И именно этот невольник услышал ночью крики из ее спальни.

Именно эта шавка немедленно донесла все отцу.

Именно из-за нее жизнь теперь висит на волоске!

— Доктор… Доктор. Уже? — отец медленно выпрямился, и как-то нехорошо улыбнулся. — Отлично. Вставай, — любезно протянул Лизе руку. — Пойдем.

И до Лизы дошло. Доктор. Доктор! Отец пригласил того, кто сможет с большой вероятностью определить, девственна она или нет; человека, от которого не утаится и самая страшная тайна — а это значит, это значит, что…

— Вставай!!! — рявкнул отец и грубо поднял ее, до боли стиснув плечо. — Пошли, — так же крепко удерживая девушку, поволок ее в холл.

Что такое невезение? Лизе не везло с рождения. Она родилась девочкой, в то время, как отец ожидал появление наследника, и с самого нежного возраста впала в немилость. Наследник родился тремя годами позже, но умер во младенчестве. Следующий тоже умер. А вот третий жил и здравствовал до сих пор. Брат. Любимчик отца. Лиза же так и осталась нелюбимой дочерью, которой откровенно пренебрегали.

К несчастью для себя, Лиза росла красавицей. И отец делал на ее красоту высокую ставку, намереваясь заключить выгодный для себя брак, когда девушка дозреет. Девочке с малого возраста приходилось тщательно следить за собой, выглядеть безупречно, безупречно себя вести, потому что иначе следовал суровый выговор. Она черной завистью завидовала брату, не понимала, почему от него не требуется того же; почему его обучают грамоте и счету, а ее — бесполезно петь и вышивать. Большую часть детства и юности девушка провела на подоконнике личной спальни, с тоской смотря за окно, где играли другие дети, пачкались, громко кричали, в то время как для нее подобные шалости находились под строжайшим запретом. И больше всего на свете ей хотелось сбросить неудобное платье, собрать волосы в обычный хвост, и сделать что-нибудь такое, неправильное, вопиющее, но приносящее истинное удовольствие. Никто не знал, какие чертята прячутся в ее голове, какие мысли роятся, со стороны она смотрелась образцовой девушкой.

Но самая черная полоса ворвалась в жизнь девушки четыре месяца назад, когда мать, не сумев разродиться, умерла. На похоронах Лиза не чувствовала ничего, она еще не понимала, что это конец, что она осталась совсем одна, без единственного близкого человека рядом, что матери на самом деле больше нет, что она не пожелает спокойной ночи, не подожмет губы за завтраком, так, как обычно это делала — девушке было странно стоять и смотреть на покойницу в гробу. Лиза в черном платье, с тонкой вуалью на лице, всматривалась в дно могилы, повторяла за всеми банальные слова, и увидела глаза напротив. Соседский парень, приглашенный на похороны. Он тоже на нее смотрел. Красивый.

Вечером девушка нашла утешение в его руках. На сеновале.

Потом утешение стало регулярным, в ее же спальне. Он прокрадывался через нарочно не запертое окно.

Он говорил красивые слова. Говорил, что любит. Что женится. Слушать его речи было так непривычно, так приятно! Но больше всего девушку заводила опасность, риск. Что она делает что-то вопреки правилам, что сама решает, как распоряжаться своей же жизнью. Но недолго длилась эйфория.

Через пару месяцев Лиза с ужасом поняла, что беременна. Меры предосторожности не помогли. Черная полоса — это пытаться вытравить плод всеми возможными способами, пить отраву, прыгать с забора на бревно, а потом лежать в постели несколько дней, корчась от боли, и понимать, что все было без толку. Черная полоса — это признаться во всем любовнику минувшей ночью, надеясь получить поддержку, помощь, и выслушать в ответ его холодное: «От кого?».

«От кого?».

Эта фраза так расстроила девушку, так выбила почву из-под ног, что она забыла об осторожности. Она высказала ему все. Они начали ругаться. И их услышала та самая шавка, что сейчас с едкой ухмылкой шла позади. Любовник сбежал. Выпрыгнул из окна, как обычно, и отец успел увидеть только его спину. А для Лизы еще с ночи начался ад.

И, наконец, невезение — это предстоящий осмотр доктора. Унизительная, мерзкая процедура, последствия которой будут необратимы. Все всплывет, и это… это конец. Лиза не знала, как ей до сих пор удается внешне выглядеть относительно спокойно, потому что внутри девушку разрывало на части от страха, отчаяния, от горечи предательства; и, самое страшное, она понимала, что зажата со всех сторон. Нет выхода. Ничего нельзя поделать.

Отец дотащил девушку до холла и грубо толкнул вперед. Она сделала пару шагов по инерции, вскинув руки в стороны, замерла перед доктором, сгорая от стыда подняла глаза и едва сдержала крик. На осмотре неприятности не заканчивались. Черная полоса подбросила еще один, завершающий, сюрприз, вишенку на торте, потому что для осмотра отец позвал тех, про кого Лиза много раз слышала, но ни разу не видела, самого загадочного в городе доктора вместе с его жутким спутником — и увиденное повергло ее в шок.

Прямо на нее, в упор, пронизывающим до нутра взглядом смотрело самое отвратительное, самое мерзкое существо на свете. Огромное. Высокое. Обезображенное неведомой болезнью: выглядывающие из-под одежды руки, ноги, да все тело за исключением лица и части шеи было покрыто рубцами не то от ожогов, не то от оспы. Руки его покоились на груди, которая высоко поднималась и медленно опускалась, и казалось, что дыхание дается ему с трудом; черные длинные волосы спадали вниз и почти касались пола. Но больше всего пугали его выпуклые глаза. Большие, черные, раскосые, ни белков, ни радужки, сплошная чернота. Они манили, притягивали, и вскоре обзор девушки сузился до гипнотизирующих глаз напротив, все прочее померкло. Тело ее оцепенело, сердце разошлось, и девушка поняла — вот с этим она не останется наедине ни за что, не подпустит к себе, не даст прикоснуться; она была готова признаться во всем сейчас же, только бы избежать подобной пытки. И Лиза призналась бы, но горло онемело так же, как и все тело, и она ни слова вымолвить не смогла.

Как сквозь толщу воды девушка слышала голос отца, который вводил доктора в суть дела.

— Осмотр? Девственность? Вы для этого прислали за нами карету? Извините, подобные дела не в моей компетенции! — возмущенно ответил тот. Лиза разобрала смысл сказанных слов, очнулась от наваждения, перевела взгляд на доктора, обычного пожилого человека. Слабая надежда, что пытки получится избежать, затеплилась внутри.

— Я хорошо заплачу, — упорствовал отец. — Вы не имеете права отказать клиенту!

— Имею, — возразил доктор. — У нас есть более важные дела. Ярый, идем отсюда.

Но монстр и не подумал сдвинуться с места. Вместо этого существо подняло руку и указало на Лизу.

— Это она, — пронзил тишину хриплый голос.

— А-ах, она!. - переменился в лице доктор. — Где я могу провести осмотр?

— Нет! — побледнела Лиза.

— Я отдам распоряжение проводить вас до спальни, — любезно отреагировал отец.

— Нет!!!

— Девушка, как вас зовут? — обратился к ней доктор.

— Никуда я с вами не пойду!

— Ты пойдешь и сделаешь все, что тебе скажут, — жестко ответил отец. — Ее имя Елизавета. Могу предоставить вам в подмогу пару невольников, если желаете, она прыткая, будет сопротивляться.

— Нет!!!

— Спасибо, не стоит. Мы справимся. Лиза, пожалуйста, идемте.

— Делай, что тебе говорят!

Монстр зашел сбоку и перекрыл путь отступления в гостиную. По другую сторону стоял ухмыляющийся отец, позади топталась шавка, чуть впереди, у широкой лестницы, доктор выжидательно смотрел на Лизу. Ее окружили, и девушка с горечью поняла, что, если она окажет сопротивление, попробует сбежать, то тогда осмотр все равно проведут, но насильно. Ее будут держать за руки, за ноги, пока совершенно чужой человек не закончит процедуру, на глазах у всех, полезет туда, пальцами, предметами, какой-то старик будет ее трогать, а все, в том числе и жуткий монстр, будут стоять и смотреть!..