Улыбка Люсида была точь-в-точь как улыбка Бакстера несколько секунд назад, и у Элтона вдруг закружилась голова от поцелуев с двух сторон, одного за другим, в сочетании со смелыми руками, касающимися его там, где еще никто не дотрагивался, и очень скоро стало невозможно определить, где чьи руки. Этого никак не могло с ним происходить.
– Милый, я считаю, что ты – самое настоящее сокровище, – сказал Люсид, облизывая губы. От этого движения Элтона бросило в дрожь и перехватило дыхание.
Но его слова задели что-то в нем, он вновь заговорил, не подумав:
– Потому что я вас различаю? – Элтон захлопнул рот и решил, что больше не пьет вино, но вместо того, чтобы поставить бокал на стол, сделал еще глоток.
Бакстер забрал у него фужер и взял за руку, поцеловал тыльную сторону ладони и легко прихватил зубами пальцы.
– Милый, заверяю тебя, что как только мы поняли, что ты не связан с кражей, то начали строить планы по твоему завоеванию. Что бы ты ни думал, ты красив и более чем немного желанен. Мы не ожидали, что ты сможешь нас различить. Это просто…
– …превзошло все наши надежды, – закончил Люсид. – Не знаю, как описать словами, что значит видеть узнавание на лице собеседника, знать, что кто-то различает меня, различает Бакстера, понимает, что мы два разных человека.
– Вместо сменяющихся копий с двумя именами. Знаешь, нам как-то предложили выбрать одно имя.
– А кто-то другой сказал, что мы должны прекратить привередничать и признать, что между нами нет разницы.
– Но… но… – Элтон в ужасе смотрел то на одного, то на другого. – Кто может такое говорить? Ничего более глупого и жестокого я еще не слышал. Вы разные. Не может быть, что людям так трудно вас отличать.
И внезапно он осознал, почему они так обрадовались, когда обнаружили, что Элтон их различает. Все равно было грустно, что это единственная причина, по которой они его хотели, но теперь он понимал это лучше.
– Вы не так уж похожи. Не знаю, почему вас путают. У вас разные походки. Разные улыбки. Вы по-разному держите голову. Вы разные на вку… – он залился жгучим румянцем. – Эм-м-м… Вы разные. Вы… по-разному блестите, – закончил он, чувствуя себя глупо за такое объяснение, но для него это был лучший способ растолковать.
– О, милый, – выдохнул Люсид ему в ухо. – Ты действительно ценнее любого из брильянтов, которых ты так обожаешь.
Элтон покачал головой.
– Вряд ли.
Бакстер прихватил его зубами за шею.
– Такой неподдельно скромный, даже осмелюсь сказать, очаровательно рассеянный. Ты – самое прекрасное, что появлялось на Бангкоке. Знай мы, что для того, чтобы получить тебя, нас должны ограбить, давно бы сами наняли воров.
Элтон нервно рассмеялся.
– Глупости! Умение вас различать ничего не значит. Я мог бы оказаться ужасным человеком или эм… занудливым.
– Милый, это детали, – сказал Люсид, снова лизнув его в губы. Элтон очень надеялся, что всхлип, прозвучавший в голове, наружу не вырвался. Но улыбка Люсида говорила о том, что это, скорее всего, надежда пустая. – Лишь детали. Если я выдерживаю своего брата-идиота, то с тобой трудно не будет.
Бакстер рассмеялся и больно ущипнул Люсида.
– Ай! – тот дернулся и перевернул бокал с вином, которое потекло по столу, ему на колени и немного запачкало брюки Элтона.
Люсид перегнулся через Элтона и с силой ткнул Бакстера в грудь.
– Смутьян.
– Сам начал, – возразил Бакстер, потирая место, куда ударил брат, и посмеиваясь.
– Неправда, – притворно надменным тоном сказал Люсид. – Иди сюда и почисть меня.
Бакстер закатил глаза, но допил свое вино и покорно поднялся. Пройдя позади Элтона, он склонился над Люсидом, уперевшись в подлокотники его кресла, и поцеловал. Элтон смотрел на них широко распахнутыми глазами, не в силах отвести взгляд, гадая, как, во имя звезд, ему вообще удалось увидеть подобное.
К инцесту в Бескрайнем Союзе относились неоднозначно: у некоторых культур он был обычаем, например, у партонцев. У некоторых под табу, например, как на Марсе. Другие, как форнарианцы, вообще не имели такого понятия. Здесь, на Бангкоке, Бескрайний Союз не мог это запретить, но споры не утихали.
Элтон никогда не подозревал, что станет его сторонником.
Когда близнецы, наконец, оторвались друг от друга, Люсид произнес:
– Вино не сюда пролилось.
– Чертенок, сейчас я туда доберусь, – пробормотал Бакстер. – Но правило гласит, что сначала гости.
Люсид улыбнулся и посмотрел на Элтона, в аквамариновых глазах горел огонь.
– Да, верно, позаботься о нашем госте.
– Что… – Элтон забыл, что хотел сказать, когда его поцеловал Бакстер, вытаскивая из кресла и обхватывая ладонями ягодицы. Элтон застонал и тоже обнял его, крепко вцепившись в шелковый пиджак. Ему захотелось набраться безрассудной смелости касаться в ответ.
Он удивленно вскрикнул, когда объятия разомкнулись и его потащили за руку к белому дивану с разноцветными нитями, вплетенными в ткань. Бакстер толкнул его на мягкие подушки, сел рядом и глубоко поцеловал, заставляя стонать и всхлипывать. Потом он немного отстранился, обжигающе улыбаясь, и от этой улыбки Элтон задрожал.
– На всем Бангкоке нет никого, подобного тебе, милый, – пробормотал он, расстегивая рубашку Элтона и задирая нижнюю сорочку. Элтон еще больше задрожал.
Он хотел что-то произнести, хоть что-нибудь, полностью сбитый с толку происходящим.
Бакстер тихо рассмеялся, хотя Элтон не понял, что его развеселило. После некоторого замешательства обе рубашки сняли и небрежно отбросили в сторону. Когда Элтон немного пришел в себя, Бакстер стоял перед ним на коленях. Элтон резко дернулся, когда Бакстер, еще более горячо улыбаясь, хотя немного самодовольно и очень вызывающе, обхватил его плоть через брюки, потом расстегнул ремень и ширинку, стягивая мешавшую ткань, пока не добрался до члена Элтона.
Элтон почти кончил на месте, едва сумев сдержаться, и закусил губу, не позволяя вырваться хриплому крику.
Но все-таки заорал, да так громко, что пришлось заткнуть себя ладонью – потому что Бакстер убрал руку, заменяя ее ртом.
Элтон всхлипнул и в поиске опоры заскреб по гладкой ткани дивана, неосознанно толкаясь бедрами вверх – тело жаждало еще больше влажного, горячего рта.
– Хватай его за волосы, – внезапно раздался голос Люсида, и Элтон еще никогда так не краснел, как в тот момент, осознав, что они не одни. Он оторвал взгляд от губ Бакстера, обхвативших его член, и посмотрел на Люсида, который наблюдал за ними, устроившись в кресле напротив дивана, раздвинув ноги и неспешно лаская себя.
Элтона накрыл оргазм с такой скоростью и силой, что на мгновение дыханье перехватило.
Бакстер медленно выпустил его плоть изо рта, потом вдруг потянулся вверх, чтобы поцеловать его, жестко и основательно, и у Элтона не было слов, чтобы описать свои чувства, когда он ощутил свой вкус в пряном рту Бакстера.
Потом Бакстер оторвался от него, пробормотав что-то о «милом» и «сладком», и подошел к покорно раскинувшемуся Люсиду, чтобы подвергнуть его той же изысканной пытке.
Элтон громко застонал, сжав кулаки, и его только что излившийся член дернулся. Виной стало зрелище того, как один близнец отсасывает другому: Люсид зарылся пальцами в волосы Бакстера, с его губ срывались ругательства вперемешку с похвалами, пока он не задрожал, кончая и выкрикивая имя брата.
– Ты прекрасен, как всегда, – тихо сказал Люсид, расчесывая пальцами пряди, за которые только что держался. – Думаю, наш милый согласен.
И она оба посмотрели на Элтона. Тот сглотнул и выдавил:
– Эмм… Вы оба прекрасны. Просто великолепны. Слишком хороши для меня.
Близнецы протестующе фыркнули и поднялись, двинувшись в сторону дивана. Элтон всхлипнул при виде того, как противоречиво они выглядели – тела укрыты модными костюмами, но из ширинок вытащены члены, у Бакстера все еще стоящий и сочащийся.
Он легко подался навстречу, когда его увлек в поцелуй Люсид, и громко застонал, когда Бакстер притиснулся сзади, почти устроившись сверху и зажимая Элтона между ними. Видят звезды, он не должен был так возбуждаться от этого, но возбудился.
