Они обсуждали Савву, как будто его не было рядом, а тот молчал, только краснел, аж уши пламенели.
Кирилл ухмыльнулся: «Да он сам у вас невеста. Завидная, — и даже на газ надавил неосознанно при этой мысли, — А почему бы нет? Чего это хата какой-то ушлой девке достанется? Ясно же, окрутит его, родит выблядка от соседа какого-нибудь, а потом пинком под зад выпихнет этого нерешительного обратно к маман под бок. Ну так! Окрутить и пинка дать, я сам смогу. Катю в пизду!».
— Сав, а ты где работаешь? — дружелюбным тоном поинтересовался Кирилл, дождавшись, пока в разговоре настанет пауза.
Ожидаемо за Савву ответила его мать:
— Ой, да пока нигде! Он же только-только институт закончил, а сейчас всем сразу с опытом работы подавай, разве только по знакомству куда, да кому сейчас инженеры-то нужны?
— Я… да… ищу пока, — смущенно промямлил Савва, весь светясь улыбкой оттого, что Кир наконец обратил на него внимание.
— А у меня есть один знакомый, — начал Кирилл неторопливо, смотря уже не на Савву, а на его мать. — Он директор на предприятии, можно было бы с ним поговорить. Вы абсолютно правы, сейчас знакомства многое решают.
— Это было бы просто замечательно! И давайте на ты, Кирюша, — Ирина Олеговна кокетливо поправила прическу.
— Конечно! С удовольствием! Просто не мог тыкать такой красивой женщине, — комплимент был грубым до невозможности, но «бабец за сорок плюс» — как охарактеризовал её Кирилл, мысленно передёрнувшись от обращения «Кирюша», осталась довольна. — Так, значит, Савва завтра свободен?
— А ты сможешь на завтра уже договориться? — Ирина округлила губы в наигранном удивлении.
— Для милых дам, Ириша, я готов на многое, — а говоря это, Кирилл посмотрел на Савву, с удовольствием замечая, что он покраснел еще больше.
Дальше всё сложилось легко и просто. И встречу Савве назначил, и благословение от матушки на их общение получил, и её обаял.
Никакого знакомого директора у него не было, конечно, зато имелись вполне конкретные планы на Савву. Кирилл собирался повести того в сауну — пусть пошло, зато действенно. Тянуть время и долго обхаживать парня не хотелось: пока они ехали по шоссе, он уже прикинул как бы мог пустить три-четыре миллиона в дело. Да они позволили бы ему, наконец, выбраться из этого дурацкого гаража и избавиться от зависимости от всяких дур.
— Елена Николаевна, как просили — к подъезду, — Кир даже не поленился выйти и открыть пассажирские двери, как заправский шофер.
Нет, что ни говори, а не зря он потратил почти сутки: мальчик, то есть его квартира, определенно стоили некоторых усилий.
В обед Савва стоял, как дурак, на углу улиц Дзержинского и Урицкого — двух революционных палачей, и сам чувствовал себя приговоренным к смертной казни. Его заботила только одна мысль: от чего он умрет быстрее? От того ли, что колотящееся сердце не выдержит и развалится на части или от того, что от пылающих щек вспыхнут волосы, и он сгорит заживо. Ведь говорят же, что некоторые люди сгорали сами по себе.
А краснел он страшно, хотя и не понимал отчего.
Конечно то, что случилось ночью в загородном доме, было дико и извращенно, но настолько приятно, что кайф забивал всякий стыд. Тем более он был пьян, и… чего только не учудишь по-пьяни? Оправдание? Напротив! Он чувствовал в себе даже нотки гордости! Кирилл — такой красивый, такой крутой чувак, и так лез к нему, мацал, целовал, дрочил, любая красотка бы обзавидовалась! Но все равно сердце маялось, трепетало!
Сегодня утром мать напомнила ему, что Кирилл обещал договориться о собеседовании для него. Савва и так помнил, разве он мог забыть: «Завтра пересечемся», — сказанное вынимающим всю душу голосом. Но до последнего не верил и только, когда раздался звонок и прозвучало место встречи, засуетился и засобирался: вымыл голову, надел отглаженную матерью рубашку и парадно-выходной костюм, в котором получал диплом.
И вот он стоит и ждет, разодетый как на свидание, цветов только не хватало. Предстоящее собеседование не так его волновало, как встреча с Кириллом.
Мимо прошло несколько рослых парней, один из них, высокий, темноволосый, чем-то напомнил Кирилла, сердце Саввино вспыхнуло, задохнулось, и он отвернулся.
Тишину разодрал взвизг тормозов, Савва вздрогнул. Тихие, дремлющие в пустоте улочки нарушила появившаяся из-за угла до отчаяния знакомая голубая машина. Лихо, в управляемом заносе, она пронеслась в метре от него, и встала как вкопанная на пустой парковке. Дверца открылась, из колонок рвался Depeche Mode — Itʼs no good. Музыка играла дерзко громко, и привлекла двух девчонок-студенточек, проходящих мимо, они остановились, желая посмотреть, кто же скрывается за тонированными стеклами.
Кир неторопливо вылез из-за руля, хлопнул дверью, снял солнезащитные очки, и подошел. Савва протянул руку, и он пожал ее, но не отпустил, а рывком дернул к себе.
— Побрился? — Кир провел пальцами по его подбородку. — Умничка! Хоть сейчас под венец!
Девчонки видели все это, захихикали и процокали каблучками дальше.
— На работу… что на… за работу… — «Виндоуз» в голове Саввы повис окончательно, выдав мертвый, синий экран.
— Что за работа? — Кир был сочный сияющий, энергичный и деловой. — Да вот твоя работа. Уже приехали.
Только сейчас Савва заметил, что позади него за длинным кованым забором на двухэтажном бревенчатом доме красуется веселая надпись: «Сауна Тридевятое Царство».
«Попал, блядь, в сказку!» — съехидничал голос внутри.
Кир по-хозяйски открыл узорчатую калитку, и Савва поспешил за ним по тропинке усыпанной гравием. Открыв массивную деревянную дверь, Кир смело шагнул внутрь. О чем-то переговорил с девушкой на ресепшене, взял белье, и она повела их куда-то по низкому коридору.
Савва вдруг с ужасом осознал, что стоит в раздевалке их номера. Все тут было грамотно отделано деревом: стены, потолок, скамьи, вешалка. В зеркале виднелся довольно большой бассейн голубого кафеля.
Кир прошелся по комнате, осматриваясь, а Савва стоял, прижавшись спиной к запертой двери.
— Кир, а что работа-то, мама сказала…
— А я тебе говорю — раздевайся!
«А трусы-то на мне стремные, семейные!» — заныл все тот же голос, когда руки сами стали расстегивать штаны.
— А на работу когда? Что с работой-то? — промямлил Савва. — Мама сказала…
Кир вдруг прижал его к двери, и провел большим пальцем по губам:
— Мы ведь не расскажем об этом маме, да? — тихим уверенным голосом произнес он.
Проскользнув под рукой Кирилла, Савва испуганно отскочил вглубь номера, но тот не дал ему сделать и пару шагов, толкнул на диван и сел рядом. Савва попятился и вдруг понял, что сам себя загнал в ловушку — он отползал от жаркого, приставучего тела Кира, пока наконец не уперся спиной в спинку дивана. Сердце дрожало, щеки пылали, член не стоял, но уже пульсировал наслаждением, да еще прибавилось странное ощущение в заднице — какое-то влажное, просящее.
Кир нежно, но уверенно взял его за затылок, притянул к себе и впился в губы, но Савва сжал их, и тогда он, надавив пальцами ему на щеки, разомкнул челюсти, и принялся смачно сосать язык.
— Кир! — шикнул на него Савва, упершись ладонями в крепкую грудь и с ужасом ощущая, что член наполняется кровью, поднимается и твердеет.
«Вот бы с Катькой мне такую эрекцию! Блядь!» — крикнул голос где-то в груди.
— Что не так? — улыбнулся Кир.
— Кирилл, ну пожалуйста, ну не надо! — понимая, что ни доводами разума, ни силой он его не переубедит, Савва решил надавить на жалость. — Кир, пожалуйста, ну не нужно, честно!
— Ну ты же знала куда ехала! — Кирилл пристально посмотрел на него.
Почему-то это обращение в женском роде, не только не оскорбило, но даже прибавило возбуждения.
— Нет! Я думал, что… Не нужно! Я тебя очень прошу! Пожалуйста! — Савва умоляюще посмотрел на него.
— Ты этого не хочешь?
— Нет!
— Не ври мне! — Кирилл схватил его за волосы, от чего член Саввы стал совсем каменным. Они оба, почти синхронно, посмотрели на Саввину вздыбившуюся ширинку, и Кир усмехнулся. — А вчера ты тащился!
