У десятидюймовой куклы, одетой в пестрый костюм, было знакомое лицо.

— На Стива похож, — ухмыльнулся Брок. — Вот уж не знал, что меня так переклинило на легенде, что я нашел на старости лет похожего мужика.

— Э… как бы тебе сказать, так, чтобы помягче, — произнес Баки, растянувшись на кровати и заложив руки за голову.

У Брока появились нехорошие предчувствия.

— Как есть говори.

— Вообще-то это не Стив похож. Это куклы на него похожи. Он даже позировал, с него снимали 3D-модель.

— Ну все проще, чем с хроники, — хмыкнул Брок.

— Да уж. Там у Стива совсем другая прическа.

Брок замер. Информация не укладывалась у него в голове, потому что сказанное звучало дико и по-идиотски. Кукла в руках была похожа на Стива. Очень. Даже телом — широкие плечи, узкая талия, почти карикатурно выпуклая жопа. И прическа как у него. И цвет волос.

— Развей мои сомнения, ты пытаешься меня убедить, что…

— Что маленький мальчик Брок Рамлоу вырос и завалил настоящего Капитана Америку, — ухмыльнулся Баки. Баки. Баки, ебущийся с Капитаном Америкой.

— Ебануться, — только и сказал Брок, потому что ну какого хрена, его старое сердце на такое не подписывалось. Он сегодня отсосал охуенному мужику, по совместительству оказавшемуся кумиром его детства. Блядь. Вот просто блядь. — А ты, значит, Баки Барнс.

— Ага.

Брок сел рядом с ним на постель, попав жопой прямо на лицо Люку Скайвокеру, и расстегнул на кукольном Кэпе куртку. Под ней оказалась пластмасса, даже приблизительно не отражающая красоту оригинала.

— Детка, у тебя же не упало ото всей этой истории? — с надеждой спросил Баки чертов Барнс, у которого по-прежнему накрепко стояло. Он видел член Баки Барнса. Он сосал член Кэпа, который по рассказам историков, был чуть ли не ангелом бесполым, а оказался вполне себе горячим мужиком.

Столетним. Господи, он еще считал себя старым!

— Дай мне минуту, — попросил Брок, и Баки вздохнул, уставившись в потолок.

— Я все-таки идиот. Стоило выбрать другую спальню, и сейчас я бы лизал свою обожаемую жопу безо всяких регалий и званий. Просто один охуенный мужик лизал бы жопу другому. А не Баки ебаный Барнс.

— Принцесса, — хмыкнул Брок и снова посмотрел на его руку. — А знаешь, план неплохой. Только одежды многовато и… давай все-таки переберемся нахуй из этого храма куда-нибудь в место попроще.

Ебануться, Капитан Америка! Если бы у Брока не было закаленной горячими точками психики, у него бы, наверное, случилась истерика. А так нет. Возбуждение уверенно взяло верх над восхищением легендарностью обоих его любовников.

Баки поднялся красивым плавным движением, и Брок невольно залюбовался.

— Ты вообще человек?

Баки задумался на мгновение, а потом расплылся в улыбке.

— Отчасти. Но та часть, что осталась от хомо сапиенс, тебе понравится, обещаю.

Они ввалились в ту спальню, в которой проснулся Брок, уже без футболок и в падающих с задниц штанах. Баки действительно был чувственно-страстным, несдержанным и горячим, как лава. Брок понимал себя-восемнадцатилетнего. Хотелось скинуть мешавшую одежду и притереться кожей к коже.

Когда зазвенел разрываемый периметр, Брок давно и надежно лежал на животе, впиваясь обеими руками в простыню и орал. На пару с Баки, потому что вместе оно приятнее. Хотя куда уж больше — Брок в некоторые моменты думал, что так и сдохнет с чужим языком в жопе от передоза острых ощущений. Не мальчик все-таки.

— Это Стив, — “успокоил” его Баки, на мгновение прекращая его пытать, и снова сделал ЭТО.

— Блядь, Баки… Сука, ну подрочить-то дай.

— Нет, детка, ты справишься. Моя красавица, — сказал он, обращаясь напрямую к жопе Брока. — Чувствительная крошка. Как же я скучал по тебе.

— Аж пару часов. Она даже обратно сыграть не успела.

— Всю жизнь, — торжественно возразил Баки и лизнул его от яиц до самой дырки, пощекотал ее языком, сунул его внутрь и добавил палец. Брок взвыл. Если с ним проделывают такое регулярно, то неудивительно, чего он так хорошо сохранился — трах продлевает жизнь. Он уже должен стать бессмертным. — Де-е-етка, мой красивый, мой сладкий.

У Брока не было сил посылать его нахуй. В конце концов, нахуй страстно хотел пойти он сам. Просто до опизденения. В пятнадцать такого не было даже с желанным до поджимающихся яиц Патриком, который был старше на пять лет и казался дохуя взрослым и опытным.

Что ж, Патрик сосал у Барнса. Вот просто вообще не всплывал рядом с этим смазливым извергом, знавшим толк в пытках.

— Вставь, Барнс, мать твою за ногу.

— Маму мою не трогай, я и так ее почти не помню, — отозвался тот и вдруг прижался к пульсирующей от желания дырке твердой головкой. Брок даже замер, даже дышал через раз, опасаясь, что Барнс подразнит и передумает. Но тот распялил его ладонями, вжимая в матрас, и до одури медленно толкнулся. Неглубоко, одной головкой. Дразнил, сука, не давая двинуться, и при этом нес такой бред, что Броку хотелось кончить и упасть в обморок от передоза. И не обязательно в таком порядке.

— Да, черт, да, мой охуенный, — стонал Баки. — Хочу тебя, я постоянно, в мертвом после особого пиздеца состоянии тебя хочу, господи. Ты иногда совсем ребенок, я смотрю на тебя и не могу забыть, какой ты горячий внутри. Мой детка, сокровище мое.

Он втиснулся до конца и замер, тяжело дыша, а потом лег сверху, придавив всем весом, мазнул волосами по плечам и прикусил загривок. А потом выдрал так, что Брок выл, вжатый мордой в матрас, впервые в жизни (в том куске, что он помнил) позволяя зажать себя так, что не шелохнуться, не вздохнуть особо и уж тем более не подрочить. Он, конечно, кончил. У него не было ни единого шанса этого избежать: Баки не давал пощады, в таком совершенстве знал его тело, что Брока просто размазало под ним.

— Бак, — раздалось от двери, и Брок, не видя ничего перед собой, ничего не чувствуя, кроме сводящей с ума истомы, узнал голос Стива. — Ты опять?

Барнс аккуратно освободился и лег рядом, прижав неспособного самостоятельно пошевелиться Брока к себе. Неудобно вышло. Даже знание о том, что Стив тоже его, не помогало. С утра он хотел только Стива. Только тот вышел за порог, Брок оказался жопой кверху под другим мужиком.

— Какие новости? — мурлыкнул Барнс, поглаживая Брока по заднице, из которой текло. Стив наверняка видел вытекающую из него чужую сперму, и от этого Брок снова нелогично возбуждался, как какой-то извращенец.

Пятидесятилетний извращенец, имевший, похоже, весьма отдаленное понятие о рефрактерном периоде у пожилых людей. О простатите. Об импотенции.

Стив, к удивлению Брока, принялся раздеваться. Не то чтобы он не верил, что может ебаться сразу с двумя охуенными мужиками, но Стив, особенно с учетом того, что Брок теперь точно знал, кем он является (символ нации, человек выдающихся моральных качеств, стойкости и силы духа, господи, и он трогал его член), совершенно не походил на того, кто вот так запросто, после того, как спросил “Бак, ты опять?” примется раздеваться.

У Брока внутри все налилось жаром. Он снова хотел. Может, он тоже суперсолдат? Из какого-нибудь подразделения заебывающих насмерть? Улучшенной породы?

— Детка, — нежно произнес Стив, и Брок, с трудом подняв голову с мощной груди Барнса, потянулся за поцелуем. Все новости, хорошие или плохие, могли подождать до того момента, пока в Брока снова попадет член. Большой, красивый. Господи, как он любил члены. Хорошо, что в пятьдесят эта его страсть, похоже, только прогрессировала.

— Давай же, — прохрипел Брок, и Стив, не став задавать лишние идиотские вопросы и сбивать настрой, просто подхватил его под колено и насадил на себя. — Ч-ш-орт.

— Прости, — задыхаясь, выговорил Стив. — Бо…

— Нет. Давай, хватит с меня вылизываний.

Стив двигался в нем медленно, размеренно, заставляя жарко выдыхать и гнуться, принимая его. Брок и не знал, что стал таким. Податливым, принимающим, жадным. Стив целовал его в плечо, в шею и крепко держал под коленом, заставляя оставаться в уязвимой, раскрытой позе. Баки прижался спереди, нашел губы и просто растворил в себе, в них обоих. Медленно, чувственно поглаживая член, доводя до невменяемости только осознанием происходящего.