- Не-е-е-е-е-ет!!! – заорал Дамблдор, теряя сознание и проваливаясь в чёрный вихрь беспамятства…

-Э-эй! Ау? Профессор Дамблдор? Вы меня слышите? – спрашиваю старика, видя, что он закатил глаза и явно отключился.

- Нет… Общее Благо… Что сделали… Я никогда… Они… Не может… – бессвязно забормотал директор, когда мы с мадам Спраут попытались его растормошить.

- Готов! – выдыхаю, убедившись в бесплодности усилий. – Перенервничал, болезный.

- Что же он хотел сделать? – удивлённо спросила мадам Спраут. – Уставился вдруг тебе в глаза, молчал пару минут, а потом вдруг его как ударило.

- Откуда ж я знаю? – вздыхаю я. – Видимо, ему показалось, что у меня на лбу что-то написано. А там ни узоров нет, ни цветы не растут, и что ему было там надобно, скорее всего, так секретом и останется. Видите, у него уже не спросить.

- Скорее всего, ты прав, Гарри, – печально отметила мадам Спраут, посмотрев на всё так и несущего какую-то бессвязную чушь директора. – В таком возрасте нервничать опасно. А он только из больницы.

- Больница та, скорее всего, была психиатрической, судя по тому виду, в котором он появился в школе, – замечаю я, и мадам Спраут не удерживается от смешка. – Потому что в рубашку с длинными рукавами обряжают только там.

- Откуда знаешь?

- От отца Доры, он врач и иногда просвещает нас по поводу медицинских традиций.

- Ах, да, Тед Тонкс, ты ведь так и живёшь у них с Андромедой… Да, да, помню его, он как раз и хотел стать целителем, поэтому должен знать точно. Нужно сказать мадам Помфри, чтобы она отнесла директора в Больничное Крыло.

- Ы-Ы-Ы-а-а-а-а-а! – простонал Дамблдор, чтобы в следующую минуту изречь нечто на первый взгляд связное. – А вы знаете, что такое Общее Благо? Нет, вы не знаете Общего Блага! И это хорошо, потому что я вам когда-нибудь это объясню. Но не сейчас, потому что мне нужно для начала придумать, что же такое это Общее Благо! Да-да-да, придумать и обосновать! – вполне связно и грамотно произнёс он.

- М-да, – чешу подбородок. – Сомневаюсь, что это поможет, мадам Спраут. Надо его немедленно в больницу сдать, для опытов… Судя по его речам, зря он из психушки убежал.

- Может, ты и прав, но Поппи всё равно должна вынести свой вердикт. Ладно, я схожу и объясню ей, а ты постереги тут.

- Хорошо, мадам Спраут.

- Куда вы все уходите? – удивлённо спросил директор. – Неужели вам неинтересен мой рассказ об Общем Благе?

Не обращая на впавшего в маразм старика никакого внимания, моя декан покинула кабинет директора, я же остался как бы на хозяйстве.

- А, ты, мальчик, не хочешь приобщиться к Общему Благу? – обернулся ко мне Дамблдор. – Ты хочешь, чтобы я тебе о нём рассказал? Слушай меня, да-да-да, я говорю очень полезные мысли!

- И тебя тоже вылечат, дедуля, непременно вылечат, – отвечаю ему. Дамблдор как будто слушается и много раз кивает головой.

Ну что ж, нести службу здесь уже не нужно, потому что всё самое ценное уже давно перенесено отсюда куда следует, и бумагами Дамблдора уже второй год как занимаются в Москве, в одном хорошо известном здании на Лубянской площади. Артефакты же здесь присутствуют и вовсе необратимо проклятые, тзинчево колдунство ещё осенью кое-где различил – так неужели именно Тзинч тут приложил свою силу?

- А, Вован, хорошо ты вырубил старого пердуна! – захихикала Шляпа. – Теперь дурка ему самый что ни на есть дом родной. Что, опять в мозгах хотел покопаться?

- Он по-другому не умеет. Во время второй отсидки в дурке ему, похоже, отключили осторожность, полез напролом и таблички «Не влезай – убьёт!» не увидел. А вот нечего лезть, куда не приглашали!

- Вот именно. Не, с тех пор, как ты тут был в прошлый раз, он ничего нового не притащил. Хотя твою закладку в сейфе он всё же стронул, оттого и запашок тут такой. Воздух он тут, конечно, отчистил, но не до конца. Вот, если честно, задолбало уже тут висеть, а надо.

- Скоро заберу, дайте срок.

- Подожди год-другой, и забирай, ладно, уговорил. Всё равно толку тут много не будет, и даже если кого-то на смену Дамблдору и пришлют, многого они тут не добьются. Так, что-то я на тебе чую… Признался уже кому-то?

- Вы о чём?

- Да всё о том же. Вижу, был уже с кем-то из подруг близок?

- Ну да, было такое.

- И правильно. У тебя с той Дорой твоей нынче как?

- Не просто «как», а душа в душу.

- Ты смотри! Уже! Ну и слава Магии, давно пора. Ищи, говорю, ищи ещё!

- Две уже есть, сколько надо-то?

- Чем больше, тем лучше, хотя сколько сыщешь, ещё ведь к тебе могут прийти и от тех родов, что пресеклись «по мечу» и где остались только женщины подходящего тебе возраста… Ладно, Вован, слышу, идут уже за стариком, осенью ещё поговорим. Бывай, до встречи!

В открытую дверь действительно вошла школьная медсестра мадам Помфри, за ней мадам Спраут, а следом мистер Филч в компании двоих истинных англичан с седьмого курса Гриффиндора.

- О, люди, новые люди! Слушайте, я расскажу вам о том, что такое Общее Благо! Я его недавно придумал! – весело промолвил трясущий головой директор. – Когда птицы летят на север, масло падает на кошку, а девочка побежала гулять, потому что мыши съели книгу… мальчик взял волшебную палочку и пустил её вниз по реке, она зацвела, и выросло палочковое дерево…

- Увы, у директора, судя по всему, обширное расстройство разума, скорее всего, на почве нервного перенапряжения, – мадам Помфри была безутешна. – Нужно доставить его в палату, и я попробую проверить его здоровье более тщательно. Аргус, помогите, пожалуйста.

Филч свистнул гуталинам, и те с откуда-то взятой сноровкой положили Дамблдора, всё ещё мотающего головой и бормочущего всякую бессмыслицу, на носилки и унесли прочь. Следом покинули кабинет и мы, и горестно улыбнувшаяся мадам Спраут отпустила меня восвояси.

Когда я рассказывал о случившемся Свете, она только усмехнулась.

- Говоришь, попытался прочитать твой разум, и наткнулся на твою защиту? Ну и поделом ему. Говоришь, третий раз? Без троицы дом не строится. А у тебя воображение богатое, сама убедилась.

- Ну да, я старику попросту мозг перегрузил, впарив ему то, что он оказался не в состоянии осознать и осмыслить. Вот его и отключило.

- Вот будет смеху, если он так и не сможет прийти в сознание.

- Ага, это называется «Отчего бабуля померла? Да грибочков объелась. А что шея в синяках? Так есть не хотела…» – процитировал я древний анекдот.

- Н-да, не все грибочки одинаково полезны, – прыснула смехом Света. – С тобой точно не соскучишься, говорю в который раз уже… одна из причин, по которым я тебя и заметила тогда… – она смачно меня поцеловала. – А если учесть, что ты же и стоишь за попаданием директора в психушку в тот самый первый раз…

- Сейчас почтеннейшая и не очень публика это увидит во всей красе… – и над этим прискорбным для публики фактом мы со Светой на пару долго хохотали, прильнув друг к дружке. Вечер продолжился песнями и завершился новым сеансом укрепления душевной связи путём объятий, поцелуев и не только… пару-тройку раз таки основательно укрепили...

Уроков по Защите от Тёмных Сил в этот учебный год больше не было. Экзамен оказался отменён для всех курсов, кроме пятого и седьмого, а аттестуемых, изъявивших желание связываться с теми профессиями, для которых сей предмет имел характер обязательного, Амелия на правах главы Аврората собралась назначить экзаменатора из числа своих подчинённых.

Ни для кого не было секретом, чем же именно оказался по факту Локхарт и на чём в итоге он и попался, поэтому книжками упокоенного мошенника и растлителя мы ещё долго потом растапливали печку. Те, кто в начале года пошёл у него на поводу, теперь делали пристыженное выражение лица и тащили весь этот ворох макулатуры к нам в дровяной склад, чем обеспечили нас растопочным материалом не на один год вперёд.

А директор так до конца и не оправился. Те, кто приходил в Больничное Крыло, потом веселил народ рассказами о том, как старик несёт всякий бред, варьирующийся от бессвязного набора слов до вполне грамотного, жаль только бессмысленного, рассказа на тему Общего Блага. В итоге Дамблдора отправили в больницу Святого Мунго, но даже там врачи давали очень мало шансов на улучшение ситуации.