Я смотрела на свои руки, руки, которые убивали.

— Эм? — Он приблизился ко мне, его нога коснулась моей. — Паркер сказал, что ты думаешь, что у тебя нет души.

— Я не хочу говорить об этом, Хайден, пожалуйста.

Некоторое время он молчал. А потом прервал тишину.

— Были и другие вещи, которые Паркер увидел.

Я вытянула нитку из толстовки и намотала ее на палец.

Хайден внимательно посмотрел на меня.

— Почему ты всегда носишь вещи с длинным рукавом? Из-за того, что Паркер видел?

Нитка так сильно впилась в мой палец, что едва не перекрыла кровообращение.

— Он не сказал тебе?

— Нет. Он только сказал, что ты была напугана. Сначала я подумал, что он имел в виду… ну что-то другое, но потом подумал об этом. Ты всегда носишь длинный рукав, даже ночью. Не уверен, что видел твои руки.

Я пожала плечами.

Он мягко вздохнул.

— Ты мне доверяешь? — я рискнула взглянуть на него.

— Почему ты спрашиваешь?

— Так что?

— Думаю да. Хотя и не должна бы после этой выходки, но да ладно.

Хайден потянулся ко мне. Ну не совсем ко мне. К краю толстовки, скользнув под нее пальцами.

Я остановила его руки, и мышцы на моем животе напряглись.

— Что ты делаешь?

— Ты сказала, что доверяешь мне.

— Это было до того как ты попытался меня раздеть! — В тот момент, когда я это произнесла, меня накрыло смущение. Потому что, ну правда, что он собирался сделать? Потому что… потому что, я не знала, что думать об этом.

Он уверенно посмотрел на меня.

— У тебя под ней майка. Я чувствую.

— Не в этом дело, — пробормотала я. У меня еще и топ был под футболкой, но дело было не в этом. Он не увидит этого.

— Эм, ты сказала, что доверяешь мне.

Мои пальцы крепче сжали его свитер, и сердце забилось с сумасшедшей скоростью.

— Хайден… Никто, ты в том числе, не захочет этого видеть.

— Думаю, ты плохо меня знаешь.

— Не в этом дело. Я верю тебе, но это другое. — Я посмотрела вниз на его пальцы. Они были идеальными, далеко не такими, как я сама. — Я… я умерла в той аварии, Хайден. Мне это не привиделось. Я была мертва и на то была причина. Я была сильно покалечена.

— Ты думаешь, что я начну смотреть на тебя иначе? Что изменит то, какой я тебя вижу?

Это прозвучало так, словно Хайден уязвлен и мне пришлось посмотреть на него, это было необходимо. Наши глаза встретились. Теперь во взгляде не было вызова. Я не знаю, что я видела в них, но почувствовала, как ослабила свои пальцы и отпустила его руки.

Ему больше не требовалось приглашения. Хайден сжал края толстовки и начал поднимать ее все выше и выше. Он стянул толстовку через мою голову, открывая все секреты.

Я кожей чувствовала, как его взгляд скользит по моим рукам и груди. Хайден разглядывал меня, но не так, как мне бы хотелось, что бы меня рассматривал парень. Я знала, что он видел.

Жесткие линии проходили по моим предплечьям и побелевшие шрамы покрывали грудь, скрываясь под топом. Сначала они были красными, но со временем цвет сошел. Иногда, когда я смотрела в зеркало, мне казалось, что на мою кожу поместили паутину. Единственной частью тела, на которой не было шрамов, были ноги.

Прошла минута, прежде чем Хайден заговорил.

— Тебе… тебе больно?

Я открыла глаза, но не отводила взгляд от темных углов хижины. Я чувствовала себя уязвимой и обнаженной.

— Нет. Они никогда не болят. Не после… возвращения.

Он резко вздохнул.

— А до этого?

Я поборола желание пожать плечами как обычно и посмотрела на Хайдена. Он не рассматривал шрамы, лишь лицо.

— Да, они болели. Можно мне уже вернуть свитер на место?

— Нет. — Хайден бросил его на пол. — Тебе не нужно прятать себя.

— Разве тебя они не раздражают?

Он нахмурился.

— Почему они должны меня раздражать?

— Потому что… потому что они уродливы. Я выгляжу, как Франкенштейн.

— Ты не выглядишь, как Франкенштейн, — сказал он так тихо, что я едва слышала его.

— Поверь, я знаю, как я выгляжу.

— Ладно. Что ты хочешь, чтобы я сказал? Что я вижу эти шрамы и думаю, о том насколько болезненно было их получить? Или о том насколько неправильно то, что ты позволяешь этим шрамам затмить для себя все остальное?

— Что затмить?

— Эм, шрамы на твоих руках едва заметны. Ты можешь носить футболки без рукавов. Никто не заметит и ты… ну, на шрамы точно никто внимания не обратит.

Я все еще хотела вскочить и поднять свой свитер, но заставила себя сидеть на месте.

— Какого это?

— Что? — я смотрела прямо вперед, вглядываясь в темноту.

— Умирать.

Смерть сложно было описать словами.

— Никак, это никак не чувствуется. В одно мгновение была боль, а потом ничего не стало. Просто черная пустота, ты вроде как все осознаешь, а вроде и нет. Ты чувствуешь это здесь. — Я положила руку на живот. — Когда ты умираешь, то чувствуешь, как пустеешь, как тебя покидает.

— Покидает что?

Я кидаю на него взгляд. Он внимательно смотрел на меня, даже с нежностью. Прежде чем меня покинула решимость и я не передумала, я потянулась и положила руку на живот Хайдену. Несмотря на то, что на нем был свитер, я ощущала тепло его кожи.

— Твоя душа, — тихо сказала я. Я знала, что уже говорила ему, что не хочу обсуждать эту тему, но на меня опять напала словесная диарея. — Ты чувствуешь, как она выжигается. Сгорает словно свеча.

Хайден резко вдохнул.

— Ты, правда, думаешь, что у тебя нет души?

Я отодвинулась от него и снова пожала плечами.

— Все из-за твоего прикосновения? — Хайден сместился и облокотился на одну руку. Его дыхание танцевало на моем плече.

По мне побежали мурашки.

— Ну да. Это то, что я почувствовала, как она испарилась.

— Эм, у тебя есть душа.

— Как ты можешь быть так в этом уверен, Хайден? Как много людей умерло и вернулось?

— Никто не умирает и не возвращается. Ты воскресла благодаря своей сестре и у тебя есть дар. Возможно, это сыграло роль в твоем возвращении, но у тебя есть душа. Ты не зло. Ты не сделаешь ничего, что заставит меня поверить в твою теорию.

Я подняла взгляд и наши глаза встретились.

— А ты не можешь сказать ничего, что заставит меня почувствовать себя иначе.

Он опустил глаза. Длинные ресницы почти упали на щеки.

— Я знаю, что она у тебя есть, потому что я не хотел, бы… поцеловать тебя, если бы у тебя не было души.

Я замерла.

— Ты… ты хочешь поцеловать меня?

Он поднял взгляд, наклонившись так, что его губы оказались очень близко к моим. Я почувствовала головокружение, словно из комнаты высосали весь воздух.

— С тех самых пор как впервые увидел тебя. — Не подвинулся еще ближе, его губы были на одном уровне с моими. — А сейчас я хочу этого очень сильно. Ты себе и не представляешь, Эм, но я не хочу причинить тебе боль.

Мой взгляд опустился на его губы. Какого будет почувствовать их на моих губах? Я не смогла удержаться и придвинулась так близко, что между нами почти не осталась расстояния.

— Я тоже хочу тебя поцеловать.

Хайден издал мягкий горловой звук. Его дыхание коснулось моих губ, и я закрыла глаза, представляя ощущение и вкус. Затем его дыхание согрело мою щеку и оба глаза, прежде чем он вернулся к моим губам.

Я положила руки ему на грудь, зарываясь пальцами в свитер.

— Хайден, — прошептала я.

В ответ он сжал мои бедра, притягивая к себе на колени. Я ничего не хотела больше, чем поцеловать его и прикоснуться. Я положила щеку на плечо Хайдена, закрыв глаза, пока его рука путешествовала по моей спине. Приятные мурашки танцевали на моей коже, заставляя желать то, чего я не смогу получить.

Его рука гладила меня по спине, сминая тонкую ткань топа вверх и вниз. Мое тело захлестнула волна эмоций, а руки Хайдена дрожали. Каждый раз, когда он подбирался к обнаженному участку кожи, каждая клеточка во мне оживала и горела. Его дыхание стало рваным.