– Они пришли не разорять город, – вмешался отец Кроу. – Они пришли за ним. – Он указал на Алахана и встал со скамьи. – Рулаг и его отвратительное отродье знают, что до тех пор, пока он жив, никто не может по-настоящему претендовать на чертоги Фредериксэнда.

Трикен выпятил грудь и сжал цепь, обмотанную вокруг туловища. Знак его положения придал ему уверенности, и он смело заявил:

– Им придется пройти через ворота, перебить всех воинов и… и меня, прежде чем они доберутся до сына Слезы.

– Сильные слова, друг мой, – ответил Алахан, – благодарю тебя за них.

Он по-братски положил руку на плечо Трикену и увидел едва уловимое выражение обеспокоенности на заросшем рыжей бородой лице.

– Я бы обменял сильные слова на несколько сотен братьев по оружию, – ответил Ледяной Клык.

– Убийца Пауков – иди к баллистам. Целься тщательнее, – приказал Алахан.

– Будет исполнено, парень, – ответил Эарем. – А тролли?

– Если бы дозорные увидели Ледяных Людей, они бы запустили в небо гораздо больше стрел, – заметил Трикен. – Думаю, пока нам придется справляться самим.

– До встречи в ледяных чертогах, парни, – произнес старый отец Бриндон Кроу, осушая кружку до дна.

Алахан стоял на втором уровне Тиргартена, сбоку от Ступеней Калалла и в пределах видимости городских ворот. Люди Трикена притащили огромные деревянные распорки к внешней стене и приставили их к прочному дереву ворот, пока Убийца Пауков зажигал пылающие жаровни вдоль крепостной стены, намереваясь запаливать снаряды у баллист, прежде чем метать.

Кроу присоединился к молодому вождю. С тех пор как показался враг, старый жрец больше не отпускал ненужных замечаний и оскорблений, хотя его постоянное присутствие скорее пугало, чем ободряло. Несколько сотен простых жителей владений Летнего Волка построились на двух нижних уровнях города. Они собирались тесными группами вокруг небольших костров рядом со своими домами, готовясь их защищать. Алахан насчитал не меньше сотни воинов, но многие из них приближались к преклонному возрасту, или у них недоставало рук или ног. Неприятно саднила мысль: все мужчины, оставшиеся в Тиргартене, были либо слишком стары, либо ограничены в подвижности и потому не присоединились к флоту драккаров. Это означало, что на защиту города встанут негодные к битве воины, фермеры и дряхлые старики. Слеза видел среди защитников немало детей, юношей и девушек, которые с радостью вцепились в топоры, слишком большие и тяжелые для них.

Алахан глубоко вздохнул, оценивая силы, имевшиеся в его распоряжении. Толстые стены и твердая убежденность в своей правоте – этого недостаточно, чтобы сдержать военную силу, решительно настроенную захватить город.

– Смотри туда, – произнес Кроу, показывая на ледяную равнину.

Вглядываясь в белую даль, Алахан увидел массу темных фигурок, высыпавших на равнину перед Тиргартеном. Лорденыш Калаг и его люди прошли мимо причалов, и их строй растянулся по дороге с севера на юг, двигаясь к внешним стенам. Они шагали ровными рядами и везли с собой гигантские осадные тараны и передвижные баллисты.

Неожиданно отец Бриндон Кроу крикнул:

– Это владения Летнего Волка!

Его слова разнеслись далеко, и каждый житель Тиргартена поднял на него взгляд.

– Этот город простоял тысячи лет и не падет перед людьми предателя и убийцы детей!

Он поднял над головой молот и указал на приближающуюся армию.

– Мы раньше выпьем в ледяных чертогах, чем испытаем страх!

Его крик подхватил Трикен Ледяной Клык и воины, охраняющие передние укрепления. В считаные секунды все жители Тиргартена стали скандировать:

– Мы выпьем в ледяных чертогах… мы выпьем в ледяных чертогах.

Алахан почувствовал, как по его рукам побежали мурашки.

– Благородные слова, отец, и я благодарю тебя за них, – искренне произнес он.

– Я их не тебе говорил, парень, – ответил жрец. – Я говорил их мужчинам и женщинам, которые собрались умереть за тебя.

– Я никогда этого не хотел.

– Но так случилось, хотел ты этого или нет, – ответил Кроу, сурово глядя на него темными глазами. – И сейчас не время жалеть себя, мальчик.

Алахан невольно стиснул зубы, услышав, что его снова назвали «мальчиком», но ничего не сказал. Его пререкания со старым жрецом все равно никак не помогли бы удержать ворота.

Когда строй воинов Калага подошел ближе, Слеза прикинул, что силы, брошенные против них, приближаются к пяти тысячам воинов. Не все из нападавших были закаленными в боях, но по достаточной организованности армии Алахан мог судить, что таких все же большинство. В центре построенной армии, в обрамлении передвижных баллист и отрядов с осадными таранами, несли помост, наскоро сооруженный из бревен. Люди по обеим сторонам помоста опустили его на землю за пределами досягаемости баллист Тиргартена, и воины Медведя построились плотными рядами и остановились.

– Чего они ждут? – спросил он по большей части сам у себя.

– Подозреваю, Калаг потребует, чтобы ты вышел, – ответил Кроу. – И он смог быстро тебя прикончить на глазах своих и наших людей.

Алахан задумался. И ему, и Тиргартену больше всего нужно было выиграть время. Если поединок с лорденышем поможет им дождаться Тимона с его друзьями, тогда сражение того стоит.

– Лорденыш ждет, что ты откажешься, но законы чести обязывают его предложить поединок, – произнес отец Кроу. – Ставлю кружку медовухи, что с ним есть жрец. Убить тебя лично – вот единственный способ сделать его притязания на власть законными в глазах последователей Рованоко.

– Почему жрец Ордена Молота следует за этой отрыжкой тролля? – выругался Алахан.

Кроу посмотрел на него так, будто он сморозил глупость.

– Даже предателям нужен Ледяной Гигант, парень… репутация твоей семьи тоже не кристально чиста. Алдженон своими руками убил моего вождя, чтобы узаконить поход на спасение твоего брата, помни об этом.

Алахан жалел о том, что случилось с Алефом Летним Волком. Его отец убил вождя Тиргартена, и этот поступок все еще мог определить судьбы многих людей.

Посреди заснеженных равнин на приподнятом над землей помосте протрубили в рог, и на помост забралось несколько человек.

– Я Калаг Медведь! – проревел сын Рулага. – Вождь Джарвика и законный наследник чертогов Фредериксэнда, сын Лорда Укротителя Медведей. Я требую, чтобы сюда вышел сын Слезы и отдал себя на суд Ледяного Гиганта… я вызываю его на поединок!

Лорденыш был мощным мужчиной немного старше Алахана, он унаследовал сверкающие зеленые глаза всех вождей из рода Медведя. Он носил тяжелые меха поверх кольчужной брони, а из оружия владел боевым топором. Густая каштановая борода выглядела неухоженной, но его плавные движения и суровый голос говорили о человеке, который уверен в своих действиях. Он будет опасным противником.

– У тебя нет права что-то от нас требовать! – крикнул в ответ Трикен Ледяной Клык с крепостной стены. – Здесь тебе не Джарвик и не Фредериксэнд. Здесь Тиргартен. Если чего-то хочешь – попроси вежливо!

Калаг был явно возмущен словами оружейника, но худой мужчина, стоявший с ним рядом на помосте, что-то прошептал ему на ухо, и он успокоился.

– Это отец Серый Коготь, – сказал Бриндон Кроу, – советник Рулага… берегись его, парень.

– Он ведь жрец – значит, ему можно доверять, – возразил Алахан и только потом понял, как наивно это прозвучало.

– Точно таким же образом, как и мне, – ответил Кроу. – Жрецы Ордена Молота – не святые, мальчик. Нам можно доверять, когда нашими устами говорит Рованоко, но его слова не всегда добрые.

– Я не желаю зла людям Тиргартена! – пророкотал Калаг. – Никому из вас нет нужды сегодня умирать, но я собираюсь убить Слезу и любого, кто попробует мне помешать.

Алахан закрыл глаза и собрался с мыслями. Если он будет сражаться с Калагом и победит, то люди Медведя точно захватят и разорят город. Если он сразится и проиграет, он бросит Фьорлан на произвол судьбы и предаст память своего отца.