— Марк… — горячие губы щекотали, едва касаясь его шеи. — Спасибо…

— И тебе, — прошептал в ответ Марк и повернулся.

Вглядевшись сквозь пелену воды в ореховые глаза, он откинул со лба Маклафлина налипшие кудряшки и улыбнулся.

— Ты тоже — лучшее, что у меня было.

Прошла неделя, вторая. Они встречались почти каждый день, используя любую возможность, чтобы побыть вместе, раствориться в нежности и… любви, которая все сильнее опутывала их своими ласковыми сетями. Они растворялись в этой внезапно вспыхнувшей любви, не смея, не решаясь признаться в ней друг другу, продолжая четко следовать правилам циничной игры в клиента и проститутку. Рори платил, Марк принимал его деньги. Но с каждым разом, ему становилось все труднее это делать, он не хотел продаваться. Он хотел дарить. Но отказавшись от денег, он обрекал себя и сестру на жалкое существование, ведь он больше не работал. А те гроши, которые платили в порту, как известно, не могли покрыть всех необходимых расходов. Признаться же Рори в том, что он решительно отказывает всем остальным ради него, не желая больше пачкать свое тело, было равносильно признанию в своих чувствах. Он не мог позволить себе этого. Он продолжал гнать от себя мысли о том, что они могут быть вместе. Слишком велика была социальная пропасть, разделяющая их. Разные по происхождению и положению, они не имели права быть вместе. Как принц и нищий, безродная дворняга и породистый пес.

«Ты сумасшедший! — кричало его сердце. — Сейчас двадцать первый век! Всем плевать на происхождение! Выходцы из трущоб становятся президентами, а ты боишься быть счастливым! Придумал сам себе причину, потому что боишься любить! Ты уже терял дорогих тебе людей, и просто боишься новой потери! Жалкий трус!»

«Я боюсь, что меня отвергнут, — возражал его разум. — Я боюсь оказаться лишь игрушкой, пока что нужной и красивой, но впоследствии сломанной и брошенной! А еще я боюсь, что он может принять мою любовь за стремление к более красивой и обеспеченной жизни, ведь он из богатой семьи!»

Сердце и разум не находили общего языка, заставляя терзаться и мучится. И с каждой новой встречей любить сильнее.

Марк лежал, обняв Рори и положив голову ему на грудь. Он снова остался у него на ночь, вопреки обещанию, данному самому себе, что постарается избегать этого. Слишком уж это напоминало отношения двух любовников.

— Как твоя сестра?

— Что? — Марк приподнял голову с удивлением глядя на него.

Маклафлин первый раз спросил про Дарину.

— Как Дарина?

Волчонок продолжал непонимающе смотреть на него.

— Ты думал, что я про нее забыл? Что мне все равно?

— Нет, но…

— Я знаю, что я ветреный эгоист, Марк. — Рори взъерошил его золотистые кудри и чуть улыбнулся. — Так было всегда и по отношению ко всем. Но ты мне небезразличен, меня волнуют твои проблемы. Я хочу помочь.

— Что?..

— Я хочу попробовать помочь, — повторил Рори, не поняв, что прошелестевшее «что» подразумевало удивление не предложенной помощи, а совсем другим словам, прозвучавшим мимоходом. — Ты когда-нибудь слышал об иппотерапии? Лечении лошадьми? — Волчонок кивнул. — У нас с отцом есть загородный дом, родовое поместье, если быть точным. Большое, с кучей пристроек и конюшней. Много лошадей мы не держим, всего трое: Старт, Уголек и пони Разбойник.

— Разбойник?! — рассмеялся Марк. — Почему?

— Вечно норовит засунуть свою мохнатую рыжую морду в чужие карманы в поисках лакомства, — улыбаясь, пояснил Рори. — Так вот, я подумал, что было бы неплохо свозить вас с сестрой туда. Может, это ей понравится и она…

Он неопределенно пожал плечами и вопросительно посмотрел на Марка.

— Не знаю. Это как-то неловко…

— Неловко спать на потолке, — отрезал Рори. — В общем, в предстоящие выходные я устраиваю вам двоим конную прогулку. Умеешь держаться в седле?

Марк кивнул.

Рори осмотрелся. Все было, как он и ожидал — бедный район, обшарпанные дома. Разительное отличие между тем, где жил он сам и тем, где обитал его новый знакомый.

Морща нос от ядовитого запаха застоявшейся мочи, насквозь пропитавшего подъезд, он поднялся на четвертый этаж. Немного потоптавшись у квартиры Марка, он надавил на кнопку звонка.

Волчонок открыл через минуту. Радостно улыбнувшись, он пригласил его внутрь.

— Извини, у меня не прибрано. Не успел, — сказал он, проводя Рори в комнату, и убирая с дивана разбросанную одежду.

— Да все в порядке, — заверил его Маклафлин, присаживаясь и осматриваясь.

Зря Волчонок переживал. Для молодого человека, живущего вдвоем с младшей сестрой, работающего с утра до вечера а, часто, и до глубокой ночи, его жилище выглядело довольно чистым и уютным. На поверхностях старой мебели не было заметно даже намека на пыль, на полу — ни соринки. А то, что какие-то вещи небрежно брошены — так у кого такого не бывает?

— Где твоя сестра?

Марк улыбнулся.

— У себя в комнате. Идем, познакомлю вас.

Детская была самым красивым местом в квартире Уилана. Чувствовалась особая любовь и забота, с которой она была оформлена и обставлена. Если в гостиной мебель знавала лучшие времена, то в комнате Дарины все было новеньким и сияющим.

Среди кучи игрушек, собранной в углу комнаты, Рори не сразу заметил девочку, сидящую на полу и смотрящую на него огромными синими глазами.

Марк подошел к сестре и поднял на руки. Для своих шести лет Дарина оказалась слишком маленькой и хрупкой. Она вцепилась в него ручонками и прижалась к груди, косясь на незнакомца подозрительным взглядом.

Глядя на сестру и брата, Рори поразился их внешнему сходству — у малышки были такие же светлые кудри до плеч, правда, пока по-детски мягкие и воздушные, такой же изгиб розовых губок, такие же яркие глаза, которые с возрастом перестанут быть синими и приобретут, как у брата — ярко-голубой оттенок. Он не смог сдержать улыбки — ни дать ни взять — два ангела, сошедшие с рождественской открытки и заключившие друг друга в объятия.

— Дарина, познакомься. Это мой друг — Рори, — сказал Волчонок и не спеша подошел к Маклафлину. — Не бойся его. Он очень хороший. Он тебя не обидит.

Девочка внимательно изучала лицо Рори.

— Привет, Дарина, — тихо сказал он и улыбнулся.

Малышка быстро спрятала личико на груди брата, но ненадолго. Снова осторожно покосившись на кудрявого брюнета, она заерзала на руках у Марка, явно желая встать на ноги. Волчонок опустил сестренку на пол. Дарина бросила на Рори очередной загадочный взгляд, подбежала к куче игрушек, выбрала какую-то совершенно потрепанную куклу и с явной любовью прижала к себе.

— Это ее любимая кукла, — едва слышно произнес Марк и Рори чуть заметно кивнул.

Малышка нерешительно, бочком, приблизилась к парню и посмотрела снизу вверх, крепко сжимая игрушку.

Маклафлин присел перед ней на корточки, и девочка тут же сделала маленький шажок назад. Он снова улыбнулся ей.

— Привет, Дарина, — повторил он. — Меня зовут Рори. Будем знакомы?

Он осторожно протянул ей руку.

Марк, с беспокойством наблюдающий за сценой знакомства, положил ему руку на плечо.

— Рори… — тихо позвал он. — Не стоит. Она…

Волчонок осекся, пораженный сменой выражения на личике сестры — напряженность и настороженность во взгляде синих глаз исчезли, уголки губ дрогнули и растянулись в почти незаметной улыбке. Немного поколебавшись, Дарина протянула маленькую ручку и вложила ее в протянутую ладонь. Рори легко сжал ее.

— Ого! — негромко воскликнул он. — Какое крепкое рукопожатие! Гораздо сильнее, чем у твоего брата!

Девочка стрельнула в Марка глазами и улыбнулась еще шире.

Уилан не мог поверить своим глазам. Он практически забыл, как выглядит улыбка его младшей сестренки.

— Дарина, я выйду на минутку, поставлю чайник. Ты побудешь с Рори?

Малышка медленно кивнула.

Оставшись наедине с Маклафлином, она снова внимательно посмотрела в ореховые в глаза и, вдруг, протянула ему свою куклу. Парень бережно взял ее в руки и рассмотрел. Старая тряпичная кукла, с большими глазами-пуговицами точно такого же оттенка, как у него. Старая потрепанная кукла, со спутанной шевелюрой из шерстяных черных ниток, странно напоминающая самого Рори, но не в штанах, а в вязаном платье в клеточку и кожаных ботиночках, натянутых на тряпичные ножки. Старая, потрепанная, но — горячо любимая.