Даже полночь не могла сравниться с ними по темноте.

Я закусила губу.

— Так, что ты задумал?

Хайден все еще не отводил взгляд.

— Много чего.

Казалось, воздух покинул легкие. Я ощутила легкую дрожь.

— Правда?

Широкая ухмылка озарила сосредоточенное лицо Хайдена, а затем он повернулся ко мне и взял в руки горшок с растением.

— Тренировка, Эмбер. Присядь.

Ощущая себя идиоткой, я пошла к дивану, а Хайден взял деревянный стул и сел напротив меня. Его колени касались моих, там же он держал горшок.

— Сними перчатки.

Я не хотела этого делать, но послушалась. Сделав глубокий вдох, я положила их рядом с собой.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Просто коснись его.

Я откинулась назад и посмотрела на цветок.

— Зачем?

— Ты собираешься все время со мной спорить? — он вздохнул. — Эмбер, если мы надеемся на положительный результат, то ты должна делать, то, что я говорю.

— Ты надеешься, что это сработает. Не я. Я реалистка.

Хайден приподнял бровь.

— Эмбер, ты даже не представляешь себе, какова реальность на самом деле. Ты ничего не знаешь о дарах.

Я закатила глаза, но ничего не сказала.

Он выглядел немного самодовольным.

— Ладно, просвети меня. Что в вас такого, из-за чего вы одаренные?

Хайден сложил руки на керамическом горшке.

— Обычный человек использует только одну долю мозга. Мы же используем весь его потенциал целиком. Если посмотреть на МРТ любого из нас во время применения дара, то он похож на салют на 4 июля. Это не лучшее доказательство, но все, что им удалось найти. Это единственное различие между нами и чужаками.

— Кому им?

В секунду Хайден стал холодным и отстраненным, словно закрылся.

— Отдел годами проводил исследования, чтобы узнать почему мы одаренные. Как мой отец и, несмотря на то, что оба близнеца обладают даром, Кромвел говорит, что чаще всего он не переходит по наследству.

Потому что если бы он передавался по наследству, то Кромвелу не пришлось бы разлучать детей с родителями так часто. Мой желудок скрутило.

— Еще вопросы? Если нет, то мне бы хотелось проверить, что мы сможем сделать сегодня.

— Конечно. Давай приступим.

— Прикоснись к растению, Эмбер.

Я не была уверена, какую цель я сама преследую, но попытка не пытка. Я провела пальцами по мягкому листу.

Мгновение ничего не происходило. А затем листок задрожал. Внешние края свернулись и из ярко зеленого он стал темно коричневым и сухим. Смерть охватила и остальную часть растения за какие-то секунды, ничего не осталось, кроме куска сухого стебля в горшке.

Я сделал глубокий резкий вдох и на какой — то момент ощутила едкое чувство стыда. Кошмар. Ужас.

— Ладно, — сказал он через пару секунд. — О чем ты думала?

— Не знаю. Я не думала ни о чем.

— Ты должна была думать о чем-то, Эмбер.

Я ссутулилась и нащупала пальцами монетку в своем кармане. Прикосновение к ней было каким-то успокаивающим.

— Наверное, я думала о том, что ты хотел от меня.

— Ладно. О чем еще?

— И все. Я имею в виду, что не могла бы думать о чем-то еще, мне так кажется.

— О чем, например?

Хайден встал и прошел на маленькую кухню. Напротив большого окна были еще растения в горшках, их освещали лучи заходящего солнца. Он выбрал цветок, с красивыми белыми и розовыми лепестками.

Закрыв глаза, я приказала себе сосредоточиться.

— О школе. Оливии. Мертвом кролике. О том, почему на самом деле Кромвел здесь всех собрал. О маме и папе. — Я остановилась, бросив взгляд на кровать. О том, что никогда не смогу коснуться кого-то. Умру девственницей. О том, был ли прыщ на моем лбу размером с деревню. — О разный вещах.

— Ладно. — Хайден вернулся на место и его колени снова прижались к моим. — Это много мыслей.

Я скривилась.

— Ну извини.

Он усмехнулся.

— Попробуй избавиться от них. Очистить голову. И когда не будешь думать ни о чем, коснись растения снова.

Я вздохнула.

— Это такой красивый цветок.

Его губы дрогнули, словно он пытался сдержать улыбку.

— Готова?

Я встряхнула плечами и попыталась не думать ни о чем, но это было сложно. В голове то и дело всплывали случайные мысли, но я старалась. Когда я решила, что достаточно очистила голову, наклонилась вперед.

Это движение еще сильнее прижало наши колени друг к другу.

Насколько бы странно это не звучало, но я могла бы поклясться, что ощущаю согревающий жар его кожи даже через слои одежды.

— Эмбер?

Я пробежалась пальцами по цветку. И словно насмехаясь надо мной, бутон начал увядать. Белые и розовые лепестки опали, на лету превращаясь в сухие и коричневые. Эх. Я и правда была ходячей смертью.

— О чем ты думала? — спросил Хайден.

— Ни о чем.

— У нас всегда на заднем плане пробегают какие-то мысли. Что пробегает у тебя?

В данный момент я думала о том, какие красивые у Хайдена глаза, но я скорее налысо обрею голову, чем признаюсь в этом.

— Я не знаю. Ничего не всплывало.

Хайден поставил горшок на пол. От движения его колени переместились к моему бедру. Приятные мурашки побежали по моей ноге.

— Постарайся сосредоточиться, Эмбер. Каждому действию всегда предшествует мысль. Даже при постоянном повторе.

Я на самом деле не хотела делиться мыслями, которые сейчас крутились на повторе в голове. Щеки загорелись. Я даже не могла понять, что со мной не так, почему я продолжала думать о нем.

Хайден вытянул ноги и откинулся назад. Его взгляд поймал мой и глаза его сверкнули.

— Давай еще раз.

— Конечно, — сказала я, запнувшись.

Мы продолжали одно и тоже еще какое-то время. Я убила еще одно ни в чем неповинное растение. Хайден снова спрашивал, о чем я думала. Его нога все еще касалась моей. Я говорила ему, что ни о чем не думаю и он снова говорил что-то подбадривающее.

После бесконечных казней цветов, Хайден наконец сдался.

— Мы попробуем завтра. У тебя хорошо получается.

На это заявление я лишь приподняла бровь.

— Неужто?

Он улыбнулся мне и кивнул.

— Выглядишь усталой.

Усталой? Скорее, я была измучена, а мне еще предстояло сделать домашнее задание. Уронив голову назад, я закрыла глаза. Минуты прошли в молчании, и я знала, что Хайден еще не ушел, потому что его нога прижималась к моей. Возможно, именно поэтому я не торопилась идти делать уроки.

— Знаешь, я и правда старалась. — Сказала я.

— Знаю.

— Я одна сплошная неудача. Возможно, ты ничего не сможешь поделать. Я буду такой всегда, «сломаешь — покупай». — Смех Хайдена пронзил меня насквозь. — Что?

Я открыла глаза и наклонила голову вперед. Его улыбка была широкой и настоящей, такой, от которой загорелись его глаза и их цвет стал похож на растопленный шоколад. Внезапно меня пронзило странное чувство, словно я проснулась или осознала что-то важное.

Но я сама не понимала, что это было.

Он наклонился вперед и уперся локтями в колени. Несколько прядей упали ему на лоб, когда он положил подбородок на сцепленные ладони.

— Тебе придется объяснить мне это.

— Ну знаешь, когда ходишь по магазинам и там знаки «если сломаете — покупаете»? Я так и живу. Если я коснусь кого-то, то убью его. Так что это как раз про меня.

Он поднял бровь.

— У тебя очень странные мысли.

— Думаешь? — из чистого любопытства я повторила его движение. Наши лица были очень близко друг к другу. Любой здравомыслящий человек отодвинулся бы.

Но не Хайден.

— Что с тобой такое? — спросила я. — Мне кажется, что ты не боишься приближаться ко мне. Даже люди, которые не знают о моей способности, чужаки, боятся сделать это. Словно каким-то образом они ощущают, что я сама смерть. — Я запнулась. — Или, может, это из-за моих глаз. Они пугают людей.

Улыбка сошла с его лица.

— Почему я должен бояться? Я знаю, что ты не причинишь мне вреда и если коснешься, я смогу остановить твой дар.