Да, я знаю, что хороша. Ты, наверно, думаешь, как до сих пор меня не заметил? Я ведь очень сексуальна: накаченные ноги, пресс, упругая попа, округлые бедра, тонкая талия. И еще этот загар…
Но это всё не для тебя, сучий ты выродок!
– Возьми, – я смяла свое платье и кинула ему прямо в рожу, – понюхай и моё, раз уж у тебя такой фетиш.
Вот оно. Вкуси злость и унижение. Что, не нравится? А это только начало, мать твою!
Я поднимаю голову.
Вы думали, что так унизите Жаки?
Но нет. В оголении некоторых частей тела нет ничего унизительного. Особенно, если тело красивое.
Я кладу одну руку на талию, вставая в позу рекламы нижнего белья. А что, чем я не модель?
На мне черный кружевной бюстгальтер без лямок и трусики. Я вновь смотрю на Жаки. Она медленно встаёт, все еще прикрываясь руками, слегка подрагивая.
Парни улюлюкают, оценивающе взирая на наши тела. И им нравится то, что они видят – еще бы!
Упс, кто-то начинает фотографировать.
И тут происходит то, чего я никак не могла ожидать.
Маркус оказывается возле меня. Весь его вид не просто говорит, а скорее кричит о том, что он зол, как чёрт. Скулы напряжены, глаза сверкают. Парень хватает меня за руку.
Да что за манера такая, вечно меня куда-то тащить? Тоже мне, доисторические замашки!
Я пытаюсь остановить его. Но он был сильнее меня, да и эти высоченные шпильки явно не способствовали устойчивости.
– Маркус, какого хера? Ты что творишь, идиот тупоголовый? – принялась кричать я, лупя его при этом по руке, удерживающей меня, и плечу. – Куда ты меня тащишь? Я не оставлю её одну! Блять, Маркус! Отпусти меня!
Это уже потом я поняла, что ругалась на русском языке, и он все равно ничего не понял.
Я оглядываюсь, чтобы увидеть Жаки, застывшую в полнейшем шоке. Маркус вытащил меня на улицу, развернул к себе лицом, после чего откинул мою руку.
– Ты совсем рехнулась? – накинулся он на меня. – Решила предложить себя всему городу?
– Тебе-то какая разница? – При других обстоятельствах я бы даже порадовалась его реакции, но не сейчас. – Мне нужно вернуться. Жаки там одна!
Я поворачиваюсь в сторону дома, собираясь вернуться туда, но Маркус хватает меня за локоть, рванув обратно.
– Нет!
– Какого черта ты мне указываешь? – рычу я, раздувая ноздри. – Жаки осталась одна в этом гадюшнике, я должна вытащить её!
– Ей помогут, – уверенно заявляет он.
– Кто? – Я качаю головой, силясь понять, кто может ей помочь.
Но в голову ничего не приходит. Все, кто сейчас в той комнате, скорее окунут её в дерьмо, чем подадут руку помощи.
– Ты должна подумать о себе! Что, решила заняться благотворительностью?
Маркус всё ещё держит меня за локоть, но долго оставаться возле этого дома он явно не собирается. Парень тянет меня к стоянке, запихает в машину, не обращая внимания на моё активное возмущение и сопротивление.
Его машина именно такая, какая и должна быть у Маркуса Дэвиса. Стальная красотка. Под цвет глаз выбирал?
– Даже не пытайся выйти! – пригрозил он, захлопывая пассажирскую дверь.
Конечно, я должна попытаться сбежать, но что-то мне подсказывало, что далеко я все равно не уйду.
Скорость этой тачки и так уже зашкаливает, но Маркус продолжает нещадно давить на газ. Мы достаточно далеко отъехали от злосчастного дома, и когда вдоль дороги появились небольшие заросли, Маркус съезжает с обочины. Теперь нас не видно с дороги.
– Что ты задумал?
Здесь очень темно. Горло сжал страх. Тело моментом обдаёт холодом. Я не люблю такое уединение – это слишком жутко. В ужастиках все именно так и начинается.
– Ты хоть понимаешь, что сейчас натворила?
Его спокойный тон пугает меня гораздо сильнее, нежели крик.
– Если ты думала, что таким образом поможешь ей, то ты еще глупее, чем я думал, – продолжает он.
– Глупая? Я? Да как ты смеешь? – Кровь приливает к лицу, я поджимаю губы.
– С чего ты вообще решила влезть в это? – Маркус игнорирует мои слова.
– Жаки – моя подруга!
– Подруга? – кривится. – Вы знакомы всего пару дней.
– А это имеет значение? У дружбы нет срока. Неважно, сколько ты знаешь человека. Ты можешь считать его своим другом всю жизнь, но в один момент он предаст тебя. А может быть и такое, что за один час вы невероятно сближаетесь.
– Бред! В этой жизни ни с кем нельзя сближаться! – Маркус повышает тон – ага, похоже, я зацепила за живое.
– Ты влезла туда, куда тебя не звали. Ты приехала в чужую страну, в чужой город и теперь пытаешься устанавливать свои правила. За это тебе никто спасибо не скажет. Ты не поможешь ей, ты только навредишь!
– Я помогу! В отличие от всех вас я не буду равнодушно наблюдать за тем, как её убивают!
– Из-за тебя на неё выльется новая порция этой дряни. Ты взбаламутила осевшую воду. Сара уже практически отстала от неё – ей стало скучно. Но сегодня днем ты дала ей новую порцию адреналина. И то, что сейчас случилось – это целиком и полностью твоя вина!
Каждое слово Маркуса эхом растекается внутри меня. Отравленным дымом оно наполняет мои легкие: становится трудно дышать.
Из-за меня?
Да, это я пыталась пробудить в Жаки бойца, и она ответила этой сучке.
Неужели Маркус прав?
Нет! Не хочу верить в это! Разве я уже не помогла Жаки?
А что если она не выдержит все это? Что если я ошиблась?
В моей голове разыгралась борьба моей правды и мнения Маркуса. Я хмурюсь, понимая, что в чём-то он прав. Но потом что-то щёлкает, заставляя меня вскинуться.
– Нет! – Я подаюсь вперед, чтобы поймать его взгляд. – Это все ваша вина. Это вы с ней сделали, а не я. Это из-за тебя, Николаса, Сары она чуть не умерла. А я сделаю так, что она поднимется с колен. И еще покажет вам, чего стоит!
– Это все романтические бредни. – Он отвечает на мой взгляд настолько уверенно и надменно, что мне становится противно. – Я думал, ты реалистка. А ты, оказывается, такая же наивная дура, как все остальные!
– Тогда зачем ты спишь с такой? – хмыкаю я.
– Не обольщайся, меня и раньше привлекало только твое тело, а сейчас ты продемонстрировала, что напрочь лишена мозгов. Я не связываюсь с глупыми курицами, даже если они всегда готовы раздвинуть ноги.
Всегда готовы раздвинуть ноги?
Это он про меня?
А чего ты ожидала? Разве он не прав?
Да, я сразу же отдалась ему, словно последняя шалава. Но я наивно предполагала, что Маркус так не считает, поэтому услышать это от него больно.
– Отвези меня домой, – зло выдавила я, стараясь не разрыдаться прямо сейчас, в этой машине, под его взглядом.
Маркус молча подчинился.
Я отвернулась. На мне только нижнее бельё, и я остро ощущаю свою наготу.
Живот туго сжался в спазме. Мои губы задрожали, я растягиваю их в тонкую линию, чтобы скрыть это. Руки похолодели. Я нервно хватаюсь за ручку двери, чтобы сразу выбежать, как только мы остановимся.
Этот момент настал спустя пару минут, и я всё равно оказалась недостаточно проворной, Маркус успел схватить меня за плечо, чуть сжав его. Он скользнул указательным пальцем по щеке, разворачивая к себе, чтобы, глядя на мои губы, сказать:
– Ты можешь делать все, что тебе захочется. Можешь и дальше пытаться сломать систему. Но, запомни, однажды тебе самой потребуется помощь. И я тебе точно не помогу.
***
Раньше я никогда не чувствовала себя дешевкой, моя гордость этого не позволяла. Когда мне делали больно, я отвечала тем же, никогда не оставаясь в долгу.
Но сейчас я не знала, что мне делать.
Кричать? Плакать? Обвинять его? Но в чем?
Мне бы очень хотелось обвинить во всем Маркуса. Сказать, что он воспользовался мной и выбросил. Но ведь Маркус с самого начала обозначил статус наших отношений.
Секс без обязательств, гарантий и чувств. Я покорно приняла их, уже проиграв свою гордость. И сейчас Маркус просто разорвал наш негласный контракт на телесные удовольствия.