспедиции даже предварительно зашли помолиться в церковь. Осуществить это было не очень сложно, потому что церковь Иоанна Предтечи находилась прямо рядом с Домом тойона. Церковь маленькая, уютная, из темных бревен. Нам хотелось думать, что ее построили давным-давно. Но, увы, позже мы узнали, что церковь возвели всего года четыре назад.

Мы отправились в село Аппаны, что в 6 километрах или в 40 минутах езды от Намцев. Решили посетить музей им.И.Е. Винокурова, чтобы найти какие-нибудь документы, посвященные Вацлаву Серошевскому и узнать у музейщиков, как добраться до сэргэ. Когда мы въехали в Аппаны погожим летним днем вместе с местным парнем Димой и на его машине, мы неожиданно пришли к выводу, что это село почему-то смотрится лучше, чем другие якутские села. Что же в нем не так? То есть, наоборот – что в нем «так»?!

Дима хитро улыбался. Потом не выдержал зависшей паузы и сообщил:

– Местная администрация выдала всем аппанцам перед республиканской спартакиадой 2014 г., которая проходила в Намцах, яркие цветные заборы и, разумеется, всем их бесплатно поставила. Вот поэтому село выглядит очень ухоженно и весело…

Музей был богатым. В нем мы узнали, что Вацлав Леопольдович Серошевский в ссылке сначала жил в Верхоянске, почти у Ледовитого океана, потом – в Среднеколымске и , наконец, его перевели сюда, в Аппаны. Нам показали фото Вацлава (правда, это было фото из журнала). И я, конечно, узнала красивого блондина из своего зыбкого сна. Там, под Верхоянском Вацлав женился на якутской девушке Анне Слепцовой, у них родилась дочь Мария. Вацлав и Анна долго-долго, несколько месяцев добирались на перекладных с северных деревень до Намцев, ехали почти через всю Якутию, по глубоким снегам. И в Покровске Анна-кыса умерла… Как жаль! Прервалась такая красивая любовь и началась совсем другая жизнь, очень трудная. В Аппанах Серошевский с маленькой дочкой прожил с 1886 по 1892 годы, немного в стороне от самого села. Ему, конечно, тяжело было выживать одному в маленьком якутском селе, помогало то, что он знал слесарное дело – местные жители его за это уважали, приходили делали заказы.

Экскурсовод обратила внимание на фотографию, которую два года тому назад привез в Аппаны один польский исследователь. Она подчеркнула, что это очень ценный экспонат, потому что подлинник. На старом фото зафиксирован момент из жизни Марии Вацлавовны, дочери этнографа. Она уже женщина в возрасте, на званом обеде, рядом с матерью художника Серова Валентиной Семеновной в Москве.

О чем говорит это фото, с одной стороны, вполне обычное? Вспышка фотоаппарата точно фиксирует крутые зигзаги судьбы дочери известного человека. При этом, известность отца и помогала, и мешала Марии одновременно. В чем помогала, спросите вы. В том, что Серошевского знали во многих интеллигентских кругах и в Якутске, и в Иркутске, и в Москве и дочь его воспитывали как дочь революционера, пострадавшего от преследований властей. Выехав из Аппан, Вацлав прибыл в Иркутск, где и оставил свою маленькую девочку на попечение друзей – Фелиции и Станислава Ланды, конечно же, в надежде, что он ее рано или поздно заберет. Но, увы, это его горячее желание так и не сбылось. Ему больше не удалось пожить со своей дочерью под одной крышей. По крайней мере, так значится в документальных источниках. Но было две встречи, всего только две за длинную жизнь Вацлава Леопольдовича. В Париже, где Вацлав Серошевский снова жил в изгнании за свою революционную деятельность (за статью в газете «Ежедневный курьер»), там отец и дочь встретились в 1914 г. Второй раз отец и дочь имели возможность насладиться общением друг с другом под Варшавой, на вилле ученого, летом 1930 г.