Бангкок (Планета 2147151)

Элтон обогнул группу шумных детей, вздрогнув, когда они чуть не задели бесценную вазу, и облегченно выдохнул, когда ими занялся недовольный охранник.

Его позабавило и порадовало, когда охранник отвел нарушителей спокойствия обратно к их родителям и начал громко отчитывать и первых, и вторых.

– Элли! – позвала его Лана и в нетерпении потянула за рукав. – Элли, посмотри!

Отвернувшись от перебранки, Элтон покорно взглянул туда, куда указывала сестра. Она зачаровано смотрела на наряд под стеклянным колпаком. Он был сделан из расшитого вручную шелка. Ярко-красный, украшенный цветами разнообразнейших оттенков. Элтон перевел взгляд на карточку с описанием, прикрепленную к углу прозрачной стенки, и прочел, что родом убранство из древней страны на Земле. Его создали за тысячи лет до того, как планету разрушили без шанса на восстановление и превратили в исправительную колонию.

Хм. Он и не знал, что в то время были способны на такую сложную работу. Но опять же, тканями он не интересовался. Ткани, одежда – этим страстно увлекалась Лана, как и их мать. Интересы Элтона всегда были иными.

При мысли о матери внутри неприятно заныло, и он заставил себя сойти с этого мрачного пути. Они сюда приехали, чтобы попытаться и научиться снова стать счастливыми, черт побери. Все тяжелые испытания, предательства, ненависть и гонения теперь позади. Пять лет ада, наконец, закончились. Они могли жить дальше, оставив все в прошлом. Как говорится, все мечты сбываются на Бангкоке. Элтон надеялся, что их мечты об успешном начале новой жизни тоже сбудутся.

Особенно для Ланы – сестра перенесла все намного тяжелее, чем он. Когда начался кошмар, не Элтон потерял всех друзей, ведь он всегда был одиночкой. И без того ужасно, что отец убил маму, а потом покончил с собой, не говоря уже об уроне, который нанесли убийства фирме, бутику, магазинчику драгоценностей и их репутации. Но Лана лишилась общения, обнаружив самым мучительным образом, что, в добавление ко всему, настоящих друзей у нее не было. Он надеялся, что на новом месте она найдет лучших знакомых.

Но сначала они проведут время вместе, старшая сестра и маленький брат – все, что осталось от их семьи – и посмотрят, можно ли склеить их разбитые жизни.

«Все мечты сбываются на Бангкоке», – вновь подумал Элтон и посмотрел в застекленное окно, проходящее через всю стену, на яркий хаотичный город. Он сомневался, что это правда, насчет мечтаний, но сейчас им уже терять нечего. Он сделал бы все, чтобы вновь увидеть Лану счастливой, а не только согласился на этот нелепый отдых.

Сестра подняла взгляд, будто почувствовала его мысли, и улыбнулась. Он улыбнулся в ответ. Их улыбки широкими не были – усталые, мучительные, два шага до надломленных. Но надломленные – не сломленные. Ни он, ни сестра еще не сломлены – пока появляются проблески желания двигаться дальше.

– Пойдем, – сказал Лана, и в ее голосе почти не было притворного веселья. – Хочу посмотреть, как ты отреагируешь на следующий зал, – она взяла брата за руку и потащила за собой, чему Элтон послушно покорился.

Он никогда не думал, что сестра захочет провести столько времени в музее, учитывая множество развлекательных заведений Бангкока, но жаловаться не собирался.

В следующем зале Элтон вдруг позабыл обо всех других местах, где он хотел бы быть в данный момент. Он едва заметил, как выпустил руку Ланы, впившись взглядом в ближайший выставочный стенд.

– Вриллский жемчуг, – выдохнул он, рассматривая прекрасное колье на черном бархате, сверкающее в безупречно выставленном освещении. – Просто невозможно представить, насколько они редкие, – произнес он, ни к кому конкретно не обращаясь. Жемчуг был совершенного кремово-белого цвета с блеском, присущим только настоящим камням: медовое сияние настоящих вриллских жемчужин, нисколько не похожих на кремовый оттенок земного или белоснежный морденского жемчугов.

Потерявшись во впечатлениях, Элтон оторвался от трех ниток жемчуга, тут же переключившись на великолепную сапфировую подвеску, затем на коллекцию целских брильянтов и шейное украшение из форнерийских рубинов.

Но по-настоящему перехватило у него дыхание от ожерелья «Последняя императрица».

– Оно бесценно, – прошептал он, почти не замечая, что говорит. – Последнее сохранившееся украшение из королевских драгоценностей Земной Империи.

Ожерелье часто называли «Последняя императрица», потому что его владелица обожала носить украшения короны и, согласно легенде, оно было на ней, когда та погибла в Последней войне.

После той войны на Земле стало невозможно вести нормальную жизнь. Бесполезную для чего-либо другого, ее сделали исправительной колонией. Немногочисленные земные артефакты были бесценны, ведь эта планета оказалась единственной из тридцати планет Бескрайнего Союза, признанной непригодной для жилья.

Ожерелье было настоящим шедевром ювелирного мастерства. Искусно выполненная работа, сочетание земных изумрудов, сапфиров и брильянтов. Элтон ни с чем бы не спутал холодное сияние и блеск драгоценных камней Земли.

Посмеиваясь, Лана стала рядом с ним.

– Элли, ты так смотришь на это ожерелье, как другие смотрят на любимого человека.

– Только драгоценности надежнее и никогда не предадут, – с горечью в голосе ответил тот, потом вздрогнул, сообразив, что сказал. – Лана, прости.

– Все в порядке, – тихо произнесла она, грустно улыбаясь. – Может быть, на Креске это будет иначе, но… пока что все именно так и происходило, да?

Элтон крепко обнял сестру.

– Проклятье, это же не может быть правдой везде! Обещаю, ты вновь станешь счастлива.

– И ты тоже, – сказала Лана, хлюпая носом и вытирая глаза, затем она подняла подбородок и хмуро посмотрела на брата. – Мы оба будем счастливы.

– Пока ты счастлива, и я счастлив, – ответил Элтон, потом улыбнулся и продолжил, чтобы она не начала повторять одно и то же. – Хотя если кто-то захочет купить мне тот «ошейник» из черного жемчуга, который выставят на аукцион в конце недели, я бы не жаловался.

Лана закатила глаза, но рассмеялась.

– Ты все со своими «ошейниками». Ты просто заболел с тех самых пор, как увидел их на шее леди Метлей десять лет назад.

Элтон скривил губы.

– Ни ей, ни ее дочери совершенно не шли те жемчуга, – он поморщился. – Они бы мне тоже не пошли, но, по крайней мере, мне хватает ума это понять, – он просто хотел их для своей коллекции, пусть и изрядно уменьшившейся. Элтон поспешно прогнал эти мысли – размышления о драгоценностях, которые он был вынужден продать, чтобы хоть как-то исправить ситуацию и начать жизнь заново, погружали его в тоску. Он сосредоточился на сестре и представленных украшениях.

Вновь рассмеявшись, Лана взъерошила ему волосы, столь же волнистые и белокурые как ее собственные. Также им обоим достались от матери зеленые глаза, стройные фигуры и небольшой рост. Их отец был высоким, широкоплечим брюнетом. В детстве Элтон всегда сожалел, что от внешности отца в них ничего не было. Для ребенка глупо переживать о подобном, особенно учитывая то, что родители повели себя довольно эксцентрично, решив, что детям достанется внешность без генетических вмешательств. Однако, почти не став похожим на отца внешне, сын оказался вдвое талантливее.

Теперь Элтон был рад, что обладает весьма отдаленным сходством с отцом, и его возмущал даже талант, который они делили. Чем меньше у него общего с лживым ублюдком, тем лучше.

– Так что ты думаешь? – поинтересовалась Лана, глядя на «Последнюю императрицу».

Элтон сам снова посмотрел на ожерелье, очарованный им и увлеченный, и, наконец, сказал:

– Просто несчастье, что остальные драгоценности потеряны. Вся коллекция была шедевром ювелирного дела и даже сейчас она превосходит все аналоги, в том числе королевские драгоценности Бескрайнего Союза, да и те состоят лишь из последних камней с Потерянного Зеро. Одна «Последняя императрица» не имеет цены, а если бы сохранились другие части коллекции…