Эйдан с улыбкой смотрел на свою вторую половинку.

— Это мой свадебный подарок. Не понимаю, почему ты сразу не купил второе, — сказал он, притягивая к себе Дина. — Поздравляю, любимый…

«Любимый». Он никогда так его не называл. Они вообще, не имели привычки рассыпаться в красивых словах. Но слово, сказанное Эйданом, прозвучало так естественно и искренне, но, в то же время, так неожиданно, что Дин в первый момент растерялся, глупо захлопав золотистыми ресницами. Он опомнился только тогда, когда яркие, сладкие губы приблизились к его, приоткрытым в удивлении, губам. Он ощутил жаркое дыхание, срывающееся с этих губ, и подался навстречу, даря им жадный поцелуй.

— Мой… Теперь ты мой. Навсегда, — прошептал О’Горман, зарываясь носом в черные кудряшки.

— Твой. Навсегда, — так же, шепотом ответил ирландец, сильно и нежно сжимая его худощавое тело.

Замерший от восторга Ричи запоздало щелкнул фотоаппаратом.

Сразу после церемонии компания из новобрачных и двух гостей отправилась на побережье.

Сидящий за рулем Чемберз всю дорогу причитал о том, что новоиспеченные супруги — самая чокнутая парочка, которую ему доводилось видеть в жизни. Что вечно у них все не как у нормальных людей, что даже такое значимое событие в жизни, они умудрились превратить в обычную поездку на пикник, лишив его возможности покрасоваться в новом костюме, купленном по такому торжественному поводу. И боже-это-просто-свинство, но они не показали ему и Ричи свидетельство, а ведь друзьям было так любопытно знать, кто из них кто.

Но Эйдан и Дин отмалчивались и лишь тихо посмеивались, расположившись на заднем сидении и держась за руки. Им было хорошо.

Они устроили свадебный ужин на берегу, почти у самой кромки воды, установив на песке барбекю, маленький столик и четыре стула.

Ник решительно взялся за приготовление стейков, отодвинув О’Гормана и кивнув в сторону ирландца.

— Твое место рядом с ним. Уж как-нибудь, но справлюсь без твоей помощи. Лишили нас нормальной свадьбы, так хоть сидите рядом, как подобает новобрачным, — ворчливо заявил агент. Дин не стал сопротивляться.

Он опустился на песок рядом с Эйданом и обнял его.

— Как ты?

Тернер повернулся.

— Я счастлив, — просто ответил он, прижавшись к плечу любимого.

Дин провел пальцем по его бровям, нежно очертил контур лица и улыбнулся.

— Я тоже…

Неугомонный Ричи тут же подскочил к ним и защелкал фотоаппаратом.

— Дружище, ты отбираешь мой хлеб! — рассмеялся О’Горман и, прикрывшись рукой, снова повернулся к Эйдану. — Цензура, — тихо сказал он, и увлек ирландца в долгий поцелуй.

— Убери руку, Дино! Она все портит! — возмутился парень.

— Отстань от них и помоги мне, — одернул его Чемберз и снова по-доброму заворчал: — Вот же угораздило! Нашел балбеса с шилом в заднице. Ни минуты покоя от тебя, Ричи…

Ричи вздохнул и, сокрушаясь о прекрасных упущенных кадрах, направился к своему сердечному другу. Забрав у него лопатку, парень принялся ворочать мясо, продолжая что-то бубнить себе под нос, как вдруг, замерев, завопил:

— Ники! Ты, старый, занудливый раздолбай! Мы совсем забыли о подарке!

Эйдан и Дин обернулись на его вопль и с интересом уставились на друзей. Они договаривались о том, что никаких подарков принимать не станут, но видимо эти двое решили по-своему.

— Ох, да! — Ник привычным жестом сдернул с носа очки и тут же в волнении водрузил их на место. — Но наш подарок весьма м-м… необычный.

— Мы заинтригованы, — улыбнулся Тернер.

Чемберз взял сияющего Ричи за руку и откашлялся.

— В общем, наш подарок — это две новости. Одна — хорошая, а вторая э-э… Как бы это правильнее сказать…

— Еще лучше! — перебил его Ричи и почти запрыгал на месте. — Давай я расскажу! Вторую новость!

— О, господи! Хорошо, расскажешь, — закатил глаза Ник, — А пока… В общем, мы тут подумали и, глядя на вас решили… В общем…

— Ну, я же говорю — зануда! — фыркнул молодой актер и, звонко чмокнув его в щеку, объявил: — Мы тоже собрались узаконить отношения! И хочу заметить, что инициатором был я. Эта ходячая достача еще долго бы решалась на такой шаг. И, скорее всего, так бы и не решилась, — он выразительно посмотрел на Тернера и улыбнулся. — Так что можете нас поздравить!

— О-о! Вот это новость! Отличный подарок, ребята! — Эйдан и Дин поднялись и заключили друзей в объятия.

— Но это еще не все, — сказал Ричи. Он хитро посмотрел на Чемберза и тот кивнул. — Наш второй, и самый главный подарок — это новость об одном, очень нехорошем человеке, о долбаном владельце «Золотой лилии», который вряд ли уже сможет когда-нибудь хоть чем-нибудь владеть. Короче…

Ричи рассказал им о том, как за день до отъезда в Новую Зеландию, он встретил Вуди, молодого художника, по совместительству — любовника Доусона. Парень был очень расстроен и с готовностью поведал благодарному слушателю о своем горе — накануне Стив Доусон с обширным инсультом был увезен в больницу.

— Из-за чего?! — Эйдан не поверил своим ушам.

Ричи пожал плечами.

— Ну, я думаю, что все произошло так, как ты и предполагал — Доусон обратился к врачу и выяснил, что же такое страшное вы ему вкололи. И, готов биться об заклад, что он очень обрадовался, потому что действие этого препарата довольно легко можно нейтрализовать хорошей дозой алкоголя. Это я в интернете вычитал, но не стал вам говорить, ведь вы были так сильно воодушевлены своей идеей. Честно говоря, не знаю, насколько это является правдой, но, если это действительно так, то я вообще не вижу смысла в химической кастрации — никаких четких гарантий она не дает. Смысл в ней есть только тогда, когда человек сам, сознательно идет на это, когда действительно хочет контролировать свои извращенные желания. Ну, или за решеткой, где просто нет возможности избежать наказания. Но, ладно. В общем, когда к нему пришел Вуди, Доусон, я так понимаю, захотел попробовать. Он набухался вместе со своим любовником, а потом, для верности, прекрасно зная, какое возбуждающее действие оказывает кокс, решил полирнуться им сверху. Хорошо, что сам Вуди не стал этого делать, хватило мозгов. Но отговорить своего дружка он не смог. И вот, этот конченный ублюдок, приговаривая, со слов Вуди, что-то типа: «Посмотришь, малыш. Тебе так сладко еще никогда не было», принял дозу. Сначала одну, а потом… Короче, у него снесло крышу. Полирнулся владелец «Золотой лилии» от души, заработав нормальный такой передоз. И в данный момент он лежит в глухой коме и врачи не дают положительных прогнозов. Вообще. Никаких шансов, что он когда-нибудь придет в себя — нет. И, если в ближайшее время он не откинется, то так и останется овощем до конца своих дней. Так что… Ваша месть удалась по полной программе.

Эйдан медленно осел на песок и закрыл руками лицо.

— Нет… — еле слышно выдавил он и его плечи задрожали.

— Эйд? — позвал его Дин, опускаясь рядом, — Эйд, что с тобой?

Он с трудом оторвал руки ирландца от лица и с тревогой заглянул в ореховые глаза.

— Я не хотел, — пробормотал Тернер, — Я не желал ему смерти или чего-нибудь подобного. Не хотел…

— Я знаю! Знаю, Эйд! При чем здесь ты? Любовь моя, в том, что случилось, нет никакой твоей вины! — Дин начал покрывать поцелуями его лицо. — Тебе не за что упрекнуть себя! Ты был милосерден, ты и сейчас пытаешься проявлять к нему жалость. Только он ее совсем не заслуживает! Эйд, послушай меня! Этому человеку выпал шанс переосмыслить свою жизнь и как он им воспользовался? Он ни в чем не знал предела и это его погубило. Он был чудовищем. Я признаюсь, Эйд: я боялся не меньше тебя, потому что этот человек не остановился бы! Если бы он не обратился к врачу, если бы не выяснил, что все настолько безобидно, то твой сон, Эйд… он легко мог бы стать явью. Подумай об этом, любимый! Он заслужил все это! А мы, в данном случае, лишь немного помогли восторжествовать справедливости. Не смей винить себя в том, что с ним случилось! Я очень прошу тебя!

Эйдан вытер слезы и посмотрел на него.