— Очень красивая кукла, — сказал Рори. — Лучшая из всех, что я видел. Твоя любимая, да?
Дарина кивнула и протянула ручки. Он вернул игрушку и, не удержался, легко погладил девочку по светлым кудряшкам. Малышка вздрогнула, вскинула на него синие глаза и… улыбнулась. Маклафлин облегченно выдохнул.
— А, как ее зовут? — тихо спросил он, кивая на куклу и понимая, что вряд ли услышит ответ.
Так и вышло — Дарина поджала губки и опустила взгляд, сохраняя полное молчание.
— Ну, хорошо. — Рори вздохнул. — Не хочешь — не говори. Но я очень надеюсь, что когда-нибудь ты мне откроешь эту тайну. Договорились?
Малышка кивнула и посмотрела за его спину. Рори обернулся и наткнулся на покрасневшие глаза Марка, прислонившегося плечом к косяку. Он понял, что тот выходил вовсе не для того, чтобы поставить чайник. Старший брат выходил, чтобы дать волю слезам, которые вызвала у него улыбка маленькой сестренки. Маленького белокурого ангела, который очень давно не улыбался.
— Марк?..
— Все хорошо. — Волчонок покачал головой. — Просто в глаз что-то попало…
— Понятно, — пробормотал Рори и повернулся к девочке. — Дарина, я хочу пригласить тебя с братом к себе в гости за город. Хочешь совершить маленькое путешествие? — Малышка быстро кивнула. — Вот и отлично. Тогда собирайся.
========== Рассматривая темную листву ==========
Остановившись на подъезде к особняку, Рори заглушил двигатель и повернулся к Марку. Еще издали он заприметил отцовскую машину. А ведь он так надеялся, что Маклафлина-старшего здесь не будет сегодня! «Черт, надо было предупредить о нашем приезде», — расстроенно подумал Рори, прекрасно зная, какую реакцию можно ожидать от отца.
— Я… — начал он, и замолчал, увидев потрясенное выражение на лице Марка.
— Это настоящий дворец… — прошептал Волчонок, не в силах отвести взгляд от высокого двухэтажного особняка старинной кирпичной кладки.
На фоне кирпича цвета темного шоколада яркими пятнами выделялись белые окна и помпезная входная дверь с ведущей к ней мраморной лестницей. Украшенная богатой резьбой и обрамленная рельефными полуколоннами, она, должно быть в свое время пропускала в чрево особняка немало высокопоставленных гостей. А, возможно, до сих пор пропускает. Во всяком случае, глядя на нее, Волчонок очень ясно представил себе надменных джентльменов в строгих, безукоризненных костюмах (фраках?), неспешно поднимающихся по мраморным ступеням под ручку с холеными, разодетыми в меха и сверкающими драгоценностями, дамами. Представил, как из раскрытой двери льются звуки классической музыки, извлекаемые приглашенными музыкантами из своих инструментов. Представил блеск позолоченных канделябров и переливы надраенного до зеркального блеска пола, и съежился, почувствовав себя не то, что серым воробушком, и даже не муравьишкой, а так, пылинкой, случайно попавшей в сияющий луч роскошной, недоступной ему жизни. Они с Рори были не просто из разных слоев общества. Они были из разных миров, из разных галактик. Он видел сейчас еще одно подтверждение тому, что не имеет права даже мечтать о том, что они могут быть вместе. И ему до боли в сердце захотелось немедленно убраться отсюда.
— Это не дворец, а просто большой дом, — сказал Рори, прекрасно понимая, что для Марка это равносильно утверждению, что Ниагара — это просто обычный водопад, а Эверест — это просто большая возвышенность. — Марк…
Парень оторвался от созерцания лестницы и повернулся к нему. Рори чуть не застонал от взгляда голубых глаз, переполненных восхищением и болью. Он понял этот взгляд, подался вперед и, положив руку на плечо Волчонка, смущенно улыбнулся.
— Это просто большой дом, и не более того. А я — обычный человек, такой же, как и ты. Я очень хочу, чтобы ты это понимал. — Марк грустно усмехнулся и Рори вздохнул. — Мне нужно поговорить с отцом, я не предупредил, что мы приедем. Подождете меня?
— Куда мы денемся, — пробормотал Марк и опустил глаза. Приглашения в дом не последовало, чего и стоило ожидать. — Нам оставаться в машине?..
— Нет, конечно. Прогуляйтесь, осмотритесь. Я постараюсь не задерживаться. — Рори улыбнулся, ободряюще хлопнул Волчонка по плечу и, выйдя из машины, направился к особняку.
Марк проводил его тоскливым взглядом и повернулся к сестре, тихо сидящей на заднем сидении.
— Ну, как ты, принцесса? Все в порядке?
Дарина чуть улыбнулась, прижимая тряпичную куклу к груди и кивнула.
Легко взбежав по мраморным ступеням, Рори толкнул дверь и прошел в огромный холл с широкой лестницей, плавной дугой уводящей на второй этаж. Марк не ошибся в своих фантазиях — внутри особняка все сверкало роскошью. Здесь были канделябры и сверкающий паркет, картины известных художников и мебель красного дерева. Это был дом пышущий роскошью, которую Рори ненавидел, отдавая предпочтение более простому интерьеру. Он не любил этот дом, в котором прошло почти все его детство. Он любил конюшню, пристройки и домик для гостей, кажущийся ему гораздо более уютным, чем этот особняк, выстроенный в георгианском стиле еще в девятнадцатом веке его прапрадедом. В нем можно было заблудиться, в этом чертовом доме! Здесь была куча помещений: холл, кабинеты, шесть спален, четыре ванные, тренажерный зал, винный погреб и прочая, и прочая…
— Рори, мальчик мой! Как же давно ты сюда не заглядывал! — навстречу ему спешил сухонький старичок с широкой улыбкой на добром морщинистом лице.
— Мистер Браун! — поприветствовал его парень, раскрывая объятия, чтобы заключить в них старого смотрителя родового гнезда Маклафлинов. — Да, вот решил нагрянуть. — Он улыбнулся, поцеловал старичка в сухую щеку и осмотрелся. — Я вижу, вы все так же замечательно справляетесь с этой махиной.
— Это все миссис Браун с помощницей. Я же все больше за конюшней слежу и за садом. В этом году неплохой урожай яблок соберем! Стоит предполагать — сидр будет отменный и в достаточном количестве! — он счастливо улыбнулся. — Мы соскучились по тебе, Рори. Ты надолго к нам?
— Я тоже соскучился, — ответил Рори и похлопал его по плечу, — но приехал только на сегодня, привез друга с маленькой сестрой. Мы хотим совершить небольшую конную прогулку. Не возражаете, если я попрошу вас подготовить наших питомцев?
— С удовольствием! — воскликнул мистер Браун. — Они уже застоялись, бедняги! Я что — могу лишь вывести их попастись на лужку. Размять их добрым галопом, мне, увы, уже не под силу.
— Вот и славно. — Рори ласково потрепал старика по плечу. — Отец у себя в кабинете?
— Да, Рори. — Старик пожевал губами. — Что-то мистер Маклафлин нынче не в духе…
— Как обычно. Но ничего, справлюсь, — пробормотал парень и, легко хлопнув Брауна по костлявой спине, взбежал на второй этаж.
Уильям Маклафлин сидел за столом, задумчиво перебирая бумаги тонкими пальцами с ухоженными ногтями и попыхивая трубкой. Его вытянутое, выбритое до синевы лицо было сосредоточено, уголок тонких губ нервно подрагивал.
Они с сыном абсолютно не были похожи. Рори, жгучий кудрявый брюнет, с темными с поволокой глазами, был обязан своей экзотичной для ирландца внешностью матери — итальянке, с не менее достойной родословной, чем у его отца. Он унаследовал и ее характер: мягкий, добрый и довольно спокойный, в отличие от ее вспыльчивых соотечественниц. Но иногда в нем просыпалась единственная отцовская черта — непробиваемое упрямство. Редко, но просыпалась. И, когда сталкивались эти два упрямства — искры летели во все стороны.
Рори появился на свет, когда Уильяму было сорок пять. Поздний ребенок, единственная надежда на продолжение не только древнего рода, но и адвокатской династии, сын разочаровал его во всем. Бестолковый, по мнению отца, и ветреный, он даже на секунду не задумывался о женитьбе, старательно обходя эту тему стороной, не заводя ни с кем серьезных отношений. Но это ладно, двадцать семь лет — еще не тот возраст для мужчины, когда стоило бы переживать о наследниках. Уильяма больше приводило в бешенство другое: получив юридическое образование и посчитав, что на этом его долг перед семьей исполнен, Рори послал все к черту и, назло ему, стал каким-то жалким ди-джеем в весьма посредственном клубе Дублина. Сын просто игнорировал любые разумные доводы и просьбы остепениться, задуматься о своем будущем. Его устраивала такая жизнь — никчемная, не обремененная особыми тяготами и заботами, и Маклафлин-старший начал всерьез подумывать о том, чтобы пригрозить ему лишением наследства. Впрочем, вряд ли Рори стал бы сильно переживать по этому поводу — умирая, мать завещала ему круглую сумму, лежащую на счете в швейцарском банке и небольшой дом на побережье южной Италии, принадлежащий ее семье с начала прошлого столетия. Так что, лишившись наследства отца, Рори не стал бы сильно печалиться. Но, что повергало Уильяма в полное недоумение — это то, что сын никогда не пытался воспользоваться хоть малой частью своего состояния, предпочитая жить на весьма скромный, по его мнению, доход. И Маклафлин-старший считал это вызовом. Впрочем, так оно и было.
