– Уту Призрака два дня назад видели в Вое, и ты настаиваешь, будто он был один. – Певайн был глуп, но опасен.

– Я не говорил такого, – возразил Хобсон. – С ним был молодой оруженосец и восставший из мертвых.

– Да, да, ты говорил… но не было кирина? – Рыцарь настаивал на том, что Уту сопровождал наемный убийца-кирин. – Моя госпожа отправила меня на поиски двух человек, Уты Призрака и Рам Джаса Рами. Они оба – злодеи, которые якшаются с восставшими из мертвых, и наши дорогие союзники считают, что они заодно.

– Я уже много лет не видел в Вое ни одного кирина.

– Я даю тебе последнюю возможность рассказать правду, брат. – Певайн злобно уставился на него.

– Я видел Уту из Арнона, молодого оруженосца и обитателя леса, – повторил Хобсон, его глаза неотрывно смотрели на молот Певайна.

– Восставшего из мертвых, – поправил Певайн. – Злобного неумирающего монстра.

Белый священник покачал головой.

– Называй его как хочешь. Он был высокий, с серой кожей и черными глазами.

Певайн опустил молот на колено Хобсона.

– А кирин? Чтоб я сдох, если знаю, почему она так дорого ценит их головы… Уты и Рам Джаса.

Хобсон вымученно улыбнулся, пот начал застилать ему глаза. Благородный рыцарь никогда не тронул бы священника мира и исцеления, но Певайн не был благородным, и Хобсон подозревал, что в поступках он руководствуется сиюминутными порывами.

– Я могу только еще раз повторить правду, сэр рыцарь, – сказал он.

– Какая досада, брат. – Певайн замахнулся молотом и размозжил Хобсону голову.

Священник не почувствовал боли. Ему шел уже девятый десяток, и можно было сказать, что брат Хобсон из города Вой прожил достойную жизнь.

Оконный карниз был достаточно широким, чтобы Далиан мог на нем стоять, но не настолько, чтобы чувствовать себя в безопасности. У Госпожи Боли была назначена встреча с двумя командующими Псов, и Далиан жаждал услышать, что она задумала. Он рискнул заглянуть внутрь. Колдунья сидела за столом и читала старинную книгу в кожаном переплете.

Охотник на Воров был человеком непревзойденным в своем мастерстве и в преданности Джаа, но теперь он стал простым беглецом, несправедливо обвиненным в измене. Возраст его приближался к пятидесяти годам, и все, о чем он мог думать, осторожно балансируя на карнизе на высоте почти семи этажей от земли, – что он слишком стар, чтобы карабкаться по стенам зданий. Разумеется, он предпочел бы (и Джаа одобрил) раскачиваться в кресле где-нибудь на морском побережье с бокалом вина в руках.

Он даже не знал, в какой именно части города он находится. От других великих городов народа ро Ро Вейр отличался тем, что его населяло немало каресианцев и киринов, которые были больше взбудоражены присутствием Псов, чем коренные жители. Он подозревал, что живущие в городе чужеземцы – это в основном преступники, каресианцы, по каким-либо причинам не имеющие возможности вернуться обратно в Каресию.

Он пробыл здесь уже больше месяца и успешно затерялся в криминальном мире портовой части города, почти трущобах, которые назывались Кирин Тор. Он с сожалением выбросил свои черные доспехи в городскую канализацию и теперь старался скрывать лицо и кинжалы-крисы.

Слишком приметными были в Тор Фунвейре их изогнутые лезвия, наносившие рваные раны, и внимательный прохожий мог быстро опознать в нем одного из верных последователей Джаа. Ему не нравилось скрываться, он вообще считал, что действовать исподтишка – мерзко, но в первую очередь Охотник на Воров был человеком прагматичным. Он находился в чужом городе, который добровольно отдал себя во власть Псов под предводительством коварной колдуньи. А Далиан Охотник на Воров, величайший из черных воинов Каресии, считал себя единственным слугой Джаа, способным ее остановить.

– Мой господин, я сделаю все, что смогу, – сказал он в пространство, обращаясь к Огненному Гиганту, – но карниз очень узкий, а я уже не настолько стройный, каким был в юности.

Он надеялся, что Джаа услышит и смягчит его возможное падение на булыжники мостовой. «Во мне нет ни страха, ни сомнений, мой господин, но я все равно не люблю высоту».

Колдовство Семи Сестер было очень сильным. Они обманули верных последователей Джаа, заставили их думать, будто они выражают волю Огненного Гиганта. Охотника на Воров обвинили в смерти его соратника, Черного воина. Он размышлял о том, насколько чуждо для его натуры было скрываться, и надеялся, что убить его будет сложнее, чем считают колдуньи и их марионетки. Далиан укрылся на одном из кораблей с Псами и проплыл с ними от самой Кессии. Безликое воинство Каресии исчислялось многими тысячами – по его прикидкам, их насчитывалось как минимум тридцать тысяч, – хотя их отряды не отличались единством и хорошей организацией. «Мой господин, я один против целой армии. Надеюсь, они к этому готовы».

Услышав какой-то звук внутри здания, он присел на карнизе, прижавшись к каменной стене, чтобы лучше разглядеть комнату через грязное окно. Кабинет Саары был частью личных покоев герцога Лиама. Она каким-то образом убедила дворянина ро, будто впустить в город армию Псов – очень мудрая идея, и даже сейчас небольшие их группы передвигались по Тор Фунвейру, выполняя приказы Семи Сестер. Колдуньи фактически правили городом.

– Саара, моя госпожа, – прозвучал низкий голос, – мы ждем ваших приказаний.

Когда говоривший подошел ближе, Далиан узнал в нем Терва Раме, погонщика Псов и правую руку Саары.

Командующий Псов был в черных латах, на лице его застыло брезгливое выражение. Рядом с ним стояла темноволосая женщина чуть старше тридцати лет – Изра Сабаль, садистка-погонщица, которой Саара поручила навести порядок в Ро Вейре. Она носила такие же доспехи, как и Терв, а на спине у нее висел двуручный ятаган. Оба погонщика были непоколебимо верны Семи Сестрам и ошибочно считали, будто те являются высшей властью по воле самого Джаа.

– Терв, Изра, пожалуйста, садитесь, – произнесла Саара мелодичным голосом. – Могу ли я предложить вам освежающие напитки?

Псы отказались. Далиан наблюдал, как они неловко присели на деревянные кресла, которые были слишком маленькими, чтобы погонщики могли разместиться на них в доспехах.

– В Ро Вейре наведен порядок, моя госпожа, – прорычала Изра, разговаривая уголком рта. Ее челюсть была немного смещена в сторону. – Нам не пришлось никого казнить вот уже почти неделю.

Далиан презрительно скривился. Взгляд его скользнул к подножию здания, где возле канцелярии лорда-маршала были видны несколько обугленных столбов. Псы не привыкли к тому, что им не подчиняются, и просто сжигали заживо нарушителей порядка вместо содержания в заточении. Тюрьмы были изобретением народа ро, которое каресианцы так и не ввели в свой обиход. Далиан знал: он и сам не был хорошим человеком, он убил сотни людей, но только во имя Джаа. Изра, напротив, испытывала беспричинную радость, когда ей удавалось заставить кого-то кричать. И это были не ее люди. Она сожгла каресианца рядом с ро и кирином.

– Превосходно. – Смех Саары звенел как колокольчик. – Всего за месяц обеспечить безопасность второго по численности города Тор Фунвейра! Я могу сказать, это весьма впечатляет. Но сейчас у меня есть для вас другие задачи.

Далиану казалось, он чувствует нетерпение Псов и готовность вершить дальнейшие зверства во имя Саары. По колдовской силе ей не было равных; конечно же, она влезла в головы Изре и Терву. Далиан почувствовал отвращение.

– Мы живем, чтобы служить вам, госпожа, – с гордостью произнес Терв.

– Я знаю… и я бесконечно благодарна тебе за твою верность, мастер Раме. – Далиан видел только затылок Саары, но он был уверен: у нее на лице сейчас выражение соблазнительной безмятежности. – Изра, – начала она официальным тоном, – с двумя тысячами Псов ты отправишься на север. Твоя цель – Козз и, что более важно, – богатства, накопленные торговцами анклава.