Дин, счастливо улыбаясь, откинулся на спину.
— Покурить бы сейчас… — мечтательно сказал он.
Эйдан приподнялся на локте.
— Я не понял. Я спросил, как тебе все, что сейчас произошло, а ты думаешь о покурить?! — он цапнул О’Гормана за плечо.
Дин пискнул и рассмеялся. Но Эйдан не отстал, продолжив легко кусать его, перемежая укусы поцелуями, улыбаясь и сжимая худощавое тело. Опустив руку вниз, он с удивлением посмотрел в голубые глаза.
— Опять?! Так быстро?
— Вот и ответ на твой вопрос, — прошептал Дин, прикусывая яркие губы, — Я бы тоже хотел попробовать эту адскую смесь. Жаль, что сейчас ты не сможешь мне отомстить.
Тернер скромно пожал плечами, пошевелил забинтованной ногой, поправил повязку и хитро посмотрел на друга.
— Ну-у… даже не знаю, что тебе возразить… разве, что… — он прижал Дина к себе, — Я думаю, что смогу потерпеть. Не собираюсь упускать такую возможность даже под дулом пистолета, а уж какая-то там царапина и вовсе не остановит меня…
Он потянулся за маслом.
— Эйд, швы разойдутся…
— Это я сейчас разойдусь, — тихо ответил Эйдан, нависнув над фотографом.
Глядя в глаза любимого, он раздвинул его ноги и провел скользкими пальцами по нежной кожице промежности, спускаясь ниже. Дин прерывисто задышал.
— А, если ты и дальше собираешься причитать по поводу ноги, швов или еще чего-нибудь, то я свяжу тебя и заткну тебе рот кляпом. И буду делать с тобой все, что захочу.
Дин мечтательно изогнул бровь.
— Заманчиво звучит… ох… — Эйдан закрыл его рот поцелуем, потом отстранился.
— Хочу попробовать кое-что…
Он начал медленно опускаться вниз, проводя языком по груди Дина, его животу, поцеловал островок золотистых волос и вопросительно посмотрел на друга.
— Эйд, я же не ходил в душ после… ну… — прошептал дрожащий от возбуждения новозеландец.
— Только очень быстро, — ответил Эйдан, улыбнувшись тому, как друг стрелой метнулся из постели.
Откинувшись на спину, он закрыл глаза и счастливо вздохнул, все еще с трудом веря в происходящее.
— Я люблю тебя, Дино… — прошептал ирландец.
— Я тоже люблю тебя, — ответил тихий голос.
Эйдан улыбнулся и мягко опрокинул вернувшегося Дина на кровать.
Он ласкал его, стараясь уделить внимание каждому сантиметру покрытой золотистыми волосками кожи, купаясь в ее сиянии и тепле. Он никогда никого так не хотел, как своего золотого друга. Эйдан дрожал от нетерпения и желания познать его, ощутить внутренний жар его тела. Но еще больше он хотел сам дарить ему наслаждение. Целуя островок сияющих завитков, он мягко обхватил рукой его горячую плоть, нежно сдвинул тонкую кожицу с головки, раскрывая ее, и тихо спросил:
— Теперь можно?..
Получив ответ в виде сладкого вздоха и закрывшихся глаз, он прикоснулся к нему губами, игриво провел языком по всей длине, наслаждаясь его силой. Дин громко застонал, возбужденный до предела, и когда мягкие губы обхватили его, непроизвольно двинул бедрами, глубоко проникая во влажный рот. И тут же пожалел об этом.
Эйдан подавился, приглушенно вскрикнув. Яркой вспышкой, мозг пронзило шокирующее воспоминание. Отпрянув, он с испугом уставился на фотографа.
— Прости, прости, — зашептал Дин и приподнялся, беря его за руки, — Черт, Эйд, прости… я не хотел…
— Все в порядке, Дино, — растерянно пробормотал ирландец, вытирая губы, — Это ты прости. Наверное, я переоценил свои способности. Но все приходит с опытом. Я могу попытаться еще раз, но только ты… больше так не делай…
Он улыбнулся, но его взгляд остался растерянным и испуганным.
— Не пытайся делать то, что тебе противно. Хорошо? — дрожащим голосом произнес Дин, притягивая его к себе.
«Я уже это делал, Дино. Только не с тобой, — содрогнувшись, подумал Эйдан. — Вот откуда все эти блядские кошмары. Но я не помню, кто это был. Я помню только его стояк, раздирающий мою глотку». Он тряхнул головой, отгоняя мерзкую картинку, и влажными глазами посмотрел на друга.
— Мне все это вовсе не противно. Наоборот, — Эйдан припал к его губам, отчаянно целуя и задыхаясь от отвращения к себе. — Ты позволишь мне продолжить начатое? Я хочу этого, правда. Поверь…
— Иногда я поражаюсь твоей глупости, — ответил Дин, запутываясь пальцами в его кудряшках и всматриваясь в ореховые глаза. — Ты сводишь меня с ума, Эйд. Своей глупостью и наивностью. Но тем ты и прекрасен… Конечно, продолжай, если ты, правда, этого хочешь. Я постараюсь быть паинькой… с тобой это невозможно, но я постараюсь…
Они не спали почти всю ночь, то любя, то разговаривая, то выходя покурить. Дину не удалось убедить Эйдана не разжигать камин, и потом он был дико ему за это благодарен. Потому что это было потрясающее зрелище: нависший над ним в пляшущем свете огня — ирландец походил на дьявольского искусителя. И Дин с упоением и восторгом отдавался на растерзание этому дьяволенку и с таким же упоением любил его сам.
Они провались в сон только под утро, когда тусклый свет едва забрезжил на востоке. Уставшие и удовлетворенные, они уснули абсолютно счастливыми, сжимая друг друга в объятиях.
====== Сделка ======
Они пробыли в гостях у Мюренн еще неделю.
Прощаясь с мальчиками, женщина нежно поцеловала каждого из них в лоб. И это выглядело как благословение.
— Помни о своем обещании, — шепнула она на ухо Дину и ушла в дом. Долгие проводы — лишние слезы.
Подбросив Эйдана до дома, Дину пришлось с ним расстаться. Нужно было заехать в студию, к себе домой, да и вообще, накопилось много дел, не требующих отлагательств.
— Но ты же будешь к вечеру? — Тернер смотрел на него детскими, какими-то испуганными глазами, словно боялся услышать в ответ «нет». Ох уж, эти его глаза…
О’Горман обнял его за шею и притянул к себе.
— Конечно, буду. Не сомневайся, — он улыбнулся и, вдруг что-то вспомнив, хлопнул себя по лбу, — Вот, болван! Совсем забыл!
Покопавшись в сумке, Дин выудил конверт и протянул его Тернеру.
— Твой гонорар. Не поверишь, но у меня напрочь выскочило это из головы. Некрасиво получилось…
Эйдан фыркнул.
— Еще как поверю! Я сам забыл обо всем на свете, — он мягко поцеловал Дина, — И ни капельки не жалею об этом.
Дин, со счастливой улыбкой, всунул конверт ему в руки.
— До вечера, Эйд.
Эйдан ответил ему еще одним поцелуем и вышел из машины.
Вернувшись домой и разобрав вещи, Тернер решил устроить уборку. За две недели, проведенные с фотографом, он понял, насколько тот принципиален в вопросах чистоты, и решил не травмировать друга своим бардаком. Да и самому, если честно, захотелось порядка. «Порядок вокруг — порядок в мыслях, порядок в душе». Эйдан улыбнулся — ты философ, Дин О’Горман!
Убирая, он заглянул под кровать — мало ли, что там могло валяться после его загулов — и обнаружил маленький прозрачный пакетик с остатками белого порошка. Кокаин. Нахмурившись, он привалился спиной к стене и попытался вспомнить, где раздобыл его, но не смог. Ладно — раздобыл, но, что его дернуло это сделать? Эйдан никогда не увлекался наркотой. Да, были косячки, но что-либо серьезнее… Это совсем на него не похоже.
— К черту, Эйд. У тебя теперь новая жизнь, — сказал он сам себе, бросая пакетик в мешок с мусором. И не подозревая, насколько близок к истине…
Закончив уборку, Эйдан задумчиво посмотрел на конверт, лежащий на комоде. Раз уж он решил начать новую жизнь, было бы неплохо рассчитаться со старыми долгами. Рассчитаться и забыть весь этот кошмар, перечеркнуть раз и навсегда.
Стив Доусон сидел, уставившись жадными глазами в монитор, в сотый раз пересматривая запись с камеры видеонаблюдения, установленной в его кабинете.
Эта запись не давала ему покоя, ни морального, ни физического. Ах, маленький паршивец! Что он выделывал своими яркими, мягкими губами и юрким язычком! Стив усмехнулся — пришлось двумя руками зажать себе рот, чтобы не распугать посетителей рвущимися сквозь зубы стонами, с сожалением отпустив шелковистые черные кудри. Как жаль, что сам паршивец этого не помнит. Или помнит?.. Тернер не появлялся уже больше двух недель.
