— Каким? — спросил Тернер, шмыгнув носом.

— Для начала, мы выйдем из самолета и ступим на благословенную землю Новой Зеландии, — сказал Дин и улыбнулся, — Пусть поприветствует нового киви.

Эйдан кивнул и тихо и облегченно рассмеялся.

Была глубокая ночь, но Дин не мог уснуть. Осторожно, чтобы не разбудить забывшегося беспокойным сном ирландца, он выскользнул из постели.

Немного поразмышляв, он достал из бара виски и, расположившись на кухне, принялся маленькими глотками потягивать напиток, задумчиво глядя в темное окно.

Состояние Эйдана очень обеспокоило его. Всю дорогу до дома, Тернер просидел, судорожно вцепившись в его руку, не обращая никакого внимания на проносящийся за окнами машины город. Иногда, Эйдан осторожно касался его лица, будто желая убедиться, что перед ним настоящий, живой Дин, а не галлюцинация. И вечер прошел так же — ирландец хвостиком ходил за ним, не желая отпускать ни на минуту. О’Горман не имел ничего против того, что любимый так настойчиво требует его тепла и внимания, но, все же, это было ненормально. И с этим нужно было что-то делать.

Он тяжело вздохнул. Неизвестно, сколько потребуется времени, чтобы случившееся смогло, хоть капельку, померкнуть в памяти Эйда. Слишком много ему пришлось пережить за последнее время, и он был слишком напуган своим кошмаром.

— Дино…

Новозеландец повернулся на тихий голос. Эйдан стоял в дверях кухни, жалобно глядя на него покрасневшими глазами. Дин протянул руку.

— Иди ко мне.

Тернер быстро подошел и уткнулся ему в плечо. Фотограф нежно прижал его к себе.

— Я думал, ты спишь. Я разбудил тебя?

— Нет. Просто я почувствовал, что тебя нет рядом… Я идиот, я знаю. Но, Дино, я так испугался… Тогда, в самолете… Это было так реально! Господи, теперь мне кажется, что правильнее было нам просто уехать. Уехать и забыть обо всем. А сейчас… Я очень боюсь, что все это нам еще аукнется, — Эйдан тяжело вздохнул, пытаясь сдержать слезы. — Прости меня… Я — трус?

— Ты глупый, — Дин мягко поцеловал его. — Все хорошо. Мы живы и здоровы. И, ты правильно говоришь — нам нужно постараться, как можно скорее, забыть обо всем. И, я примерно знаю, как.

— Очередной шаг? — сквозь слезы улыбнулся ирландец.

Дин кивнул.

— Сразу несколько. — Он налил в стакан немного виски и протянул Эйдану. — Шаг второй. Выпей. Тебе нужно расслабиться, Эйд.

— Это не самый правильный шаг, — замотал головой ирландец.

— Знаю. Но сейчас тебе это необходимо. Все под контролем, не переживай.

Дин грустно улыбнулся, глядя на то, как скривился друг, когда обжигающий напиток скользнул в его горло, и удовлетворенно кивнул.

— Хорошо. Итак, шаг третий. Завтра, то есть уже сегодня, мы с тобой едем в мэрию и подаем заявление. Я постараюсь позаботиться о том, чтобы нас расписали как можно скорее. Максимум — недели через две. Шаг четвертый. После росписи мы с тобой ровненько сваливаем из города и переселяемся на побережье. У меня там есть небольшой дом. О нем знают очень немногие. Будем дышать свежим воздухом, купаться, плести сети, ловить рыбу, писать мемуары. Можно все сразу, можно по очереди — как захочется. Мы просто исчезнем на какое-то время. Средств для этого у меня достаточно, и сразу хочу предупредить: возражения наподобие «я не хочу сидеть у тебя на шее» — не принимаются. В общем, пока, как-то так. Теперь вопрос. Ты согласен?

— Что угодно, Дино. Лишь бы быть с тобой, — прошептал Эйдан.

Дин кивнул, взял его за колючий подбородок и очень серьезно посмотрел в ореховые глаза.

— Теперь неприятный вопрос, Эйд. Скажи, сейчас ты понимаешь, как мы рисковали, вернувшись в студию за этим долбаным горшочком?

Тернер опустил глаза.

— Да, — он судорожно сглотнул.

Приснившийся кошмар ясно дал понять, какой участи им удалось избежать.

Эйдан никак не мог придти в себя. Ведь все могло закончиться именно так — страшно. Вынудив Дина вернуться, он снова поступил, как законченный эгоист. Он не думал о последствиях, теперь он это понимал. А еще он понимал: пока землю будет топтать Стив Доусон, он не будет знать покоя. Даже здесь, на самом краю мира, он будет вздрагивать от каждого непонятного шороха и оглядываться по сторонам, боясь увидеть его людей.

Дин словно прочитал его мысли.

— Эйд, послушай. Здесь нас никто не найдет. Тебе не нужно бояться и сомневаться в правильности нашего поступка. Я имею в виду месть. Каким бы страшным человеком ни был Доусон — здесь у него нет никакой власти. Он не сможет нам ничего сделать. Пожалуйста, не думай о плохом. Ты должен постараться обо всем забыть, а я приложу максимум усилий для того, чтобы помочь тебе в этом. Мы начнем с чистого листа, Эйд. Только нужно перестать бояться. Мы здесь в безопасности, поверь, — он прижал к себе любимого. — Ты мне веришь?

Эйдан кивнул и слабо улыбнулся.

— Дино, я хочу тебя кое о чем попросить, — он виновато посмотрел в голубые глаза. — Когда в следующий раз в мою трахнутую голову придет очередная бредовая идея, просто врежь мне по морде. Хорошо?

— Можешь не сомневаться, я так и сделаю, — ответил О’Горман и чуть улыбнулся. — Но, это и меня касается, Эйд. Я тоже оказался конченным идиотом, согласившись на эту авантюру, — он усмехнулся. — Надо быть поосторожнее в будущем, иначе, наши отношения рискуют перерасти в непрерывный мордобой. Ладно, эту тему мы пока закрыли. Теперь о… м-м… свадьбе.

Тернер вспыхнул. Он никак не мог привыкнуть к той мысли, что в скором времени станет супругом. Он не был против, но для него сам факт этого казался немного странным.

— Ох, Дино. Я не знаю…

— Ты начал сомневаться?

— Нет! Конечно, нет! Просто само слово — «свадьба», — он хмыкнул, — оно как-то напрягает меня…

Дин рассмеялся и, притянув за кудряшки, нежно поцеловал его.

— Я думаю, что мы обойдемся без торжественной церемонии. Как считаешь? — Эйдан энергично закивал головой. — Ну, и прекрасно. Получим свидетельство и сразу уедем на побережье. Там и отметим. Как думаешь, растянутые майки и драные джинсы смогут заменить свадебные наряды?

— О! Это то, что нужно! — восторженно отозвался ирландец и всем телом приник к нему. — Я так люблю тебя, Дино… Так люблю…

— Чокнутый киви… — только и успел прошептать Дин, когда мягкие губы любимого накрыли его рот.

Роспись состоялась через неделю.

Прилетевшие незадолго до церемонии, Ник и Ричи были немного обескуражены их внешним видом: никаких строгих костюмов и дурацких цветочков в петлицах, лишь белоснежные футболки и драные джинсы. И еще, счастливые улыбки на, как всегда, небритых лицах.

Высокий брюнет с непослушными, торчащими во все стороны отросшими кудряшками, и небольшой блондин, с мягкими волнами золотистых волос, чуть прикрывающих уши — они смотрелись так органично, так… правильно. И несоответствие их свадебных нарядов общепринятым, лишь подчеркивало то, что они созданы друг для друга. Что связь между этими двумя людьми настолько сильна, а принятое решение настолько верно, что не требует какого-то дополнительного подтверждения или обрамления в виде шикарных свадебных костюмов или торжественной церемонии с морем цветов и глупых подарков.

Эйдан и Дин быстро поставили свои подписи в брачном свидетельстве, и ирландец тут же убрал его в небольшую сумку, небрежно перекинутую через плечо.

— А поцелуй?! — возмущенно завопил Ричи, держащий наизготовку фотоаппарат. — Ну, ребята! Хоть это соблюдите!

— Сейчас все будет, — заверил его Эйдан.

Загадочно улыбаясь, он полез в карман джинсов и достал серебряное кольцо с кельтским узором по всей окружности. Точно такое же, как у него. Бросив на Чемберза благодарный взгляд, он хитро посмотрел на Дина.

— Эйд… — О’Горман от удивления открыл рот, — Как?.. Где ты его взял? Когда?

— Слишком много вопросов, — ответил Тернер и взял его левую руку. — Надеюсь, подойдет…

Кольцо подошло.

— Эйд, — фотограф поднес руку к глазам, с восторгом рассматривая подарок, — Это невероятно…