Близнецы рассмеялись.
– Милый, это Бангкок. Здесь всегда есть неприятность, если не сотня, – Бакстер провел ладонью по спине вверх-вниз, потом по диагонали, и Элтон приложил все усилия, чтобы не податься навстречу этому прикосновению. – Еще раз прости нашу грубость ранее. Каждый цикл десятки, сотни людей заявляют, что могут отличить нас…
– …но они всегда лгут и жульничают в процессе, и, в конце концов, мы подлавливаем их, – закончил Люсид.
Элтон поймал себя на мысли, что находит прелестным то, как они договаривают друг за другом.
– В процессе чего? – спросил он и постарался не задрожать, когда рука Люсида скользнула по его спине и переплелась с пальцами Бактера на пояснице.
Попасться в ловушку между ними оказалось странным. Он почувствовал себя пристально изучаемым брильянтом.
– В процессе попыток различить нас, – ответил Люсид.
– Но кроме тебя, больше никто этого не смог сделать, – пояснил Бакстер.
Элтон пожал плечами.
– Все дело в деталях. Отличить цельский брильянт от земного не так сложно, если обращать внимание на детали. Они… блестят по-разному.
– Хм-м, – протянул Бакстер, – думаю, ты просто не понимаешь, насколько особенный.
Эти слова всколыхнули в Элтоне воспоминания. «Особенный, ну конечно».
Он вновь услышал тот телефонный звонок, сообщивший об аресте отца за мошенничество – тот лгал клиентам о приобретаемых драгоценностях. Элтон помнил, как сообразил, что своими консультациями, которые вот уже несколько месяцев давал властям, помог выдвинуть обвинение против отца.
Телефонным же звонком его известили, что отец и мама мертвы. И что мать погибла от руки отца.
Какой позор, какой унижение. Его репутация была полностью разрушена действиями отца. Они потеряли лавку, бутик. Отдали все, чтобы исправить отцовы ошибки и возместить ущерб от преступлений. А что осталось – продали, навсегда покинув Марс, начиная новую жизнь на расстоянии двух квадрантов.
Но до того они приехали на Бангкок отдохнуть и научиться вновь быть счастливыми, оставить старые разрушенные жизни позади.
– Я не особенный, – горько сказал он. – Даже не близко. Чего вы от меня хотите?
– Чтобы ты с нами поужинал, – тихо пояснил Люсид, нежно проводя рукой по волосам Элтона.
– Кто вы? – устало спросил Элтон, и только тогда он с изумлением сообразил, что именно они произнесли всего несколько минут назад. – Сокровища! – воскликнул он. – Вы… вы – владельцы планеты. Лана говорила об этом. Сказала, что все называют вас Сокровищами Бангкока, что вы братья. Но не упомянула, что близнецы… – Элтон умолк, чувствуя себя полным дураком. Лана была права: как же нелепо, что он не замечает ничего вокруг.
Однако Бакстер и Люсид улыбнулись, так прелестно и идеально, и… – у Элтона не было слов, как еще это описать, просто они делали его одновременно и счастливым, и несчастным.
– Пойдем поужинаем, – вновь сказал Люсид, беря Элтона за руку и крепко удерживая, когда тот попытался вырваться. Потом Люсид притянул его ближе и зарылся пальцами в волосы на затылке.
Элтон вздрогнул от удивления, когда Люсид поцеловал его, и сделал попытку отшатнуться, но закончилось все его вскриком – Бакстер провел губами по его шее, как раз рядом с пальцами, скрывшимися в волосах. Когда Люсид вновь завладел его ртом, Элтон смог только подумать, что те несколько раз, когда он отваживался покинуть мастерскую для подобных вещей, ничем не походили на это. В итоге он всегда возвращался униженный и опечаленный своей неспособностью пойти дальше робких улыбок, привлекающих мужчин, от которых одни неприятности.
Он всегда наблюдал с благоговением и завистью, как Лана общается с людьми, кокетничает, играет и спорит, будто это проще простого, а потом тихо пробирался к себе, чтобы вновь заняться камнями – единственными, кого он понимал.
Элтон застонал и сам удивился, потому что еще никогда не издавал таких звуков.
Наконец, Люсид оторвался от его губ, но Элтон едва успел собраться с мыслями, как его развернули, и его ртом завладел Бакстер.
И он снова застонал или, кажется, всхлипнул. Его целовали близнецы! Такого быть не могло, чтобы его – застенчивого, тихого, скучного, опозоренного – целовали Сокровища Бангкока. Им принадлежал Бангкок! Одна из самых знаменитых планет в Бескрайнем Союзе!
«Все мечты сбываются на Бангкоке», – вдруг вспомнился ему слоган. Только его даже самые дерзкие мечты так далеко не заходили. Элтон и не думал, что это возможно.
Две пары рук обвили его талию и бедра, два безошибочно возбужденных члена прижались спереди и сзади, и у Элтона голова кружилась от запаха пряного бангкокского рома, смешанного с терпким вриллским вином.
Элтон зашарил руками, намереваясь за что-то ухватиться, и пальцами запутался в дорогом партонском шелке. Он опять всхлипнул, когда близнецы принялись его целовать и ласкать с еще большим жаром, и вновь постарался сообразить, как это произошло, что он съел-выпил, от чего теперь ему снится такое…
Внезапный всполох линз связи у обоих близнецов заставил вздрогнуть всех.
Бакстер скривился.
– Идите ужинайте, – сказал он. – Я разберусь с этой проблемой, а потом прослежу, чтобы до конца вечера нас не беспокоили.
Люсид кивнул.
– Хорошо, но освободи наше расписание до завтрашнего позднего утра.
– Конечно, – пообещал Бакстер, потом наклонился и поцеловал брата совсем не братским поцелуем.
Элтон снова всхлипнул, но не успел ничего сказать или сделать, как Бакстер оторвался от Люсида и поцеловал его. Видели звезды, чувствовать вкус Люсида на губах Бакстера…
Он судорожно вздохнул, когда Бакстер разорвал поцелуй.
– Милый, скоро увидимся. Люс.
– Меня не милый зовут, – пробурчал Элтон, хотя чувствовал, что все протесты напрасны.
Люсид улыбнулся.
– Да, но «милый» – это ласково. Пойдем, милый, ужин ждет.
Элтон хотел возразить, но слов не нашел. Поэтому пошел рядом с Люсидом, молчаливый и встревоженный, но все еще полувозбужденный. Он знал: это сумасшествие – одна большая ошибка. Однако близнецы хотели поужинать с ним, и если Элтон не ошибался, по только что произошедшему можно было сделать вывод, что ужином дело не ограничится.
Такого с ним не происходило – не того он поля ягода. Но…
Это оказалось такой приятной переменой по сравнению с ужасными событиями последних двух с половиной циклов. Элтон не ожидал ничего кроме неприятностей, когда понял, что «Последняя императрица» похищена, и, кажется, именно неприятностями все и закончилось…
Вероятно, это просто неприятности другого рода, и самым разумным было бы бежать, пока можно. Ему следовало бежать. И он убежит.
Но Элтон хотел посмотреть, как долго будет длиться сон, пока не превратится в кошмар, неважно, что решение это самое глупое.
В конце концов, он почти запаниковал и поддался желанию исчезнуть, когда они вошли в роскошный зал ресторана, сверкавший золотом, стеклом и кристаллами. Казалось, взгляды всех устремились на них. Его больно кольнуло временное затишье в разговорах. Такая тишина всегда была оглушающей для него.
– Милый, расслабься, – прошептал Люсид ему на ухо, потом взял за подбородок и легко поцеловал. – По крайней мере, до конца вечера они точно будут завистливо перешептываться о тебе.
– Я не хочу больше никаких перешептываний, – напряженным голосом сказал Элтон, не подумав. – Мне их хватило до конца жизни.
Люсид снова его поцеловал.
– Тогда не обращай внимания. Смотри только на меня.
Элтон и смотрел – не мог иначе.
– Я не понимаю, что происходит.
– Милый, это нормально. Мы даже не думали, что ты существуешь. И так же потрясены, как и ты.
– Сомневаюсь, – пробормотал Элтон, и Люсид засмеялся и поцеловал его снова. Они подошли к платформе в форме шестиугольника, стоящей в центре такого же шестиугольного зала. Она была настолько большой, что под ней явно что-то располагалось, если судить по двери, отъехавшей в сторону при их приближении.
