Алахан не был ученым, но, как и все дети раненов, он вырос на легендах о Ледяных Людях и опасности, которую они представляли для всех, живущих во Фьорлане. Он всегда уважал и боялся их, как ему велели, но почти не думал о них, пока не встретил во льдах, когда Тимон Мясник проявил странное дружелюбие к этим чудовищам. Они являлись не монстрами, как ледяные Горланские пауки или кракены, но пережитками древних времен, когда другие последователи Ледяного Гиганта были более многочисленными и распространенными на земле, чем люди. Даже старый отец Кроу говорил о них приглушенным тоном, будто сам не до конца понимал, что они из себя представляют.

Все, что было известно, содержалось в разрозненных легендах сотни поселений, которые подвергались нападениям Ледяных Людей, и историях тысяч воинов, встречавших троллей на своем пути. Они были опасны до такой степени, которую народ ро и каресианцы, возможно, даже не могли осознать. Они считали камни, деревья, других чудовищ, людей и сталь едой. В самом худшем случае только постоянно издаваемые троллями вопли хоть как-то помогали избежать встречи с ними.

Даже города не были защищены от их нападений. Несколько знаменитых легенд рассказывало о семьях троллей, которые забрели далеко от своей страны и напали на Фредериксэнд в поисках еды. Последний такой случай произошел сто лет назад. Из-за шести троллей погибли сотни братьев по оружию и превратились в руины десятки домов. Встреча закончилась, когда защитники города начали стрелять в Ледяных Людей горящими снарядами из баллист, вызвав паническое бегство чудовищ от Фредериксэнда. Чрезвычайно редкими были сообщения об убитых Ледяных Людях, и во всех без исключения случаях убить их получилось с помощью хитрости, а не грубой силы.

Но никто и никогда еще не пытался использовать их таким способом, который предлагал Алахан. Бриндон Кроу неустанно повторял, что он накличет на них стихийное бедствие. Только слово Тимона было гарантией безопасности города, и только связь троллей с берсерком могла побудить их напасть на Калага и его людей. Если Тимон и вправду мог направить действия троллей, тогда в паническое бегство обратится любая армия, неважно какого размера, и люди Медведя точно отправятся восвояси. Однако слишком многое в плане основывалось на предположениях, и если Тимон не вернется вовремя, Тиргартен обречен.

Алахан встретился с Трикеном Ледяным Клыком и несколькими его людьми сразу же, как только они проснулись, и сейчас все стояли на самом верху Ступеней Калалла, наблюдая за городом под ними. Старый отец Кроу сидел на каменной скамье, как обычно, с кружкой медовухи и весьма скептическим выражением на обветренном лице. Жрец почти ничего не говорил, пока Алахан и Трикен планировали оборону города, и только насмешливо фыркал, когда кто-нибудь произносил «может быть» или «будем надеяться».

– Мы отправили дозорных на обрыв, с которого видно проход, – сказал Трикен, указывая на узкую дорогу, тянущуюся вдоль берега до Тиргартена. – По крайней мере, нас заранее предупредят об их приближении.

– Есть ли смысл в том, чтобы завалить проход? – спросил Алахан, раздумывая, сможет ли оползень помочь им выиграть время.

Еще один из людей Трикена, могучий старый воин по имени Эарем Убийца Пауков, шагнул вперед.

– Эти скалы не сдвинутся, даже если сам Рованоко запустит в них молотом. Легче устроить оползень на дне моря кракенов.

– Итак, как только отряды предателя войдут в проход, у нас будет… сколько времени? – спросил Алахан.

Трикен почесал окладистую рыжую бороду.

– Час или два. Зависит от количества у них людей.

Алахан посмотрел вниз с центральной лестницы Тиргартена. На каменных мостовых стояли несколько сотен мужчин и женщин, неуверенно покидавших свои дома, сжимая в руках разнообразное оружие. Один взял фамильное, которое не использовалось уже пару-тройку веков, другие наскоро выковали себе новое за последние несколько недель, но руки у них дрожали и нетвердо сжимали древки и рукояти. Братья и сестры по оружию из Тиргартена не были армией. Молодой вождь изучал их лица и глубоко сожалел о том, что будет просить их сражаться. Однако если бы они были опытными воинами, то отправились бы с флотом драккаров и сейчас уже покоились на морском дне. Они простые ремесленники и фермеры, которым даже в голову не могло прийти, что им придется защищать свой город от других раненов.

Слеза выступил вперед и теперь стоял на самом краю верхнего уровня города. Алахан раздумывал, какие слова могли бы вдохновить жителей Тиргартена, какие фразы ему найти, как показать им ситуацию менее безнадежной. Сказать им, что придет семья троллей и всех спасет – они просто рассмеются. Признаться, что его стратегия полагается на берсерка из Нижнего Каста, который не может сражаться, – тоже не слишком умно. Когда он обдумал эти варианты вместе, он тихо рассмеялся от их абсурдности.

– Что-то смешное? – спросил Трикен.

– Что-то… да все, – уклончиво ответил Алахан. – Сейчас не время для вдохновляющих речей, да?

Бриндон Кроу за его спиной издал гортанный смешок и громко приложился к медовухе.

– Чтобы произносить вдохновляющие речи, ты должен сам быть вдохновляющей личностью, – сказал он, вытирая остатки медовой жидкости с губ.

– Почему бы тебе не заткнуться? – вспылил Алахан, даже не обернувшись, чтобы увидеть реакцию священника. – Ты не помогаешь.

– Я здесь не для помощи, парень. Считай меня гласом своего разума. – Священник с утра употребил уже четвертую кружку медовухи, и по нему не было заметно, что он собирается на этом остановиться.

– Ну, если этот глас будет безмолвным, я буду очень признателен, – ответил Алахан, снова повернувшись к Трикену и Убийце Пауков.

Он показал на узкий проход вдоль берега Фьорланского моря, который служил дорогой с севера на юг через владения Летнего Волка.

– Как только Калаг и его люди окажутся в пределах видимости города, они побегут… – Он взмахом руки обвел плоскую ледяную равнину между Тиргартеном и мелкими заливами заброшенной гавани. – Какую-то часть воинов мы убьем с помощью катапульт и баллист, но остальные будут у ворот в считаные минуты.

– У них нет лестниц, – заметил Убийца Пауков, – а если сбросить им на головы горящую смолу, им останется только уносить прочь свои вероломные задницы.

– Маловероятно, – вставил Трикен. – Тиргартен не спрячешь. У них по меньшей мере будут стенобитные тараны… вообще-то, скорее всего, именно из-за этого они еще не подошли к городу. Найти подходящее дерево в наших краях не так-то легко.

Он вышел вперед и встал рядом с Алаханом.

– Откуда должен будет появиться твой друг?

– Из северных ущелий, – ответил он. – Тролли не подходят близко к морю, так что они не встретятся с людьми Медведя, пока Тимон не выведет их на равнину.

– Никак не могу решить, что это – оптимизм или глупость? – вставил отец Кроу.

Алахан повернулся к священнику.

– Лучше иди налей себе еще медовухи, – отрезал он, пытаясь держать себя в руках.

Отец Кроу больше ничего не сказал, ограничившись неодобрительным ворчанием. Алахан собирался подняться по Ступеням Калалла на самую вершину и произнести речь перед народом Тиргартена, когда его мысли прервала одинокая пылающая стрела, взметнувшаяся в небо над верхушкой скаты рядом с дорогой.

– Трикен, это значит, они приближаются? – спросил он.

Оружейник вгляделся вдаль через покрытые льдом равнины, его глаза проследили за траекторией стрелы. Он даже не успел ответить на вопрос, когда вторая стрела взлетела с соседней скалы, а затем еще одна – из мелкой бухты, заставив жителей Тиргартена бросить свои поспешные приготовления и посмотреть на небо.

– Три стрелы, – заметил Трикен. – Это означает, что они все сразу увидели их.

Он поморщился.

– То есть там очень много людей.

– Насколько много? – настойчиво спросил Алахан.

Трикен поразмыслил над вопросом, и пока он думал, еще больше стрел поднялось в воздух от дозорных.

– По меньшей мере несколько тысяч… возможно, их хватит, чтобы разграбить Тиргартен.