— …важно? — донёсся до ничего не соображающего Брока голос Барнса. — Командир?

Тот посмотрел на него, ничего перед собой не видя.

— Что ты спросил?

— Это важно? Про Стива? Мне сказать ему?

— Нет! — вырвалось у него прежде, чем Брок успел подумать. Но остановиться он уже не мог. — Не говори ему. Если снова вспомнишь что-то такое, что-то про него — не говори.

— Почему?..

— Это приказ! — Брок рявкнул это, и ужаснулся, но уже не мог вернуть слова назад.

— Принято.

Голос Барнса звучал металлически-бесцветно. Он даже не кивнул, а просто подтвердил приказ, как будто всё ещё служил Броку, будто они ещё в Гидре, будто он по-прежнему не имеет права на своё мнение.

Брок едва удержался, чтобы не пустить себе пулю в лоб. Если Стив узнаёт, хоть о чём-то из этого разговора — он не простит.

Значит, узнать он не должен.

Брок продержался два дня. За всё это время он измучился так, что готов был хоть на стенку лезть, хоть в Гудзоне утопиться, хоть, и правда, идти и рассказывать всё Стиву. Роджерс ни о чём не подозревал, а Барнс не посмел ослушаться приказа и рассказать, но Брок, который до этого момента считал себя высококлассным двойным агентом, чувствовал, что со дня на день расколется, даже если потом он потеряет Стива навсегда.

В том, что он уйдёт, сомнений и быть не могло: Брок, предавший один раз, теперь предал во второй и не сказал о самом, наверное, важном для Стива — Баки. Но если бы он узнал о воспоминаниях раньше, то раньше бы и ушёл от Брока, так что отсрочить неминуемое удалось примерно на три дня, и все из них Брок себя ненавидел.

Барнс помалкивал и «восстанавливался»: заново учился говорить, просить о чём-то, чего-то хотеть. Только о предпочтениях он говорил с опаской, но почему — никто не знал. Вспоминал ли он что-то за это время — тоже. Ни Стив, ни Брок, наученные горьким опытом (каждый — своим) с расспросами не лезли.

К концу недели Брок понял, что больше не выдержит. Стив всё это время был рядом — взял отпуск или просто «загулял» — и день и ночь проводил с Броком и Барнсом. Рамлоу не знал, как себя от этого чувствует Баки, но сам он уже готов был на стенку лезть, лишь бы не видеть этих голубых глаз, не чувствовать больших горячих ладоней на своей коже, не целовать такие желанные губы, зная, что это всё может быть в последний раз.

Когда Стив вернулся из тренажёрного зала, Брока он в их комнате не нашёл, но решил по этому поводу сильно не переживать. Он сходил в душ, проведал Баки, они пообедали, потом из мастерской поднялся Тони, в своей манере пожелал им приятного аппетита и снова ушёл, а Брок так и не появился.

Когда Стив наконец смог убедить себя, что он не параноик, не проявляет гиперопеку, и что Брок не будет за это на него злиться, Роджерс ему позвонил.

Чтобы через секунду услышать звонок из соседней комнаты.

Брок никогда не оставлял телефон дома, если собирался уйти надолго, и никогда не исчезал, не предупредив хотя бы Стива. За короткое время их отношений такая тенденция сформировалась прочно. Стив забеспокоился.

— Пятница, ты не знаешь, где Брок? — спросил он, очень надеясь на ответ.

— Нет, мистер Роджерс. Хотите, чтобы я поискала его на городских камерах?

— Нет. То есть… — Стив замялся. — Пятница, с ним ведь не могло что-то случиться?

ИскИн поняла его правильно.

— Мистер Рамлоу способен за себя постоять.

На этаж поднялся Тони. Второй раз за день, а это было уже странно, но Стиву было не до этого. Старк остановился в паре метров, по-хозяйски осматривая холодильник и, естественно, уже зная, о чём разговор.

— Что, Роджерс, парня своего потерял? — наконец, заговорил он. — Мне он всё равно не нравился. Правда, второй у тебя не лучше, но хоть так…

— Ты знаешь, где Брок? — перебил Стив.

Времени, если что-то действительно случилось, могло и не быть.

— Понятия не имею. Зашёл сказать, что новая рука готова. Примерьте, окажите честь.

Волнения за Брока пришлось отложить, но Стив пообещал себе, что только до вечера. Может, он и правда волновался зря.

Новая рука не отличалась от настоящей ничем: она была такого же цвета, плавно сгибалась там, где и должна была и, похоже, могла передавать ощущения не хуже живой.

Баки изумлённо рассматривал новый протез, сгибая пальцы, затем кисть и локоть, и, похоже, остался доволен.

— Скажи, если что-то болит.

Голос Старка ясно давал понять, что не болит и болеть просто не может, и сказал он это скорее для эффекта, а не для дела.

— Спасибо, Тони, — ответил за Баки Стив.

Старк кивнул.

— Обращайся, Кэп. Если хочешь — мы с Пятницей и тебе чего-нибудь металлического приделаем. Например…

— Обойдусь!

— Спасибо, — вдруг сказал Баки, когда они уже собирались уходить.

А затем он сделал вещь ещё страннее: шагнул к Старку и протянул руку, правую, живую. Тони если и удивился, то только бровями, остальное же лицо осталось невозмутимым. Руку он пожал.

— Пятница, поищи Брока по камерам.

Рамлоу не было почти целый день, на часах было 11:23, и Стив не выдержал.

— Он вышел из башни в 10:12, спустился в метро, вышел через три станции вместе с… — Пятница замолчала, выискивая имя в базе данных, — мистером Роллинзом. — Стив облегчённо выдохнул. Значит, Брок просто зашёл к другу. — Они разделились, и мистер Рамлоу пошёл к дому мистера Роллинза…

— Подожди. Пошёл к нему без него?

— Верно. Мистер Роллинз снова спустился в метро.

— Ладно, где Брок сейчас?

— Дом он не покидал.

Получив адрес и оставив Тони приглядывать за Баки, Стив рванул за Броком, всё ещё надеясь, что интуиция в кои-то веки ошиблась, и с ним ничего не случилось, но конечно же это было не так.

Дома у Роллинза был только Роллинз, а Брок, который «не покидал дом», там даже не появлялся. Джек, чувствовавший себя обязанным Капитану Америке, признался, и довольно быстро, что они запутали следы: переоделись, смешались с толпой и разошлись. Хоть разницы в росте у них было не меньше пяти дюймов, на камерах это было почти не заметно, и Брок смог беспрепятственно раствориться в Нью-Йорке, находясь теперь неизвестно где.

— Кэп, прости, но он мой друг. Ему понадобилось по-быстрому съебаться — я помог без вопросов. Где он сейчас — не знаю.

В башню Стив вернулся, всё ещё глупо надеясь, что найдёт Брока там, но его, конечно же, не было. Зато был Баки, задумчивый, как обычно, но непривычно ищущий Стива глазами, будто хотел что-то сказать, но не решался заговорить первым.

— Что-то случилось?

Барнс вздрогнул, будто не подумал, что за ним наблюдают. Становясь человечнее, он всё больше и больше терялся, внимание рассевалось, делая задумчивым.

— Нет, — ответил он, правда, довольно неуверенно.

— Ты знаешь, где Брок? — попытался Стив снова.

— Нет.

— Хочешь что-то сказать?

Взгляд Баки выражал благодарность за догадливость.

— Да.

И он снова замолчал.

— Баки, что-то случилось?

Барнс посмотрел сначала на Стива, хотя, казалось, и так не отрывал от него взгляда, а затем выпалил на одном дыхании:

— Командир ушёл из-за меня.

— Что? — Роджерс опешил. — Нет. Ты тут ни при чём, Бак. Я даже сам не знаю, кто «при чём», но не ты.

— Я виноват, — повторил тот.

— Нет же, это…

— Я вспомнил… кое-что. Сказал ему, чтобы он… чтобы ему было лучше, — Стив перевёл это как «чтобы он порадовался», — но Командиру не понравилось то, что я вспомнил, и он приказал об этом не говорить. А сейчас он ушёл. Это из-за меня.

Стив напрягся. Это уже выглядело правдоподобно и, что греха таить, пугало.

— Баки, что ты вспомнил?

Но тот только помотал головой.

— Нельзя. Приказ Командира.

— Бак, если ты прав, то это единственный шанс найти Брока, — он старался не думать, что Брок мог не хотеть, чтобы его нашли. — Скажи мне.