Мое тело превратилось из жидкости в камень.

― Не вмешивай ее в это.

― Ты считаешь, что Жасмин не заслуживает покаяния? В конце концов, она убедила меня, что тебя можно исправить. Она была той, кто пожертвовала своей жизнью ради твоей в тот день... ты забыл?

Я поверхностно дышал.

― Я не забыл, и это не ее вина. Не смей, нахер, прикасаться к ней.

― Ох, мы не прикоснемся к ней... если ты сделаешь все, что мы скажем. ― Дэниель прошел мимо Ката, посягая на мое личное пространство. Его лосьон после бритья с запахом специй и мускуса поглотил меня. Мой желудок боролся с рвотой, чтобы не блевать прямо на его сияющие черные сапоги.

Я зарычал. Все ощущалось неправильным. Как будто мы были мальчишками, которые играли в игры, правил которых не понимали.

― Чего ты хочешь?

Кат захихикал.

― Разве не очевидно? Я хочу перворожденного, которому смогу доверять. Хочу мужчину, который будет присматривать за моей империей. Хочу наследника, который не будет нарушающим правила неудачником.

Я выпрямился.

― Жизнь полна разочарований.

― Да, но, по крайней мере, я могу получить немного удовольствия от этого. ― Посмотрев на Дэниеля, он кивнул. ― Ты в игре, Базерд. Преподай ему урок.

Я сверкнул глазами на Дэниеля, продолжая сохранять пустое выражение лица. Я отказывался просить о милости или позволить ему увидеть страх, просачивающийся из меня.

Дэниель улыбнулся, похрустел костяшками пальцев и снял куртку.

― Слышал это, Кайт? Время для небольшой расплаты. И должен признать: на вкус это чертовски здорово.

Отбросив куртку в угол клетки, он сжал кулаки и затанцевал как закаленный боец. Я инстинктивно поднял руки, готовый отбиваться. Дэниель родился третьим ― ошибкой ― он также был самым маленьким из нас, но, тем не менее, сильным. К тому же, у него было кое-что, чего не было у меня: жестокость без милосердия.

― Ах, ах, ах, Джетро, ― Кат похлопал пистолетом по прутьям решетки, от чего по клетке разнесся ужасный звук, ― ты не борешься в ответ.

Я взревел:

― Ты ждешь, что я позволю ему избить меня и не буду защищаться?

Дэниель рассмеялся, кружа вокруг меня как какая-то бешеная гиена.

― У меня есть предложение для тебя, Джетро, ― слова Ката были как кости, брошенные бездомной собаке… Все имело новое значение. Нелепая надежда снова расцвела в моем сердце.

― Какое предложение?

― Последний шанс, ― ухмыльнулся Дэниель, не останавливая свои агрессивные круги.

Кат провел рукой по своим волосам.

― Я был полностью готов убить тебя, сын. Готов избавить тебя от твоих страданий, потому что ― давай, бл*дь, посмотрим правде в глаза ― ты несчастлив. ― Сочувствие появилось в выражении его лица, чертовски озадачив меня.

― Ты говоришь, что готовился избавиться от меня как от какой-то собаки, зараженной бешенством? Ради меня?

Кат нахмурился.

― После всего, что между нами произошло, ты все еще считаешь меня каким-то монстром. Я забочусь о тебе. Забочусь обо всех своих детях.

― Херня.

― Естественно, что я хочу тебе помочь.

Скрестив руки, я пытался игнорировать Дэниеля и понять новое развитие событий.

― Что ты предлагаешь?

― Это происходит поэтапно.

― Продолжай.

― Для начала тебе нужно наказание. Я больше не потреплю непослушания. ― Играя с пистолетом, он вперился в меня взглядом. ― Первая часть новой сделки...

― Позволить мне надрать твою задницу без возмездия. ― Дэниель рассмеялся, ударяя по моей почке сзади.

Ослепительная боль поглотила мое тело. Я ахнул, держась за пульсирующее место ушиба. На моей коже выступил пот, я втянул воздух между зубами.

― Ты не можешь говорить серьезно.

Кат прищурил глаза до щелок.

― Я более чем серьезен. Будешь отбиваться или навредишь своему брату, я пущу пулю тебе в лоб без раздумий.

Дэниель еще раз замахнулся и нанес удар прямо в мой живот. Стон вырвался, когда я пошатнулся, наклонившись, чтобы сплюнуть на скользкий пол. Как только я выпрямился, дрожа от адреналина, Кат предложил мне следующую часть моей реабилитации.

― Когда ты примешь взбучку, которую я посчитаю подлежащей оплате, я расскажу тебе следующую часть сделки.

Сделав шаг вперед, он прижал пистолет мне под подбородок, удерживая мой взгляд.

― Ты говоришь, что тебе больно. Эта жизнь ― постоянная трудность. Ну, у меня есть новость для тебя. Мне мало того, что внутри тебе чертовски больно. Я хочу, чтобы твое тело тоже кричало. Это соответствующее и достойное наказание для сына аристократа.

Записи подобных наказаний, исполненных сотни лет назад, пришли мне на ум. Аристократы руководствовались разным, когда нужно было заплатить за преступление. Кулаки были оружием джентльмена, а не флоггеры и плетки.

Кулак Дэниеля соединился с моим подбородком, отчего моя голова отлетела в сторону. Я застонал, когда мое равновесие полетело ко всем чертям. Накренился на бок, борясь с каждым инстинктом защищать себя.

Кат отступил, пока Дэниель кружил вокруг меня, засадив сапогом мне прямо в грудь. С дикой болью я упал за земляной пол. Бл*дь, как больно. Каждый миллиметр меня был в огне ― пульсируя в агонии.

― Прими свой приговор как мужчина, Джетро, затем мы увидим, заслуживаешь ли ты моего предложения.

Я, пошатываясь, поднялся на ноги.

Дэниель заржал, ударив меня в лодыжку, отчего я упал лицом в грязь. Я встал на четвереньки, выставляя свой живот легкой мишенью для удара его ботинком.

Он бил меня, как чертово животное, сломав ребро, что причиняло адскую боль.

Я не сделал ничего, чтобы отбиться. Я выл изнутри, скованный иллюзией терпимости. Я принял каждый удар, не в знак наказания, кем я был, а за то, что я сделал.

Каждый удар был моим покаянием за то, что я сделал с Нилой.

Каждый удар был очищением за мое пагубное поведение.

Нила была в моем сердце, и этим я находил странное исцеление, даже в такой несправедливой жестокости.

В моих глазах были слезы, когда Дэниель схватил меня за волосы и ударил костяшками мою скулу.

Кат пробормотал:

― Я хочу, чтобы ты истекал кровью в извинениях, сын. Только так ты сможешь заслужить второй шанс. 

Нила

― Мы на месте.

Мощные здания и знаковые достопримечательности заменили грубый ландшафт сельской местности Бакингемшира. Не было ни деревьев, ни крутых холмов, ни гончих, ни лошадей.

Лондон.

― Держу пари, что вы скучали по своей семье, мисс Уивер. ― Водитель-полицейский пытался разговорить меня в течение трех часов. Я игнорировала каждую тему.

Вместо того чтобы сосредоточиться на сером бетоне и переходах, я думала о Джетро.

Где был он? Что они с ним делают?

Мои эмоции распались на кусочки нерешаемого пазла. Я была гладкими краями, изогнутыми и неудобными угловыми краями. Я была беспощадной и жестокой, предательницей и обманщицей, любила и была любимой.

Прошло всего несколько часов с тех пор, как я покинула Джетро, ​​но мне казалось, что я была такой потерянной всегда.

Я должна вернуться назад.

Я больше не была девочкой, которая поклоняется своему отцу и подчиняется брату. Я не хотела довольствоваться тем, что мной управляли другие.

Я была бойцом.

И я должна заставить Ката Хоука заплатить за все, что он сделал.

Туман клубился по работающему, как часовой механизм, бизнес-району Лондона, пока мы пробирались сквозь старые и новые улицы.

Каждый уличный фонарь и дорожный знак говорил о доме.

Мой дом.

Мой прежний дом.

Я узнавала это место. Была рождена здесь. Росла здесь. Обучалась здесь.

До того как встретила Джетро.

Машина остановилась снаружи нашего поместья в викторианском стиле. Побеленные кирпичи выглядели свежими и современными. Окна были декорированы любимым цветом моей мамы ― сиреневым. Несмотря на трехэтажную грандиозность, было заметно, что к месту приложена женская рука.