— Сказал, но… Времена уже не те. Я не тот. Честно говоря, от Баки совсем ничего не осталось, только эта кличка. Не в меня Стив влюбился, и когда он это поймёт…

— Вот ты мудак!

Барнс нахмурился. Брок покачал головой, будто не веря глазам и ушам, а потом заржал.

— Ты хочешь его кинуть, — констатировал он, отсмеявшись.

— Нет, не хочу, — обескураженно возразил Баки, — но он сам поймёт…

— Нет, хочешь! Ты боишься — всего этого, — он неопределённо махнул рукой, — боишься быть человеком. Но я тебя разочарую: Стив от тебя не откажется, даже от такого ущербного. Будь у тебя хоть одна рука, хоть одна нога, хоть половина мозгов, хоть коктейль вместо памяти. Он считает тебя своим, и от этого уже не отвертеться. И что ты будешь делать?

Он замолчал, внезапно задумавшись сам. Он был не просто в похожей ситуации — он был в этой же. Барнс как будто прочитал его мысли:

— А ты, Командир? Не боишься не оправдать ожиданий?

— Стива-то? — невозмутимо переспросил Брок. — Так я уже.

Они помолчали, каждый хмуро думая о своём.

— У нас больше общего, чем я думал, — резюмировал Брок.

— Например, Стив, — невесело хмыкнул Барнс.

Брок усмехнулся.

Например, Стив.

— Не знаю, как ты, а я от ебли с охуенным мужиком отказываться не собираюсь, — заявил Брок спокойно.

Баки нахмурился, будто вспоминая.

— Я не трахался лет пятьдесят.

— Семьдесят, — поправил его Брок, — если ты, конечно, не поёбывал, например, Фойза, или ещё кого «оттуда».

— Или они — меня, — хмуро добавил тот. — Очень надеюсь, что нет, но если и да, то я не хочу вспоминать. Я это к чему? Раз уж я никуда не ухожу, то тоже хочу свою долю «охуенного мужика».

— Мы ж Роджерса на американский флаг порвём, — но от промелькнувшей перед глазами картины было совсем не смешно. — Можем установить очередь, — предложил он, чтобы выгнать из головы образ Стива, насаживающегося сразу на два члена.

Барнс шутку не поддержал.

— Это будет иррационально.

— То есть, ты хочешь запихнуть недавно потерявшего девственность Капитана Америку в тройничок? Он ни за что не согласится.

— То есть, ты сам не против? И, да, он согласится. Ты не знаешь Стива так хорошо, как я, — правильно понял его Баки, и только потом сообразил. — То есть, как — недавно?

— Ты не знаешь Роджерса так хорошо, как я, — отбрил его Брок и добавил уже тише, будто сдаваясь, — сох он по тебе все эти годы, Джульетта ты свежеразмороженая.

Лицо у Барнса сделалось таким сложно эмоциональным, что от Солдата не осталось и следа. Он открыл рот, чтобы что-то ответить, но закрыл и промолчал.

— Правда? — спросил он, наконец.

— Два великовозрастных дебила, блять, — Брок закатил глаза. — Не понять, что твой лучший друг в тебя влюблён!

— Другие были времена, — отозвался Барнс с подозрительной мечтательной ухмылкой, едва заметной на заросшем щетиной лице.

— То есть, — подытожил Брок, — ты не против делить Стива со мной, но только в пределах одной постели.

— Я не против оставить вас вдвоём, но Стиви пока не хочет терять меня из виду, — интересный способ он выбрал сказать «он меня любит», — а раз есть вариант, включающий в себя его, меня и койку (даже если там будешь ты, Командир), то я согласен.

Силы к Броку возвращались постепенно. Если в больнице Стиву приходилось чуть ли не тащить его на себе, то уже в машине, то ли почувствовав себя в привычной обстановке, то ли, наконец, расслабившись, Рамлоу ощущал, как восстанавливаются ткани, наливаются жизнью мышцы, будто просыпаясь после долгого сна. Похоже, умирать в эти два дня не придётся.

— Видать, работает ваша сыворотка, — поделился он с остальными, когда чёрный бронированный Хаммер встал на светофоре, — я будто бетонную стену готов кулаком проломить.

Стив обеспокоенно глянул в зеркало заднего вида, а Барнс, сидящий рядом с ним на переднем сидении и не обременённый ремнём безопасности, которые, похоже, недолюбливал, повернулся полностью.

— Сыворотка не «наша», а доктора. Ему спасибо и скажи.

Стив, прежде чем переключить передачу, мягко коснулся ноги Барнса, которая была к нему ближе всего, и уже потом машина тронулась с места.

— Ты уверен? — поглядывая то на дорогу, то на Брока, спросил Стив. — Мы можем вернуться к доктору Чо, чтобы она…

Но Рамлоу устало его перебил:

— Никаких докторов, пока не получу как минимум огнестрел или колото-резаную! — Стив и Баки синхронно нахмурились, и Брок со вздохом исправился. — Всё со мной нормально, давай без отклонений от курса, домой хочется — пиздец. Адрес напомнить?

Роджерс отрицательно покачал головой.

До дома, не очень большого, но хотя бы двухэтажного и частного, они добрались за тридцать минут и в полной тишине. Музыки Брок не держал, а включать радио никто не решился — слышать новостную сводку хотелось в последнюю очередь.

Уже подъезжая к дому, Брок вспомнил, что на кухне у него шаром покати. Может, ему одному и хватило бы завалящей пачки сухого печенья и воды из крана, но на приём двух (уже трёх) суперсолдат точно было мало.

— Тормозни за углом, — попросил он, когда подъехали к магазину ближе, — и пошли, затаримся. Барнс — жди здесь.

— С чего вдруг? — возмутился тот, уже порываясь выскочить из машины.

Брок определённо будет скучать по Солдатской сговорчивости. Может, в этом Баки и были свои плюсы, но пока минусов было больше.

— А ты себя видел?

Барнс, в отличие от Роджерса, не успел заехать домой и переодеться, и был по-прежнему в кевларовой броне. На бедре, лодыжке и за спиной болталось оставшееся вооружение, и вряд ли машинный глок, ПП и «Боуи» были единственными. А ещё, если этого всего было мало для того, чтобы остаться в машине, у Барнса вместо живой левой руки болтались оборванные металлические связки протеза.

Брок посмотрел на Солдата хмуро, а затем покосился на Роджерса, призывая того в свидетели. Стив, тоже оглядев друга, видимо пришёл к такому же выводу.

— Бак, мы скоро, — он извиняющеся на него посмотрел и добавил, чтобы сгладить ожидание. — Что тебе купить?

Барнс насупился, но спорить не стал — видимо, в отличие от Брока, Стив был для него авторитетом.

— Вряд ли мне ещё много можно, — пожал он плечами вполне мирно, — но шоколадку хочу.

Помимо шоколадки для Солдата они набрали мяса, фруктов и овощей на целый дивизион. Брок, идя среди полок, с удивлением чувствовал жуткий голод, как будто он не ел несколько дней, а не несколько часов. Если Роджерс и Барнс постоянно так себя чувствуют — то им не позавидуешь. Впрочем, Броку теперь не позавидуешь тоже.

— Что вы решили? — заговорил вдруг Стив, разрывая молчание.

Он заинтересованно склонился к холодильнику с полуфабрикатами, и на Брока показательно не смотрел, видимо, чтобы тот не понял всю важность вопроса.

— О чём ты? — невозмутимо переспросил Брок.

Не то, чтобы он не понял с первого раза, просто хотел, чтобы Роджерс перестал выглядеть, будто его это не касается.

— Вы с Баки остались наедине почти на час. Подозреваю, время всё обсудить у вас было.

— Подозреваю, ты поэтому так спокойно свалил к Старку, — усмехнулся Брок в ответ. — Как он там, кстати?

— Плохо, — Стив нахмурился и заметно погрустнел. — Предано. Разбито. Очень… хуёво.

Видимо, другого слова было уже не подобрать. Брок всегда знал, что мат — лучший словарь.

Стив выпрямился и остановился. Он оглядел зал одними глазами, а затем повернулся к Броку и мягко взял его за руку, переплетая пальцы. Рамлоу такие меры предосторожности развеселили бы, если бы не вид Роджерса, с надеждой ждущего ответа.

— Ты же знаешь, да, что однополые связи не запрещены у нас в стране? — с едва заметной улыбкой сказал он, в свою очередь сжимая их руки.

— Мне всё ещё сложно с этим свыкнуться, но да, — он улыбнулся, но о своём вопросе не забыл. — Так что вы там…

— А знаешь, что полиамория тоже не запрещена? — поинтересовался он невинно.