«Хорошо то, что хорошо кончается, — подумал владелец паба, — Малыш жив и брошен. Правда, опять куда-то исчез. Киви с разбитым сердцем, наверняка, в скором времени отбудет на родину. К кому ты придешь плакаться, когда объявишься, малыш? Правильно, к папочке. Больше задаром тебе никто не нальет, кроме меня. А я даю руку на отсечение, что ты непременно захочешь уйти в запой, при первой же возможности. Все вернется на круги своя. Так уж устроена жизнь».

— Так уж устроена жизнь…

Он довольно потянулся и повернулся на скрип открывшейся двери.

В кабинет заглянул бармен.

— Стив, к тебе пришли.

— Кто?

— Э-э… — бармен взглянул на визитку, — Дин О’Горман, фотограф.

Доусон подался вперед.

— Кто?.. — потрясенно переспросил он, почувствовав, как по спине побежали мурашки, — Что ему нужно?

— Сказал, что пришел поблагодарить тебя, — бармен ухмыльнулся. — Принес с собой бутылку жутко дорогого виски. Так что ему передать?

Доусон сдвинул брови. Поблагодарить? Очень интересно.

— Приглашай, — ответил он и немного отодвинул ящик стола.

Дин нацепил на лицо одну из своих самых обаятельных улыбок, и вошел в кабинет.

— Добрый день, мистер Доусон. Вы, наверное, удивлены моему визиту?

— Хм… приветствую, Дин. По правде говоря, да, удивлен, — он жестом пригласил фотографа присесть. — Чем обязан?

О’Горман опустился в кресло напротив и мягко улыбнулся.

— Я пришел поблагодарить вас, — он поставил виски на стол, — Поблагодарить и отметить наше примирение. Если вы не против, конечно.

Стив с подозрением посмотрел на него и перевел взгляд на бутылку — «Glenfiddich», тридцатилетней выдержки. Неслабо!

— Разве мы ссорились? — он удивленно приподнял бровь, — И, за что благодарность?

Дин скромно улыбнулся.

— Наша предыдущая встреча окончилась достаточно м-м… напряженно. Но поймите меня правильно — как еще я мог отреагировать на увиденное и услышанное? Я был в бешенстве и, возможно, наговорил немного лишнего, не разобравшись до конца в ситуации. Поверить вам в тот момент было выше моих сил. Но… — Дин склонил голову в признании своей неправоты, — вы открыли мне глаза, мистер Доусон. Не стану лукавить, мне до сих пор сложно поверить в то, что между вами и Тернером был роман. Да и сам он, естественно, все отрицал. Но то, что ирландец — неблагодарный лжец и трус, больше сомнений во мне не вызывает.

Доусон внимательно смотрел на него и не мог понять, блефует киви или говорит правду. Дин улыбнулся, спокойно выдержав взгляд сверлящих черных глаз.

— На мое счастье, — продолжил он, — дело не успело зайти слишком далеко. Теперь я понимаю, что единственной причиной, по которой я был с Эйданом некоторое время, является не что иное, как дикое физическое влечение. Прошу прощения, если своими словами раню вас, но это правда. Согласитесь, устоять перед ним невозможно, — О’Горман усмехнулся. — У меня ведь до него не было подобного опыта. Можно сказать, он соблазнил меня. Но я не жалею. О, простите. Вам, наверное, неприятно все это слышать?

Стив усмехнулся.

— По правде говоря, я согласен с тобой, Дин, — он немного помолчал, раздумывая, как побольнее уколоть О’Гормана, чтобы вывести на чистую воду. — Дикое физическое влечение, говоришь… А я бы назвал это влечение — болезненным. Да, его безумно хочется трахать. С ним теряешь голову, настолько он горяч. Но… возможно, я перегнул палку сказав, что полюбил его. Привязался — да. Но основу наших отношений всегда составлял секс, — он мечтательно щелкнул языком. — Этот паршивец знает в этом деле толк, да.

На лице фотографа не дрогнул ни один мускул. Он с очаровательной улыбкой смотрел на Доусона, согласно кивая головой.

Доусон протянул руку и взял бутылку.

— Значит, ты решил расстаться с ним? Ты в курсе, что он передознулся и чуть не умер?

О’Горман кивнул.

— Вообще-то, это я вызвал «скорую». Я приехал к Тернеру домой, чтобы забрать свои вещи и обнаружил его на полу кухни. Он задыхался, и… — новозеландец пожал плечами, — не мог же я бросить умирающего человека. Но это, пожалуй, еще одна причина, по которой наши дальнейшие отношения были бы невозможны. Дело в том, что я не люблю слабых людей. А Тернер — слаб. Слабый, трусливый, да еще и лжец. Нет, для меня это слишком, — Дин вздохнул. — Поверьте, мистер Доусон, я действительно благодарен вам за то, то вы помогли мне избежать еще более горького разочарования в будущем. Еще раз извините, если причиняю боль своими словами.

Доусон хмыкнул, вопросительно посмотрел на фотографа и, получив в ответ утвердительный кивок, распечатал бутылку. Отодвинув ящик стола, он достал два стакана для виски и поставил на стол, звякнув их хрустальными боками. Глянув на этикетку, он еще раз хмыкнул и разлил по стаканам янтарную жидкость. С минуту Стив задумчиво рассматривал на свет игру хрустальных граней и дорогого напитка. Вдоволь налюбовавшись, он протянул стакан фотографу. Дин принял его и отсалютовал.

— За то, чтобы все всегда делалось вовремя.

— За понимание, — ответил владелец паба и пригубил напиток. — Хм, весьма недурно. Но стоило ли, Дин? Этот виски не из дешевых. Если не ошибаюсь, фунтов пятьсот, не меньше?

О’Горман махнул рукой.

— Какие пустяки, мистер Доусон. Я вам обязан.

Доусон улыбнулся.

— Предлагаю перейти на «ты», не люблю официоза. В конце концов, мы оказались с тобой в одной лодке. Да уж… малыш умеет потрепать нервы. Но мне будет не хватать его упругой задницы и сладких губ, — он поиграл в стакане напитком и быстро поднял глаза на фотографа.

Не сводя с него спокойного взгляда, Дин отпил виски и небрежно повел плечом.

— Кто знает, Стив. Может он еще приползет к тебе на животе, виляя хвостом и вымаливая прощение… той же задницей.

— Возможно, так и будет… Тебе все равно?

— Абсолютно, — О’Горман одним глотком осушил стакан, — Да, я буду скучать по его телу, но не более того.

Доусон усмехнулся. Маленький непробиваемый киви поражал своей невозмутимостью и равнодушием, с которым говорил о своем бывшем любовнике. Но Стив все еще сомневался.

— Ты был у него в больнице?

— Зачем? — удивленно приподнял брови Дин, — Звонка достаточно, чтобы узнать о состоянии его здоровья. С ним все в порядке, а остальное меня уже не волнует. Повторюсь, я не люблю слабых людей. Тернер очень сильно разочаровал меня и дело даже не в том, что он лгал мне, — он поморщился, — То, как он вел себя здесь — это отвратительно. Так унижаться! Нет, это не тот человек, которого я бы хотел видеть рядом с собой. Прости, я все время оскорбляю твои чувства к нему.

Доусон хохотнул и плеснул в его стакан виски.

— Да ладно. Я же сказал, что всего лишь привязался к нему. Никакой любви, слава богу, нет и не было. Если придет, трахну его на прощание — для сладких воспоминаний, так сказать, — и отправлю на все четыре стороны. Пусть ищет другого покровителя.

— И правильно, — кивнул Дин. Сделав глоток, он оценивающе глянул на хозяина паба. — Ладно, хватит об этом… ничтожестве. Честно говоря, не он явился основным поводом для того, чтобы я пришел сюда. У меня есть к тебе предложение, Стив.

Доусон удивленно вскинул брови. Фотограф чуть улыбнулся, скользя восторженным взглядом по его крепкой фигуре.

— Ты в прекрасной форме. Как раз то, что мне нужно. Видишь ли, я сейчас реализую один проект и мне необходим человек с такой брутальной внешностью, как твоя. Все, кого я видел не подходят, но ты…

Дин замолчал и обаятельно улыбнулся.

— Ты хочешь, чтобы я снялся в твоем проекте? — спросил Доусон и рассмеялся, — Вот уж не думал, что на старости лет получу такое предложение!

— Не прибедняйся, Стив. Ты шикарно выглядишь. Настоящий воин, ветеран Вьетнама. Я еще в первую нашу встречу это отметил, но, увы, было не до предложений. Ну, так что? — Дин вопросительно изогнул бровь. — Соглашайся, Стив. Съемка — это настоящий рок-н-ролл, не пожалеешь! Плюс гонорар, естественно.

Доусон пристально посмотрел в голубые глаза.