— Долбаная Тропея, долбаная Италия. Черт, не представляю, что будет днем, если с утра уже так жарит. Всего полчаса — и я уже еле дышу, — раздался голос над его ухом, затем последовал короткий поцелуй в щеку, уколовший жесткой щетиной. — Привет, bambino. Давно поднялся?

— Привет, Ивар. — Марк открыл глаза и потянулся, хрустнув позвонками. — Нет, только встал.

— Соня, так всю жизнь проспишь, — добродушно хмыкнул Ивар, открывая холодильник и выуживая бутылку минералки. — Ох, ну и жара.

Отпив большой глоток, он довольно выдохнул и повернулся к Марку. Парень снова был где-то далеко в своих мыслях, рассеянно водя пальцем по краю своей чашки. Не то, чтобы Ивара это сильно напрягало, но иногда все же хотелось увидеть нормальный, живой, а не полный тоски, застывший взгляд.

— Неважно выглядишь. — Кенни внимательно изучал тени, залегшие под его глазами. — Опять?

— Ну, ты же знаешь — середина лета, очередная годовщина — все вернулось. Это, наверное, мое проклятие.

— Никакое не проклятие. Ты сам себя накручиваешь, сидя и вспоминая. Что?.. Разве я не прав? — Ивар сел напротив, бросив быстрый взгляд на вторую чашку с остывшим кофе. — Пошел бы вместо этого окунулся. Лично я сейчас так и сделаю. Давай со мной?

— Нет, — он покачал головой, — не хочу. Может, потом. Не переживай, все пройдет. Оно всегда проходит.

— Я тебя не понимаю, — пробурчал Ивар, — зачем изводить себя?

— Я не специально.

— Ладно, я на море, а ты сиди, словно старый дед, копаясь в воспоминаниях, если тебе больше делать нечего. — Кенни поднялся и, положив ему руку на плечо, тихо добавил: — Кофе совсем остыл. Он не любит холодный кофе.

— Я знаю…

Он сидел с закрытыми глазами, приоткрыв губы и ощущая на них теплое дыхание летнего ветра, так напоминающее дыхание любимого человека: ласковое, дурманяще-сладкое, согревающее, родное. Дыхание, которым невозможно напиться, сколько ни пытайся — всегда будет мало.

Он вздрогнул, почувствовав его ближе на своих губах, совсем рядом, и потянулся к нему, словно жаждущий странник, нетерпеливо припадая к этому волшебному источнику, судорожно обхватывая ладонями любимое лицо. Как бы он хотел, чтобы это не было сном.

— Ti amo, mio angelo d’oro … — тихий шелест бархатного голоса сквозь мягкий поцелуй. — Buongiorno, bambino.*

— Amo anche te… più della vita, Рори, — выдохнул Марк и счастливо улыбнулся.*

Это не сон. Не открывая глаз, он снова приник к мягким губам, зарываясь пальцами в черные непослушные и вполне реальные кудряшки, гладя широкие сильные плечи и ощущая невероятное облегчение. Рори здесь, рядом. Теперь все будет хорошо, теперь кошмары и жуткие воспоминания отступят, перечеркнутые солнечной улыбкой и теплым сиянием ореховых глаз. Можно даже кондиционер не чинить. Он подавил смешок и отстранился, возмущенно сведя к переносице брови.

— Засранец, почему не предупредил, что приезжаешь? Мы же вчера по скайпу общались, не мог сказать что ли?!

«Общались по скайпу» — было очень сильно сказано. Плохая связь, явно организованная самим кудрявым брюнетом, дала им возможность только взглянуть друг на друга и почти тут же прервалась. Рори ненавидел скайп, и выходить на связь предпочитал исключительно по телефону, оправдывая это тем, что так они больше соскучатся друг по другу. Чудак! Марк начинал скучать, когда они расставались даже на пару часов, не говоря уже о такой долгой разлуке.

— Специально не предупредил, хотел сделать сюрприз, — Рори хитро улыбнулся и кивнул на свою чашку, — но я так понимаю, что ты меня ждал.

Марк фыркнул и пожал плечами.

— С чего ты взял, что это для тебя? Может это для Ивара.

— Что-о? Хочешь сказать, что он пил из моей чашки пока меня не было?! — завопил брюнет и набросился на Марка. Они, двое взрослых мужчин, так и не разучились впадать иногда в совершеннейшее детство, но только радовались этой своей маленькой слабости.

— Хватит! Хватит, перестань! — сквозь смех выдавил Марк, пытаясь вывернуться из сильных рук и при этом не свалиться со стула.

Рори прекратил его щекотать и, широко улыбаясь, стянул с его волос резинку.

— Не люблю, когда ты завязываешь хвост. — Марк тряхнул головой, демонстрируя шикарную золотую гриву, отросшую ниже плеч. Маклафлин немедленно запустил в нее пальцы. — Так гораздо лучше… Я соскучился, безумно.

— Знал бы ты, как я соскучился, три недели — это слишком долго, — тихо произнес Марк, плотнее притягивая его к себе. — Я чуть не сошел с ума.

Задрав на Рори цветастую футболку, он нежно провел пальцем по небольшому белому шраму на левой стороне загорелого живота, чуть-чуть ниже пупка, и приник к нему губами. Кудрявый брюнет судорожно выдохнул.

— Дарина дома?..

— Ухм… — не отрываясь от него, кивнул Волчонок.

— Тогда… лучше не надо, иначе я накинусь на тебя прямо здесь и сейчас, а это не для детских глаз.

Марк фыркнул и с сожалением выпустил его из объятий.

— Да, ты прав… как и по поводу того, что я тебя ждал. Каждый день. — Он чуть нахмурил лоб, сосредотачиваясь и указывая на белую чашку. — Si, ho fatto per te caffè, amore, è vero. Мa mi sembra… sembra… короче, он совсем остыл. Scusare.*

Рори с восторгом посмотрел на него.

— Хм, ты делаешь потрясающие успехи! А по поводу кофе — ничего страшного, сварим новый… Черт, у тебя такой забавный акцент, и он сводит меня с ума. — Он склонился к Марку, вновь припадая к его губам в жарком поцелуе.

Топот сбегающих по лестнице ножек заставил их быстро отпрянуть друг от друга. Рори плюхнулся на стул рядом с Марком и, схватив свою чашку, застыл с самой невинной улыбкой, на которую только был способен.

Вбежавшая в кухню, Дарина издала пронзительный вопль счастья и через мгновение повисла у него на шее.

— Рори-и!

— Задушишь! Обольешься! Ох, осторожно… ты сделаешь меня инвалидом, — последнее было сказано слегка придушенным голосом, потому что от переизбытка чувств, девочка прыгнула ему на колени, приложившись всем своим весом к паху, и чмокнула в заросшую щеку. — Я тоже тебя люблю, — просипел он, удобнее усаживая Дарину и переводя дыхание. — Кажется, я только что лишился наследников…

Марк прыснул и потянул сестру за руку, заставляя слезть с колен брюнета.

— Сначала иди умойся, принцесса. Потом будешь обниматься.

Дарина страдальчески закатила глаза и скорчила гримаску.

— Ну, Ма-арк, я потом! Я же соскучилась! Рори, ну скажи ему! Почему он все время мною командует?

— Потому что я — твой старший брат. Не спорь, вперед! — Он выпроводил возмущающуюся сестру из кухни и повернулся к Рори. — Кстати о наследниках. Как все прошло?

Рори опустил взгляд.

Уильям Маклафлин скоропостижно скончался полгода назад от сердечного приступа, и Рори был вынужден покинуть солнечный берег южной Италии, чтобы ознакомиться со вступившим в силу завещанием.

Их с отцом отношения так и не восстановились. За два с половиной года, прошедших с момента страшных событий (если не брать в расчет рассмотрение его дела по убийству Томаса Дойла, которое закончилось, так и не успев толком начаться), они виделись шесть раз: на Рождество и дни рождения друг друга. Даже на могиле матери ни разу не пересеклись. Так и не найдя в себе сил принять отношения сына, но оставив попытки что-либо изменить, Уильям Маклафлин просто вычеркнул его из своей жизни. Поэтому, отправляясь в Ирландию на оглашение, Рори вообще ни на что не рассчитывал.

— Ну… во всяком случае, поместье осталось за мной — все-таки родовое гнездо Маклафлинов, и передавать его кому-то с чужой фамилией отец никогда бы не решился. Так что основная проблема теперь состоит только в том, смогу ли я его содержать. Там нехилая сумма требуется.

— Ничего, справимся, — улыбнулся Марк. — У меня куча заказов и предложений. Некоторые из них обещают быть очень прибыльными.

— Ага, — кивнул Рори, — а я начну практиковать. В конце концов, давно пора. В клуб я точно больше не вернусь, хватит.