Элтон раскрыл рот, потом закрыл. Наконец, сказал:

– Такие, как вы, никогда не остаются с такими, как я.

– Милый… – нежно произнес Люсид и обнял его. – Ты не прав от начала и до конца. Ты – греза, ставшая явью. Некоторые знают нас всю нашу жизнь, но им неизвестны все те вещи, которые ты узнал за три дня. Никто, с кем мы хотели сблизиться, не принял нас с такой легкостью и готовностью. Но, кажется, как бы мы ни старалась, мы не можем убедить тебя остаться.

– Мы, наконец, завершили наш грандиозный план, – сказал Бакстер. Он явно нервничал, что никак не укладывалось в голове у Элтона. Бакстер протянул ему простой черный планшет с выключенным экраном.

Коснувшись экрана, чтобы активировать устройство, Элтон с все возрастающим изумлением начал читать текст, выведенный на поверхность.

– Это… это… – к глазам подступили слезы. – Это распоряжение об аннулировании бумаг, которые я подписал, добровольно отказываясь заниматься камнями и ювелирным делом. Это восстановление моего профессионального положения. Но… мне сказали… я не должен этого делать… моя репутация уже погублена. Я больше не могу быть ювелиром.

Бакстер тихо фыркнул.

– Милый, это было очень небрежно проведенное расследование, и Петр поручил своим доверенным людям расследовать дальше. Коррупция глубоко укоренилась, а когда ты перестал стоять поперек дороги, дела начали твориться с размахом. У Петра сложилось впечатление, что ты сам решил оставить профессию ювелира. Ему не сообщили, что ты подписал бумаги об отказе, именно мы поставили его в известность.

– По его словам, – продолжил Люсид, – ты прекрасный специалист и имеешь полное право работать в этой сфере. Никто не должен наказывать тебя за преступления отца. Если желаешь, он дает согласие Бескрайнего Союза на твое назначение Первым ювелиром Бангкока.

– Что… это… – Элтон не заметил, как выронил планшет, который Бакстер успел подхватить, а потом положил на стол. – Я… – он не мог говорить. Это было слишком.

Близнецы тревожно смотрели на него.

– Милый, ты хочешь занять эту должность?

– Нет, то есть, конечно хочу. Но в действительности мне нужны только вы, хотя у меня до сих пор такое чувство, что я не имею на это права. Первый ювелир – влиятельный пост, особенно Первый ювелир Бангкока. Я был лишь Третьим ювелиром Марса…

Бакстер перебил его, фыркнув.

– Только потому, что твой отец был Первым. Иначе ты бы с легкостью стал Вторым.

– Милый, соглашайся, – тихо и умоляюще произнес Люсид. – Соглашайся и дай нам шанс. Даже если ты не хочешь остаться с нами, хотя бы стань нашим Первым ювелиром. Никого лучше тебя нет, а будучи Первым, ты можешь работать над чем угодно, даже начать восстанавливать украденные и пострадавшие от вандалов украшения, когда мы соберем утерянные камни.

Элтон покачал головой, не в силах поверить в услышанное, но и не в состоянии отказать этим двоим. Возможно, все же он оказался в правильном месте, чтобы научиться вновь быть счастливым.

– Идиоты, – наконец сказал он. – Во всей Вселенной я хочу лишь две драгоценности, и они здесь, на Бангкоке.

Бакстер и Люсид улыбнулись, одинаково счастливо и довольно, и эти улыбки точно вторили чувствам Элтона.

– Милый, Сокровища Бангкока принадлежали тебе в тот самый момент, когда ты их различил. Теперь осталось просто их принять.

– Тогда я принимаю, – ответил Элтон, тотчас оказываясь в объятиях близнецов.

Конец