— Ну чё ты? — засмеялся Савва, поймал его кулак в ладони и прикурил.

Кирилл пальцами стряхнул пылинку с его виска:

— Посидим в машине?

— Ага, прикольная у тебя!

Они сели. Кирилл смотрел на него умными глазами, потом вышвырнул щелчком сигарету в окно и начал включать музыку. Саввина нога была в сантиметре от колесика громкости, и ладонь Кирилла как бы невзначай нежно и горячо легла ему на колено. Савва замер, член тут же стал тяжелеть от горячей крови.

— А вообще — ты молодец! — тихим, приятным голосом проговорил Кирилл. — Похороны это такая жесть, а ты молодцом держишься!

Савва чувствовал, как первая, прозрачная, липкая капля с члена впиталась в трусы.

— «Молодец» — и все?.. — глядя перед собой, прошептал Савва.

— А ты, кроме словесного поощрения, хочешь еще и…

— Ах вот вы где? — Елена Николаевна появилась совсем неожиданно. — А почему не предупредили, что уйдете?

Рука Кирилла не спеша, со знанием дела, скользнула по бедру вверх, и потерла Савве ширинку, тот, задержав дыхание выгнулся, подался ей на встречу. Елена села на заднее сидение, Кирилл убрал руку, завел двигатель.

— Ну все? Теперь по домам? — как ни в чем не бывало спросил он, улыбнувшись.

— Ой, нет! Планы поменялись, Кирилушка! — по лицу Кирилла скользнула холодная, хмурая тень. — Сейчас знаешь куда? Далеко! Садовое товарищество «Дубки-2». Знаешь, где это?

Кирилл нахмурился:

— Это за автовокзалом, что ли? Как в сторону Красноармейского?

— Да-да! Вот там у наших родственников большой коттедж, в нем поминки и будут.

— А здесь что?

— А здесь так! Здесь просто… А там в большом доме, чисто для своих! Давай уж, милый! Удружи! Я и на бензин тебе дам! Такси неохота брать, ну их, этих таксистов, не люблю я их, вдруг еще нерусский какой попадется!

Вышла мать, и тоже пьяно плюхнулась в машину:

— Ой! Николаевна! А ты видела, как Анечка-то вытянулась! Совсем невеста уже!

— Это прилично, через весь город… — вслух размышлял Кирилл, — Ну как, ты готов? — он положил руку Савве на плечо. — Все нормально?

— А что с ним такое? — насторожилась мать.

— С ним все хорошо! С ним все просто отлично!

«В пизду пропал день! — зло думал Кирилл, выезжая с парковки. — Блядь! То туда! То сюда! Я че ей, бля, таксист, что ли? Но и отказать нельзя! Нельзя с этой сукой ссориться! Заломит цену за гараж в следующем месяце, и пиздец! Или вообще продаст! А он стоит как квартира! Не-е-е-ет! Гараж терять никак нельзя. Там и место хорошее, все подъезды, удобно и прикормлено уже. Да и вещей сколько! Одних ключей несколько комплектов, да сварочник, да сверлильный, да комп, да всякой хуйни по мелочи! Как это все вывозить? На чем? Даже думать не хочу! Нет! Хуй с ней! Пусть будет выходной! Зато она хоть скидочку сделает! Так! Надо Коляше позвонить, сказать, что на сегодня отменяется все!»

По городу тянулись мучительно медленно. Все везде было как-то не то, то светофор не работал, и машины толпились на перекрестке как стадо баранов. То разлеталась стеклами и пластмассой авария, то еще что-нибудь… А вырвавшись из центра полетели легко и свободно. Потом съехали с шоссе, и лес поглотил Саввину душу.

Сияющий после дождя, он был наполнен сладкой, хрустальной тишиной, и невидимые птицы радостно пели.

Лес был смешанный, и когда их обступали еще голые березы, то становилось светло и бело, а когда ели, то сумеречно и загадочно. Солнце ласкало изумрудно-зеленый ковер свежей зелени.

— Красиво в лесу! — улыбнулся Кирилл, и улыбка его тут же передалась Савве.

Появилась труба газопровода, и между деревьев вдоль дороги выстроились коттеджи.

Дом дядьки, или это был не дядька, а какой-то троюродный дед — Савве было пофиг, он видел его три или четыре раза в жизни, оказался большим: трехэтажным, кирпичным. Участок производил впечатление добротного и ухоженного, но сам дом выглядел ужасно, и как-то по-цыгански безвкусно. Чего стоила только стена, на которой было только одно небольшое окно?! И может быть, где-нибудь на задворках вселенной, в задрипанной деревеньке, эта домина и выглядела бы хорошо, но здесь, на фоне модных, из стекла, дерева и камня европейских коттеджей, дом выглядел, мягко говоря, уныло.

Поминки проходили хорошо. Почти что весело. Хорошо хоть музыку не включали, и не плясали… и не дрались. Это смерть молодого человека — трагедия, а так, некоторые приглашенные вообще были уверены, что бабуля умерла еще той зимой.

Кирилл сидел с каменным серым лицом и хмуро ковырялся в тарелке вилкой. Саввина мать хотела было развить с ним знакомство, но успела только предложить Кириллу, если он захочет, остаться на ночь, а уже завтра с утра всех развести: «Ну чего вам пьяных-то грузить, как дрова, верно?», — а потом, к великому Саввиному облегчению, её отозвал какой-то седой крепкий мужик.

Кир цокнул языком, вздохнул и тяпнул рюмку водки. Потом еще одну, потом подсел к Савве.

— Ну! — щедро наваливая себе салат, Кирилл подтолкнул его плечом, — расскажешь мне кто тут кто? Ху из ху?

Савва согнулся от смеха, левой ладонью он прикрыл свои белые зубы, а правую положил на колено Кирилла. Счастье разливалось в нем веселыми искрами, свербило, искрило. Каждое слово Кирилла, каждое его движение, взгляд, улыбка, подмигивание, вызывало в нем приступ смеха, счастья и возбуждения, ему хотелось трогать его, и он прикасался к нему. Трезвый он бы не позволил себе такого, но водка смела все шлагбаумы.

— Ну… вот… вот тот… — Савва все сжимал губы, чтобы они не расходились в улыбке.

— Вон про того расскажи, у которого только над ушами волосы, а на верхушке нету. Вон-вон, у которого лицо, как у усталого клоуна, он кто тебе?

— Он… он… ну дядя, там… — Савва просто не мог удержаться и опять закрыл смеющееся лицо ладонями.

— Дядя там, тётя тут, — проговорил Кирилл наливая ему и себе водки. Потом дал один бутерброд с красной рыбой Савве, а другой взял себе, и они выпили. — А знаешь, я тоже нифига родственников своих не знаю. Кто там, чего там? У меня девушка одно время была, так я все никак не мог запомнить имена ее родителей, и это ее ужасно бесило, — он улыбнулся, и Савва тоже смотрел на него с улыбкой, и глаза его сверкали.

А потом Кирилл вышел покурить и пропал. Но Савва чувствовал себя хорошо. Он ощущал, что весь наполнен чем-то добрым, теплым, надежным. В конце концов, ему надоело сидеть без Кирилла, и он встал. Его повело, и он чуть не упал. Странно, когда он сидел, ощущал себя только чуть пьяным, а оказалось, что уже прилично напился. Это было ему неприятно. Совершив целый подвиг, по стеночке он вышел на улицу и зашел за дом.

Кирилла он так и не встретил. Свет везде горел, сборище людское пьяно гудело, туда сюда бегали дети и кошки.

Держась левой рукой за прохладную шершавую стену дома, он засунул в рот два пальца правой руки, изогнулся, и из него вырвалось все выпитое. Когда блевать стало нечем, руками забросал землей блевотину, подошел к бочке, и долго мыл руки и лицо в студеной воде. Желудок освободился от алкоголя, и Савве сразу стало гораздо легче, в голове прояснилось, контроль над телом улучшился, и он понял, что в состоянии пойти и поискать Кирилла. Он несколько раз обошел вокруг дома, но безрезультатно. Зато среди машин занявших весь двор, он увидел знакомую машину. Подошел, чувствуя легкое, какое-то электрическое возбуждение, и провел пальцами по капоту.

«Хочу секса с ним! Хочу!» — вдруг ясно выкрикнула одна мысль. Савва усмехнулся, и закрыл пылающее лицо, ледяными ладонями. «Иди, поищи его! — зашептала другая мысль. — Может он один сейчас… голый… лежит и дрочит?!!»

— Да ну вас! — вслух произнес Савва, и пошел в дом.

Отыскав первую пустую комнату, он, не раздеваясь, упал на кровать и тут же вырубился.

Ему четко послышалось, как дверь открылась, и к нему завалился Кирилл. Савва так обрадовался, что проснулся. Он долго не мог понять, где находится, достал телефон, осветил комнату и увидел спящего мужика. Ойкнул, выключил телефон и вышел.